Сергей Скурихин - Копейка. Заверть

Конечно, мне было печально осознавать, что опять повторялась многовековая история: где бы ни появились люди, там вскоре начиналась пальба. И похоже, человечеству не скоро суждено избавиться от «дубины волосатого дикаря». Но из этих унылых философских сентенций было «не сшить» даже один бронежилет, не говоря уже о двух!

Путь на Траву опять был заказан! Неизвестно сколько вооруженных рейнджеров сейчас рыскает в тумане. И ведь все они готовы к столкновению с русским спецназом! Их отформатированные мозги даже не допускают мысли, что никакого русского спецназа на Траве нет! Что весь русский спецназ здесь – это я и Сашка – те ещё головорезы с позывными «Худой» и «Сиплый» и с прутьями инопланетной арматуры наперевес!

Нам надо было как-то вооружаться. Но оружие – это не конденсатор и не складной велосипед. Его так просто в поисковой строке не забьёшь! Характер моих редких знакомств и безобидных интересов был настолько далёк от подобных запросов, что я просто не знал с какой стороны подойти к решению задачи. И остаток моей ночи прошёл в этих бесплодных раздумьях. А утром я встал не выспавшийся и злой.

2

Мы только позавтракали, как зазвенел мой мобильный. Звонил терзаемый похмельем Вадик. Он просил перечислить очередной платёж на пять дней раньше срока. Я ответил, что это возможно, но для начала хотел бы с ним поговорить с глазу на глаз. Через пару часов я уже был у него. Вадик был трезв и хмур, но, услышав мой вопрос, ещё больше посерьёзнел. Я озвучил легенду про стаю одичавших собак, которая завелась рядом с РММ. Якобы «ствол» нужен, чтобы их пугнуть, если вдруг свора решится напасть. Вадик сказал, что сможет посодействовать. Потом он понадувал щеки и выдавил из себя две суммы: задатка и окончательного расчёта. По общему ценнику выходила аренда за два месяца. Причём Вадик запросил наличные, и мне ещё пришлось топать до ближайшего банкомата. Конечно, эта внеплановая трата расстраивала, но больше я переживал за то, чтобы Вадика после моего ухода не унесло в море дешёвых алкогольных грёз. Потом доказывай, что ты давал ему деньги. Расписку ведь в таком щепетильном деле не попросишь.

Мы договорились в это же время встретиться у него через два дня. И эти два дня я провёл в тревожном ожидании. Меня всё одолевали мысли о том как эти коммандос на Траве находят Бункер. Не дотерпев, к Вадику я приехал за час до назначенного времени. На удивление, он был трезв. Мы прошли на кухню, сели за стол, и Вадик пододвинул ко мне картонную коробку. Я осторожно снял крышку и увидел знакомый предмет. На школьных уроках НВП я хорошо запомнил марку этой гранаты – РГД-5. На мой немой вопрос Вадик поспешно стал оправдываться. Оказывается, достать «ствол» у него не получилось, зато он смог добыть гранату. И, мол, шугануть ей обнаглевших дворняжек можно так, что потом долго ни один бобик не сунется. Выслушав этот лепет, я окончательно разозлился и потребовал половину денег либо вернуть обратно, либо зачесть в счёт аренды за месяц. Вздохнув, Вадик согласился на взаимозачёт и написал соответствующую расписку по моему требованию.

Дома я показал приобретение Саше. По блеску, мелькнувшему в его глазах, я понял, что в глубине души он по-прежнему остаётся десятилетним пацаном. Я объяснил ему, что это нужно для защиты от тех, кто в него стрелял. Саша одобрительно закивал головой. Хотя ничего доброго в нашем положении не было. А была реальная возможность получить пулю в лоб после перемещения на Траву! Вопрос только: как быстро? Но и ждать дальше было невыносимо. Я предложил Саше «прыгнуть» сегодня ночью, и он, ни секунды не раздумывая, согласился! Я продумал план высадки и несколько раз проговорил его Саше. Из «копейки» мы будем выходить нырком на землю. Далее по-пластунски по прямой к склону, и уже вдоль него короткими перебежками к Бункеру. Я буду впереди с гранатой, а Саша за мной на отдалении. Комплект из ключа и конденсатора, который принадлежал Ольге Николаевне, Саша тоже возьмёт с собой. Если одного из нас подстрелят, то второй должен вернуться на Землю и обратиться в компетентные органы…

Наблюдательность меня не подвела. Предположение, сделанное мной в предыдущий и печальный для нас визит, реализовалось: вскоре после нашего бегства тут действительно разразился ливень. И за эти дни почва успела просохнуть, но её верхний слой был ещё достаточно увлажнён, чтобы не превратиться в пыль. Испарений уже не было, потому что основную массу влаги высушило синее солнце. Поэтому на нашу беду видимость была отличная. Хорошо просматривалась не только ложбина, но даже метров пятьдесят полого склона выше неё. Я уже хотел поворачивать ключ на обратный запуск, но Сашка юзом нырнул в открытую дверь. И чертыхаясь, я сделал тоже самое. Пригнувшись, я побежал вперёд с гранатой в руке. Ползти при такой видимости уже не имело никакого смысла. Сашка тоже сориентировался и бежал в метрах трёх позади меня. Я был почти уже у склона, как услышал треск автомата. Обернувшись, я увидел ряд пылевых фонтанчиков, который шёл справа налево и должен был пересечь траекторию Сашкиного движения. «Прыгай!» – крикнул я ему. И Сашка рыбкой, как ожившая вяленая вобла, прыгнул к основанию склона. Не дав ему очухаться, я рывком поднял его на ноги, развернул в нужном направлении и подтолкнул в спину. До двери Бункера мы домчались в считанные секунды. Уже заходя за ободок, я услышал позади какое-то короткое баханье. Похоже, эти рейнджеры бросили гранату, когда зачищали подножье склона для безопасного спуска в ложбину.

По спиральной трубе мы спускались быстрым шагом. Бежать Сашка уже не мог. Дыхалка у него и в правду была ни к черту. В Бункере мы быстро прибрались: сложили миллиметровку и все чертежные принадлежности, собрали бутылки из под воды. Всё это мы отнесли в самое дальнее помещение. По пути Сашка ещё захватил два металлических стержня. Потом мы вернулись на середину длинного коридора и замерли, переглядываясь.

И тут стены Бункера мягко засветились на тон ярче, а потом также мягко вернулись к прежнему уровню свечения. Теперь мы знали, что внутри Бункера работает индикация открытия и закрытия двери. К нам в гости шли убийцы! Мы притаились в одном из ближайших боковых отсеков. Уходить дальше я не рискнул, так как боялся, что не смогу точно метнуть гранату. Сашку я задвинул в дальний угол, а сам остался у проёма. И в почти гробовой тишине потянулись долгие и мучительные минуты ожидания.

Я на коленях сидел у стенки отсека рядом с трапециевидным проёмом. Разогнув предохранительные усики, я сжимал корпус гранаты и её рычаг в правой руке, а левой уже выдернул чеку. Меня слегка потряхивало, и я ещё раз прокрутил в голове свой бросок. Его нужно было сделать одной кистью, чтобы на уровне пола сильно катнуть гранату в сторону противника. Высовываться было нельзя, потому что они подстрелят меня быстрее, чем я успею бросить, и тогда граната превратит наше укрытие в братскую могилу. Поэтому нужно максимально резко и точно всё сделать, до того как пуля раздробит мне запястье.