Олег Хафизов - Кукла наследника Какаяна

Позор заключался не в том, где я работал, а в том, кем я работал. Вернее – сколько получал. Вот был истинный критерий, сближавший меня с парией. И если бы я был респектабельный содержатель публичного дома, то, несмотря на мои научные воззрения, я посмотрел бы вам прямо в глаза и представился: «Александр Перекатов, владелец борделя». А вы, я уверен, с удовольствием встряхнули бы мою натруженную бизнесом руку.

В тот день народ не очень-то ломился в наш магазин. Я решил, как обычно, пренебречь своим служебным долгом и почитать книгу под прикрытием прилавка в моей будке. И, как обычно, в тот самый момент, когда я раскрыл книгу у себя на коленях, в наш полуподвал принесло директора, прозвище которого соответствовало названию читаемого романа – Франкенштейн. А следом за предупредительным директором по лестнице степенно сошел Ахав Какаян в сопровождении огромного телохранителя и обесцвеченной красавицы в мини-юбке, описывать которую не имеет смысла, как пятьдесят стоящих рядом импортных писсуаров одной модели.

Телохранитель, скептически оценивший мою красивую черную униформу с Амурчиком, натягивающим лук на эмблеме, занял место у входа и скрестил мощные руки на мошонке. Блондинка стукнулась головой о качающийся под потолком двухметровый надувной фаллос, покраснела и поправила прическу. А хмурый Какаян, не обратив ни малейшего внимания на экзотический ассортимент магазина, расселся на банкетке, закинув ногу на ногу, так что места на сиденье хватило ему одному. Франкенштейн попросил продавщицу принести три стула и кофе.

Какаян не подал мне руки, но мы были с ним знакомы. В детстве мы занимались в одной велосипедной секции. Адик (тогда его звали Адик) был года на четыре старше меня и, как бывает в таком возрасте, казался мне каким-то недосягаемым небожителем. Он уже фарцевал и одним из первых в нашем городке облачился в полный джинсовый костюм «Ливайз» с красным флажком. Учился он чуть хуже среднего, озоровал в меру, в спорте звезд с неба не хватал, и это, пожалуй, все, что мне о нем запомнилось. Это, и ещё одна фраза из разговора двух старшеклассников, запавшая мне в память и до сих пор звучащая в ушах: «Адик Какаян пацан здоровый, но сраный».

Что касается дальнейшей биографии Какаяна, она слишком хорошо известна, чтобы её пересказывать. Это участие в вокально-инструментальном ансамбле «Светозары», служба в армии, учеба в политехническом институте, завод, комсомол, создание одного из первых в стране центров научно-фантастического творчества молодежи, приватизация металлургического комбината и, наконец, приобретение целой группы металлургических компаний, после которого Какаян был избран депутатом Государственной Думы.

Что касается последовательности этих событий, я вполне мог что-то перепутать, особенно в той части, где Какаян в одночасье превратился из верткого комсомольского секретаря Адика в грузного магната Ахава Налбандяновича. Это превращение не совсем уложилось в моей голове и кажется мне чем-то вроде перерождения мерзкой кожаной куколки в бабочку, только наоборот. Впрочем, подробности этой поучительной истории изложены на сайте www.kakayan.ruи прекрасно описаны в его иллюстрированной автобиографии «Вопреки обстоятельствам».

Там Какаян утверждает, что достиг высот исключительно за счет своего трудолюбия, всегда выделявшего его из толпы сверстников. Так, ещё будучи студентом, Адик предпочитал за мизерную плату драить полы институтских сортиров, пока его друзья бегали по танцулькам, и откладывал каждую копеечку, пока товарищи сорили родительскими деньгами. Такое происхождение чудовищного состояния Какаяна кажется мне довольно странным, ибо любая дворничиха в таком случае могла бы стать богаче Билла Гейтса, а любая кухарка – управлять государством. Однако и других причин вознесения Какаяна определенно не было. Ахав Налбандянович всегда обладал весьма умеренными умственными способностями.

– Вам, конечно, известно, какая у меня беда? – сказал Какаян, как-то странно избегая взгляда Франкенштейна, буквально пожирающего его глазами. – Я имею в виду своего сына Стасика.

– Я читал в журнале, что ваш сын – талантливый промотёр, – нашелся Франкенштейн.

Какаян отодвинулся подальше от директора, имевшего обыкновение брызгать слюной во время разговора, но Франкенштейн придвинулся на прежнюю дистанцию.

– Мой сын идиот, – просто и достойно сказал металлургический магнат и пронзительно поглядел на директора поверх очков. Теперь пришла очередь моего шефа прятать глаза. Франкенштейн пригорюнился.

– До семи лет мой сын почти не говорил, – продолжал Какаян будничным тоном, словно инструктировал. – Его не принимали в обычную школу, поэтому Стасик занимался с учительницей на дому. Постепенно ему удалось догнать своих сверстников, но он до сих пор читает по слогам. В июне ему исполняется двадцать один. Это крупный, физически развитой молодой мужчина со всеми физиологическими потребностями. Но мыслит он как ученик первого класса.

– Стас получил степень бакалавра экономических наук, – напомнила блондинка с почти материнской гордостью, несколько странной для её явно служебного статуса. – Он добрый мальчик, но у него не клеится с женщинами. Мы приглашали для него самых красивых девушек из кабаре «Соблазн». Но он только щиплется и кусает их за груди. А ночью кладет с собой в постель плюшевого мишку.

– У вас есть дети? – перебил девушку Какаян.

– Дочь шестнадцати лет. Тоже идиотка, – простодушно ответил Франкенштейн и прикусил язык под недобрым взглядом охранника. Впрочем, Какаян не обратил на эту бестактность ни малейшего внимания. Мужик он был простой.

– Тогда вы понимаете, что отец не пожалеет для своего дитяти ничего, – сказал магнат. – Я сделаю все, что можно за деньги, чтобы моему мальчику было хорошо. Луну закажу по Интернету и прикажу отбуксировать на мою стоянку. Вы меня поняли?

Франкенштейн хлопнул себя по лбу, словно муху уничтожил.

– Я вас прекрасно понял, Ахав Налбандянович! Вас устроит модель «Аманда»!

Я вынес из подсобки коробку с Амандой и приступил к монтажу девушки. Франкенштейн метался надо мной, как орлица над орленком, и так меня напрягал, что я чуть не вставил руку в задницу. Впрочем, надо отдать должное японским кудесникам, несмотря на фантастическую начинку, Аманда была очень проста в сборке. Привести её в действие мог любой идиот, который справляется с пультом от телевизора, а вывести из строя её можно было разве что ударом кувалды. Я надел на куклу ажурное белье, чулки на подтяжках, туфли на каблуке, вечернее платье с вырезом до попы, причесал её и посадил в кресло напротив Какаяна. Затем я нажал на пульте “on”, подождал, пока программа загрузится, и передал пульт директору.