Ланиус Андрей - Кукловод

ЗАГАДОЧНОЕ ПИСЬМО

«Драгоценный друг!»

Этими словами начиналось адресованное мне письмо, под которым стояла размашистая подпись Вадима Ромоданова, человека, вызывавшего у меня глубочайшую антипатию. Уверен, впрочем, что не только у меня. Не могу представить, кому мог бы понравиться этот желчный господин, на узком холеном лице которого будто раз и навсегда застыла брезгливая гримаса, а в холодных рыбьих глазах читалось полное равнодушие к окружающим. Ходили упорные слухи, что еще несколько лет назад этот тип, ведущий ныне затворнический образ жизни, предавался самому разнузданному разврату, что в его шикарной квартире и на роскошной даче в престижной Жердяевке не прекращались дикие оргии, по сравнению с которыми пиры Калигулы покажутся детскими шалостями. Туманно намекали то на его связи с мафией, то на занятия оккультными науками, благодаря чему он, якобы, умеет навязывать людям свою волю. По другим источникам, еще в молодости ему досталось наследство, должно быть чрезвычайно крупное, ибо, швыряя денежки направо и налево в течение трех десятилетий (исключительно ради удовлетворения своих прихотей), он так и не успел промотать капитал. Наплодив множество врагов, Ромоданов в конце концов поплатился: в него всадили чуть не целую обойму, но каким-то чудом он выжил. Первая его жена погибла при загадочных обстоятельствах, вторая – таинственно исчезла. Смерть, выглядевшая, как правило, нелепой, унесла также многих, кто имел неосторожность тесно общаться с этим дьяволом во плоти.

Не знаю, можно ли принимать на веру все перечисленное, ибо, появившись в нашем городе относительно недавно, я не был очевидцем трагических и прочих событий вокруг Ромоданова, а здесь всего лишь упомянул некоторые толки. Но доля истины в них, несомненно, есть. По крайней мере, умение Ромоданова внушать собеседнику свою волю я однажды испытал на себе. Равно как и его безграничный цинизм. Каким-то невероятным образом он вызвал меня на откровенность, прикинулся сочувствующим, другом, а следом, как говорится, плюнул в душу. Я прекратил всякие отношения с ним.

Как же теперь не изумиться этому обращению – «драгоценный друг»?

Но самое непостижимое – факт присутствия письма

на моем столе. Минуту назад, когда я отлучился на кухню,

чтобы заварить кофе, его не было. Никто посторонний войти в квартиру не мог: входная дверь на засове и це-

почке, окна закрыты, шестой этаж. Не с потолка же упал этот листок!

Впрочем, довольно загадок. Почитаем, что пишет Вадим Ромоданов.

Драгоценный друг!

Задавшись вопросом о том, какое качество наиболее ценимо в людях,мы неизбежно придем к выводу, что имя ему – порядочность. И это так. Ум может оказать ся коварным, воображение – извращенным, талант – больным, мужество – безрассудным, сила – тупой, иде алы – надуманными, убеждения – ложными. Надежда не сбудется, друг предаст, возлюбленная обманет. Все – груда фальшивых монет, среди которых сияет единственный золотой – порядочность. Только порядочный человек внушает доверие. Он никогда не изменит слову. Он выполнит свою миссию при любых обстоятельствах, даже если не связан клятвой. Порядочности никогда не бывает «чуть-чуть», «почти» или «с избытком». Либо она есть, либо отсутствует напрочь.

Драгоценный друг! Я остановил свой выбор на Вас именно потому, что, по моим наблюдениям, Вы одарены тем самым качеством, о котором я позволил себе здесь порассуждать – пускай несколько банально, зато искренне, а искренность я ставлю на второе место после порядочности.

Смею надеяться, что Вы возьмете на себя труд ис полнить мою последнюю волю.

Не стройте гипотез, каким образом сие послание ока залось на Вашем столе. Немного терпения, и Вам все станет ясно.

В нижнем ящике Вашего письменного стола Вы обна ружите довольно увесистую папку. В ней рукопись. Про читайте ее. Догадываюсь, что она покажется Вам более чем странной, наверняка – неправдоподобной, а по сти лю – неровной.

Вы узнаете о тайне чрезвычайной важности. Не спе шите поделиться ею с приятелями, ибо… (далее жирно зачеркнуто). В нашем суматошном мире доверие – самая неконвертируемая валюта. Говорю об этом со знанием предмета. Есть могущественные силы, кото рые… (снова зачеркнуто две строки). Чудо еще, что мне удалось довести начатое до логического заверше ния.

Друг мой, отложите в сторону Ваши дела, какими бы срочными они Вам ни представлялись, и уделите внима ние исповеди обреченного. Собственно, это еще и пре дупреждение. Да Вы и сами это поймете.

Далее поступайте так, как подскажет Вам Ваша совесть.

Искренне Ваш – Вадим Ромоданов.

Ничего это письмо не прояснило.

Я выдвинул нижний ящик стола и остолбенело уставился на желтую папку, лежавшую сверху. Ромоданов охарактеризовал ее точно – довольно увесистая. Тесемки едва сходились. Здесь было не менее пятисот страниц машинописного текста. С многочисленными правками и вставками. Встревоженный и вместе с тем заинтригованный, я пошуршал листами.

Однако взяться за чтение незамедлительно я не мог. Через час меня ждали в издательстве. Я водворил нежданный «гостинец» на место, собрал свой «дипломат», оделся и вышел из дому.

КОЕ-ЧТО О ВАДИМЕ РОМОДАНОВЕ

Естественно, что по дороге в издательство мои мысли вращались вокруг личности господина Ромоданова.

Припомнилась наша первая встреча.

Я вообще мало кого знал в этом чужом для меня городе, куда переехал около года назад по причинам, которых здесь не хотел бы касаться.

Мои скромные сбережения подходили к концу, когда нежданно мне улыбнулась удача: в одном из издательств, где я показал свои рисунки на фантастические темы, удалось получить выгодный заказ. Речь шла об иллюстрациях к книге местного литератора Вадима Ромоданова под весьма тривиальным названием «В далеких мирах». Под стать заголовку оказалась и рукопись – очерковый сборник о научных прогнозах в области астрономии и космонавтики, местами написанный весьма живо и экспрессивно, но большей частью в суховатой менторской манере.

Не мешкая, я засел за работу, стараясь вложить в нее всю свою изобретательность.

Я трудился как проклятый, и вскоре эскизы были готовы. Как водится, для их обсуждения в редакцию пригласили автора. Там и произошла моя первая встреча с Ромодановым. Я увидел хмурого, желчного господина зрелого возраста, высокого, жилистого, с коротким прямым носом, выступающими скулами и соломенными бровями. Его дорогой костюм в елочку, светло-голубая рубашка с молниями на накладных карманах и безупречный узел модного галстука, равно как и безукоризненно начищенная кожаная обувь, свидетельствовали об устойчивом достатке, хорошем вкусе и аккуратности.