Дмитрий Сарвин - Дознание

«Хм, неужели у нас столько преступников?..» – с этими мыслями Норвилл миновал стражу, которая, увидев его зелёные рукава, услужливо и без лишних вопросов открыла огромную стальную дверь.

«Вот что значит рост! Сразу все замечают, а пришёл бы каким был, даже не заметили бы».

Норвилл в раздумье остановился в мрачном коридоре с чадящими факелами, не зная, куда дальше идти. И в этот момент откуда-то из темноты вынырнул начальник тюрьмы сказочного королевства.

– Господин Норвилл, какая честь!

– Что вы, обычное расследование.

– Не скажите! Для обычного расследования прислали бы кого-нибудь помельче и уж точно – не от «Зелёных рукавов».

– Вы проницательны, мистер Цак.

– Работа такая.

И директор сказочной тюрьмы поклонился.

– Прошу вас следовать за мной, – и он красивым жестом указал направление их движения.

– Пожалуйста, вот по этому коридорчику, теперь направо. Не обращайте внимания – это камерное пение. Здесь – лужица, тут у нас – пыточная, здесь… А ну, пошла вон!

И Цак топнул ногой, отгоняя толстую крысу.

– Разведут домашних питомцев, а мне потом их…

– Скажите, мистер Цак, неужели у нас в сказочном королевстве столько преступников? – перебил Норвилл нескончаемую ленту монолога начальника тюрьмы.

– Что вы, что вы, господин расследователь чрезвычайных преступлений в сказочном королевстве! Ни в коей мере! Это из-за одного всем очень хорошо известного великана, который здесь находится. Но будьте спокойны: он содержится в идеальных условиях, без опасности для окружающих, и проходит курс реабилитации.

– Что входит в курс реабилитации? – полюбопытствовал Норвилл.

– Курсы вязания…

– И куда вы деваете вязанные им огромные… хм… полотна?

– Господин Норвилл, вы не зря занимаете свою должность!

И Цак остановился, чтобы поклониться. Затем с воодушевлением продолжил:

– Огромные полотна, как вы верно заметили, связанные великаном, мы используем в малоснежные зимы. Укрываем ими поля, чтобы не помёрзли посевы.

Пройдя чередой хитросплетений коридоров и решётчатых дверей, они, непринужденно беседуя на отвлечённые темы, остановились у двери внушительных размеров.

– У меня такое чувство, будто нас проглотил тот самый всем хорошо известный великан и мы блуждаем в закоулках его желудка, – пошутил Норвилл.

Цак захихикал, поддерживая юмор расследователя. Рассматривая дверь, Норвилл спросил:

– Это его камера?

– Немножко не угадали! Это мой кабинет. Кстати, теперь он полностью в вашем распоряжении.

Цак хлопнул в ладоши, и махина двери, скрипнув, сама отворилась.

Внутри кабинета сразу вспыхнули свечи, заставив царивший мрак спрятаться по углам. Само помещение было доверху уставлено стеллажами. Немного в стороне стоял огромный столопровод с двумя добротными дубовыми тумбами. Столешница была покрыта зелёным сукном. Довершали картину четыре ряда медных трубок и шар магического вызова. Всё остальное пространство в кабинете было уставлено картотеками и стеллажами. Они, заваленные делами в пожелтевших папках с магическими печатями допуска, уходили ввысь, теряясь в темноте недосягаемого для взгляда потолка.

– Это все дела о совершённых преступлениях? – рассматривая бесконечные стеллажи, спросил Норвилл.

– Да! Накопились, так сказать, с незапамятного времени.

– Здесь дела с того самого незапамятного времени?!

– Конечно! И даже дело под номером один… – заговорщически улыбаясь, сказал Цак.

– Оно – здесь?! – воскликнул Норвилл и осмотрел стеллажи восхищённым взглядом.

– Здесь, – ответил Цак и, не прекращая улыбаться, развёл руками: – Но ваш уровень, увы, не допускает возможность с ним ознакомиться.

– Конечно, мистер Цак, давайте перейдём к нашим баранам.

– К нашим волкам… – поправил начальник тюрьмы, поклонившись.

– Да-да, вы правы! Я фигурально выразился. Могу я воспользоваться вашим столопроводом?

– Дорогой мой, считайте этот кабинет своим! Распоряжайтесь и пользуйтесь! Я побуду некоторое время рядом, чтобы помочь вам и проконсультировать, если вам оное понадобится.

Он отодвинул нижний ящик картотеки, встал на него, как на подножку. Оттолкнувшись, одним прыжком взгромоздился на самый верх шкафчика.

Норвилл, подивившись его прыти, сел за дубовый столопровод, снял боливар с пряжкой в виде четырёхлистника и, положив его на край стола, приступил к работе. Подвинул перо и чернила, наклонился к ближайшему медному раструбу, постучал по нему и проговорил:

– Дело номер два – двенадцать – сорок два – сорок два – двенадцать. Запрашивает Норвилл, уполномоченный расследователь третьего уровня по чрезвычайным преступлениям в сказочном королевстве.

В столе загудел воздушный поток, и в тумбу бухнулась прибывшая со стеллажа папка.

– Какая сказочная скорость у вашего столопровода! Как быстро эльфы нашли на стеллажах нужную папку и отправили в стол!

Норвилл даже поцокал языком от восхищения.

– Стараемся в силу своих скромных возможностей, – сказал Цак, по-детски болтая ногами.

Норвилл открыл ящик стола и вынул средней пухлости папку с печатью допуска. Положив её на зелёное сукно, он провёл рукой над печатью, и она с хрустом надломилась, допуская его к прочтению содержимого. Раскрыв дело, расследователь погрузился в изучение материала.

Ознакомившись с делом номер два – двенадцать – сорок два – сорок два – двенадцать, Норвилл не смог сдержать удивлённого комментария относительно расследуемого происшествия:

– Его остановили только на ступенях королевского замка, он огнём и мечом прорубал себе дорогу?!.

– Смею заметить, – подал голос Цак, – что сказочная гвардия себя полностью дискредитировала. Она не совладала с одним уже далеко не молодым волком, слетевшим с катушек! А что, если бы волков было больше?!.

– Он оказался невменяемым?

– Сейчас уже успокоился…

Норвилл провёл рукой по волосам и, наклонившись к другой медной трубе, приказал:

– Приведите заключённого под номером два – двенадцать!

– Простите, что постоянно встреваю, – снова заговорил Цак. – К вашему сведению, по правую вашу руку находится небольшой ящичек. Там лежит табельная волшебная палочка, так сказать, на всякий случай…

Норвилл открыл ящик, вынул палочку и внимательно её осмотрел.

– Заряжена четырьмя убойными зарядами, – произнёс он и уточнил: – А согласно инструкции должно быть шесть.

– Каюсь, каюсь: пришлось один раз использовать, – зачастил Цак. – Уверяю вас, никто не пострадал! Только в порядке демонстрации силы.

– Один раз? Но зарядов осталось всего четыре!

– Один раз, а потом – контрольный, в смысле, ещё один…

– Мне придётся отразить это в отчёте, – подчёркнуто сухо сказал Норвилл, глядя, как Цак заегозил на шкафчике.