Vsebudet - Взлет или падение

Люди слишком заняты познанием себя. Разбирательством во внутреннем мире, состоянием души и поиске того, что могло бы взбудоражить дух – иногда это затуманивает разум многих людей. Они продолжают сидеть на месте, раздумывая, например, о полноте другого человека. Совсем рядом: катастрофы, биологические оружия, смерть, хаос, гибель природы, аварийная течка токсичных материалов в озера и реки, гибель многих морских жителей из-за мусора в океанах, таяние ледников и исчезновение многих видов животных из-за загрязнения, – нет, это слишком сложно и тяжело, нужно продолжать сидеть на месте, думая, что все сделают за нас. Но важный момент – за нас никто и ничего не будет делать. Только мы сами может положить такое начало, которое не обратится в безжалостный и эгоистичный конец всего мира, только из-за того, что человек сидел и думал о совершенно не нужных вещах. Опасность настолько близко подобралась к каждому, что вот-вот все скоро возьмет и рухнет. Бэйн никогда ранее не задумывался об этом. Но, наверное, самое время начать.

Шипение, соприкасавшееся каждый раз с землей, продолжало разъедать ветки и листья, упавшие в яму. Песок лишь шипел, но не разъедался.

Теперь он мог разглядеть нечто живое и не живое. На несколько секунд язвенное лицо приближавшегося приобрело квадратное лицо Бэйна, с такими же длинными ресницами и острым носом. Но образ всего лишь отыгрался в голове Бэйна.

– Раз это штука разъест даже мою обувь, то у меня нет шансов. А у тебя еще и руки нет, старик. Как ты живешь только с одной?

Сам не осознавая, он говорил с существом, которое могло бы поранить его одним лишь прикосновением. Единственная рука ползающего существа, уже приготовилась схватить Бэйна за щиколотку. Но он лишь убрал ногу и резко встал. В пару шагов от себя, парень увидел камни, неподвижно и грозно стоявшие на страже. Бэйн взял тот, что потяжелее и со всей силы ударил ползающее существо. Но с первого раза ему не удалось лишить странной и жалкой жизни склизкого, с большими язвами на теле, недочеловека. Или же он обычный человек нашего времени? Только с уродством снаружи, а не изнутри.

Только с третьего раза получилось убить существо. Но как только Бэйн ударил последний раз, то брызги крови попали на спортивную кофту. От такого кофта начала шипеть в месте, куда попала жидкая плазма. Бэйн быстро стянул кофту, от чего остался только в черной майке.

– Кофту ведь жалко! Такой больше не…не…

Голос сам по себе принялся дрожать. Неужели нервы в кое-то веки сдали. И хорошо, что не во время опасности. Рука словно затекла и не желала двигаться.

«Я убил человека? Что это вообще, где я», – осознал вдруг Бэйн. Каменная стена внутри Бэйна дала трещину. Глаза продолжали смотреть на мертвое язвенное тело, еле-еле улавливая остальные черты. Поблизости послышались голоса, которые искаженно говорили только о боли и о спасении.

Видимо, Бэйн привлек внимание остальных. Оказывается, он был не последним. Если бы была возможность видеть в темноте, он бы разглядел сотню тел, которые могли ходить, ползать и говорить.

В стороне Бэйна виднелось уже несколько трупов. Засыпав любимую кофту песком, шипение прекратилось. Примерно представляя, как он выберется из ямы, отправился к камням и к когда-то горевшим столбам деревьев.

Бэйн смог бы вылезти из ямы, если бы не песок и рыхлая земля вокруг. Как только он пытался вылезть, с разбегу или просто допрыгнуть – не получалось, песок не давал спокойно вылезть из ловушки.

– Ну же, может хотя бы корни есть, – дрожащим от злости голосом сказал Бэйн и с уверенностью стал копаться в несчастном песке. Но если корни и были, то не от деревьев, а от кустов. Попытавшись помочь себе корнями, он лишь в очередной раз рухнулся вниз.

– Кожа. Глаза. Сладко, – все ближе и ближе подходил недочеловек. А за ним, в нескольких метрах, остальные, кто слышал Бэйна.

Солнце вошло яркими лучами, озаряя каждый угол комнаты. Короткими шажками оно все быстрее подбиралось до раскаленного от похмелья тела. Как только время подошло к обеду, Джон понимал, что проснулся, и никак не мог набраться сил, чтобы открыть глаза. Назойливые лучики сводили его с ума, а голова раскалывалась на тысячу мелких осколков. Будто кто-то долбит огромным молотком по черепу. Недолго ему оставалось мучиться в постели. Простынь нагрелась, как и подушка. Джон перевернулся на другой край кровати, чтобы попытаться разглядеть гостью.

Девушка среднего роста принесла стеклянный кувшин с водой. Губы Джона инстинктивно дрогнули после мыслей о глотке воды.

Русые волосы на солнце надоедливо блестят, голубые глаза будто стали еще ярче. Хвост из обычной резинки подчеркивает ее большой лоб. Мешковатая одежда, никакой женственности в образе. Она всегда пыталась скрыть комплексы под мешками. Возможно, поэтому ей комфортно одеваться как парень. Сколько бы она ни старалась, ее всегда выдавал милый девчачий голос.

– Если ты не спаситель, то кто же, – с трудом проговорил в подушку Джон. Вроде он пытался изобразить радость. Только у него не вышло. Его голос охрип, волосы взъерошены, лицо помято – не самое приятное зрелище.

– Надо же было так нажраться, – сестра даже не пыталась скрыть усмешку. Но Джону было все равно. Его больше беспокоила наковальня внутри головы.

– Ты же помнишь, что мы сегодня улетаем на остров?

– Какой еще остров? Ай… Кажется, меня тошнит.

Девушка включила интернет-новости через мини-проектор. Каждый раз надежды уменьшались, ведь проблемы загорались все больше.

– Что там с митингом? Я старался избегать новостей. А теперь интересно.

Лицо девушки приобрело серьезное выражение. Глаза загорелись то ли от интереса, то ли от злости на людскую скупость. Хрупкие плечи оперлись о светлую стену, в итоге медленно скатившись по стенке. Странная привычка садиться на пол, а не на стул или что-то пригодное для сидения.

Многие считали ее странной девушкой из-за замкнутости, скованности. Ей много что не нравилось при нахождении в обществе. Нет, она не предпочитала книги вечеринкам. Скорее она могла уйти, ничего не сказав, если дома была какая-то вечеринка или застолье родственников. Ей нравилось общение, но не так, как брату. Джон всегда в центре внимания любого мероприятия. Птичка-говорун Джон и его сестрица… никто не помнил имени.

– Как ты можешь так наплевательски относиться! Это же наш дом.

– Дом, который давно был обозначен нашей карой. Мне достаточно понимать, наблюдать не обязательно.

– Этот мировой митинг… Ужас. Погибло около тысячи в каждой стране, где это происходило.

– Уверяю, это еще преуменьшение.