Елена Обухова - Монстр

Больше никогда я не испытывала трепета внутри и слабости в коленях. Мое сердце стучит ровно, а каждый новый кавалер всегда недостаточно хорош. Я все еще чувствую тонкие нити паутины, опутавшие меня в день второго собеседования в Корпусе. Я знаю, что больше никогда и никого не смогу так любить. Я не могу его забыть. Не могу объяснить телу, сердцу и мозгу, что его больше нет и надежды тоже нет.

Вы скажете: так нельзя. Скажете: надо жить дальше. Скажете, что нельзя жить прошлым, потому что оно никогда не вернется. Прошлое нельзя изменить, нельзя исправить его ошибки, а те, кого мы потеряли, больше никогда не войдут в открывшуюся дверь.

Я тоже так думала.

Меня вытащили из постели посреди ночи. Голос Антуана Траута, директора направления, звучал в трубке довольно встревоженно. Я удивленно посмотрела на часы, которые показывали начало четвертого, протерла глаза, но так и не смогла понять, почему мне звонит сам директор и почему просит приехать. Причем приехать мне предстояло не в штаб-квартиру, а по какому-то совсем незнакомому адресу. Судя по всему, это было где-то за городом. Обычно расследования не начинались так внезапно. Да и точкой сбора всегда была штаб-квартира Корпуса.

– Да, Антуан, конечно, я скоро приеду, – пообещала я, так толком и не проснувшись.

Нажав «отбой», я еще пару минут неподвижно сидела в темноте, закрыв глаза и борясь с желанием снова лечь. Буквально накануне моя группа вернулась с расследования на юге страны. Дело было серьезное. Один из жителей небольшого сельского поселка решил, что сеять и собирать урожай – это слишком сложно. Поскольку в его роду имелись одаренные маги, он попробовал этим воспользоваться: насылал всякую дрянь на соседей и вынуждал идти к нему же за помощью.

Пока мы в этом разобрались и вычислили его, успело случиться много разных неприятностей. Торопясь остановить несчастья, наша группа работала почти круглосуточно. После урезания финансирования количество вспомогательного персонала резко сократилось, поэтому следователям, экспертам и аналитикам чаще приходилось принимать участие в нудном наблюдении, в том числе по ночам. Вернувшись домой, я рассчитывала хотя бы на неделю спокойной работы в обычном офисном режиме, но что-то пошло не так.

Оставалось радоваться тому, что жила я одна и мне не пришлось никому объяснять, куда я собралась посреди ночи и зачем. Впрочем, собственное одиночество вообще редко меня расстраивало.

Я не стала тратить время и силы на долгие сборы. Натянув плотные повседневные брюки и первый попавшийся под руку свитер, я перелила кофе в термокружку, влезла в кроссовки, валявшиеся посреди прихожей еще с последней перед командировкой вечерней пробежки, собрала длинные светлые волосы в высокий хвост и, натянув короткую кожаную куртку, спустилась во двор.

На улице было тихо, темно и чрезмерно свежо, как бывает в столице только на окраине ранним утром в начале весны. Прохладный воздух бодрил, поэтому к тому моменту, когда я нырнула в приятно пахнущий салон совсем новенькой машины, я смогла сбросить с себя вязкую паутину сонливости. Глоток кофе и ожившая вместе с двигателем музыка заставили улыбнуться. Поймав собственное отражение в зеркале заднего вида, я с удовлетворением отметила, что даже без макияжа и прически, с недосыпом и своими «без малого тридцать» я все равно выглядела довольно мило этим безбожно ранним утром. Это подняло мне настроение, и, скользя по почти пустым улицам в вишнево-красном седане, я принялась подпевать магнитоле.

Пользуясь ранним утром и отсутствием пробок, навигатор, в который я забила присланный Антуаном адрес, повел меня через центр города. Невысокие длинные дома, окруженные большими дворами, сменились устремляющимися вверх небоскребами. Среди них еще сохранились единичные старинные дома, построенные во времена доминирования магов. Это смешение старого и нового с постепенным исчезновением старого прекрасно отражало положение дел в Дарконской Федерации: новый порядок шаг за шагом вытеснял старый.

Постепенно небоскребы и вычурные строения центра снова сменились более скучной архитектурой окраины, а потом – небольшими частными домами пригорода. За границей столичного города Даркона пока еще широкое шоссе оказалось совсем пустым. Вскоре мне пришлось свернуть с него на более узкую дорогу. Здесь лес подступал к асфальту с обеих сторон, а фонарей почти не было, поэтому предрассветную мглу рассеивал лишь свет фар.

Повернув еще раз, я попала на проселочную дорогу, которая через несколько минут привела меня к огромному трехэтажному загородному дому, стилизованному «под старину» и обнесенному высоким забором. Большие кованные ворота были распахнуты, поэтому я без труда въехала на внутреннюю территорию. Здесь уже толпились, сверкая яркими сигнальными огнями на крышах, машины Корпуса Гражданского Правопорядка и медицинской помощи. Рядом стояли хорошо знакомые черные массивные вседорожники Корпуса Либертад.

Я припарковалась рядом с коллегами и вылезла из машины. Тревога, зародившаяся в сердце, когда раздался ночной звонок, теперь нарастала с каждым всполохом сигнальных огней. Небо уже начало светлеть, но на земле еще царила темнота.

Первым меня встретил Давид Грегсон, руководитель службы безопасности Корпуса. Так мы деликатно называли нашу собственную маленькую армию, занимавшуюся «зачисткой» подозрительных мест и сопровождавшую группы на выезде. Когда были основания подозревать, что мы можем столкнуться с опасными существами. Такое чаще всего происходило в приграничных районах.

Давид, суровый молчаливый мужчина лет пятидесяти, прошлом служил и в армии, и в Корпусе Гражданского Правопорядка. Его часто выдергивали из офиса «в поле», когда возникали вопросы с юрисдикциями, потому что он умел разговаривать с представителями других контор на их языке.

– Доброе утро, – я улыбнулась, как делала всегда, хотя он почти никогда не отвечал тем же. Впрочем, все знали, что Давид – хороший человек, преданный коллегам и интересам Корпуса.

– Траут уже ждет тебя, – вместо приветствия бросил он и махнул рукой, предлагая следовать за ним.

Я поежилась от порыва холодного ветра и торопливо засеменила следом, настороженно оглядываясь по сторонам. У крыльца дома обнаружилась небольшая группа магов. Судя по мантиям, одаренных, а не обученных. Обученные маги предпочитали носить обычную одежду. Сердце снова непроизвольно сжалось в нехорошем предчувствии. Одаренных магов в Федерации осталось мало. И хотя в Корпусе имелся целый магический департамент, всех его сотрудников я знала в лицо. Эти маги были мне незнакомы. Корпус сотрудничал еще только с боевыми наемниками.