Наташа Ридаль - Атрия. Камешки в пустых ладонях

– Да, – кивнул Пий. – Он тогда еще не был министром. У них с Титанией много лет не получалось зачать ребенка, и его отец…

– Мой дедушка, – вклинился маленький Джад, за что получил от Лики легкий подзатыльник.

– … его отец уже собрался писать второму мастеру закона прошение о расторжении брака своего наследника из-за того, что его жена бездетна.

– Но дядя уговорил деда еще подождать, – сказал Трис. – И только на десятый год брака Титания родила сына. А после она начала быстро угасать.

– Несмотря на старания верховного целителя Ангуса Плутона, Титания умерла, когда Киту было два года, – закончил историю Пий. – Став министром, Нил Сентурион отстранил Плутона от должности и пригласил на его место черного человека из Тарфа.

– Значит, у родителей Кита был счастливый брак? – мечтательно протянула Бланка. В задумчивости она сделала несколько шагов назад и прислонилась спиной к огромному валуну.

– Смотрите, воздушный корабль! – закричал Джад, указывая пальцем на облако, из которого показался сначала первый из двух шаров, а затем и нос деревянной ладьи с резной фигурой, изображавшей министра зрелищ.

Ребята восхищенно наблюдали, как корабль проплывает мимо, плавно снижая скорость. Нагретый газ содержался в двух огромных шарообразных оболочках из промасленной ткани. Шары крепились тросами к бортам ладьи и к мачте, расположенной в центре палубы, а специальное устройство на корме служило для того, чтобы поворачивать судно. В целом путешествие на воздушном корабле, включая остановки, занимало от четырех до восьми дней.

Ладья Эльгарда опустилась на плоскую вершину Близкого холма. Люди Серака, четко выполняя команды, закрепили канаты и помогли путешественникам сойти с корабля. Лика ясно различала фигуру верховного командующего в бордовом плаще. Он приветствовал министра, его жену и мальчиков.

– Какие у них пестрые одежды, – засмеялся Джад, рассматривая южан. – Они похожи на птиц-носорогов, которых однажды привез мастер Северин.

Лика тоже рассмеялась, и ее взгляд случайно упал на Триса, стоявшего в двух шагах от нее со странным выражением лица. Перестав смеяться, Лика коснулась руки сводного брата. Он вздрогнул от неожиданности.

– Что с тобой, Трис?

– Мне кажется, я это уже видел. Такое странное ощущение…

– Что видел?

– Как министр Эльгард и верховный командующий Серак разговаривают возле корабля, как Джад говорит про птиц-носорогов, и как Бланка… – он обернулся туда, где еще недавно стояла сестра, – сейчас закричит…

Лика и Пий в недоумении посмотрели в ту же сторону, и в этот самый миг из-за каменной глыбы с криком выскочила Бланка. Ее красивое лицо перекосила гримаса ужаса. Однако Лику больше испугало то, что Трис это предвидел.

– Там… там м-мертвый человек, – заикаясь, выговорила Бланка и протянула руку, указывая куда-то вниз.

Приблизившись, ребята заглянули в расщелину у ее ног. На камнях неподвижно лежал человек с проломленным черепом. Лика взвизгнула и прижала к себе Джада. Трис, не сводя глаз с мертвого мужчины, произнес глухим голосом:

– Пий, зови отца. Только тихо. Нельзя, чтобы гости министра узнали.

Бланка стояла в стороне, ее выворачивало наизнанку. Лика медленно отвела взгляд от обезображенного лица убитого и встретилась глазами с Трисом. Она поняла, что он думал о том же: кто-то постарался, чтобы мужчину не узнали, но на его животе, где задралась разорванная рубашка, алели следы ожогов.

Мастер секретных дел держал немного слуг, в основном в их обязанности входило следить за чистотой и готовить еду. Когда Фибул постучал в дверь комнаты Фреи и сообщил, что дочери министра зовут ее гулять, девочка запустила в него подушкой.

Со вчерашнего дня она не находила себе места. Неужели отец всегда так поступает с преступниками? Фрея никогда не задумывалась, что за пределами созданного для нее мира он способен быть жестоким. Она обожала отца.

В этой самой комнате в детстве он рассказывал ей сказки. Порой он появлялся, когда Фрея и Лика, растянувшись на кровати, вместе учили уроки, и тогда девочки с увлечением пересказывали ему истории наставника Табии. Отец всегда внимательно слушал, а потом начинал подшучивать над ними, и подготовка к занятиям превращалась в веселую игру…

Как теперь смотреть в глаза Лике и Трису?

Проголодавшись, Фрея осторожно выглянула из комнаты, а затем вышла на галерею и прислушалась. Казалось, в доме не было ни души.

Вилла Пода размерами значительно уступала вилле министра, хотя между воротами и атриумом тоже имелись хозяйственные помещения и конюшня, а с другой стороны дома был разбит уютный сад с фонтаном. Через атриум официальные гости мастера секретных дел попадали в небольшую столовую, которая размещалась как раз под комнатой Фреи. Иногда девочке хотелось, чтобы ее окно смотрело на озеро: выраставшая над воротами громада амфитеатра Луциана заражала ее унынием.

Чтобы пройти в кабинет Пода, посетители пересекали двор-колодец, который в солнечные дни приобретал невероятно торжественный вид. Лучи, проникая сквозь крышу, выложенную из кусочков цветного стекла, рисовали на стенах причудливые узоры и выхватывали из полумрака коридор, ведущий в сад.

Спальня мастера располагалась над его кабинетом и выходила на галерею, зеркально отражавшую галерею перед комнатой Фреи. На каждую вела своя лестница. Таким образом, вилла условно делилась на половину отца и половину дочери.

Фрея уже собиралась спуститься вниз, чтобы пробраться на кухню, как вдруг услышала в столовой голоса и замерла на верхней ступеньке. Голоса приближались. В следующую секунду девочка увидела отца и мастера Делипа. Они миновали наполненный радужным светом двор-колодец и скрылись в кабинете Пода. Фрея успела расслышать обрывок фразы, произнесенной встревоженным мастером порядка:

– … это не может быть совпадением. Всё это очень серьезно.

Заинтригованная, Фрея даже забыла, что дуется на отца. Ей не терпелось расспросить его о том, что случилось, и она уселась на лестнице, чтобы дождаться ухода мастера Делипа.

Однако ожидание затянулось. Снова разозлившись, Фрея вернулась в свою комнату, хлопнув дверью.

За окном уже начало темнеть, когда в дверь тихонько постучали, и на пороге возникла высокая фигура Пода.

От голода у Фреи разболелась голова. Она лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и даже не пошевелилась, когда отец присел в ногах.

– Ты сегодня весь день не выходила из комнаты, – заметил Под, и Фрее показалось, что его голос звучит устало. – Что случилось, малышка?

– Не называй меня так!

– Ты не пошла гулять с друзьями, отказываешься от еды. У тебя что-то болит?