Дмитрий Боррони - Мой город 2: Паук

Нина спросила.

– А как же Роман? Ведь Вы его любите!

– Люблю? – усмехнулась Наталия, и из ее глаз появились слезы. – Конечно я его люблю! – истерично ответила она, и добавила. – Но у меня работа такая.

Нина поинтересовалась.

– Какая работа? – затем она спросила. – Что на предприятии отправляют в командировки?

Та утвердительно покачала головой.

– Там отправляют и дальше.

Нина озабоченно спросила.

– Куда?

Наталия усмехнувшись, ответила.

– Куда? – вопросительно и в то же время иронично усмехнулась она: – Да куда захотят! – затем у нее появилась небольшая истерика, и как бы послав все куда подальше она взревела. – Я-то же имею право на отдых!

Нина закурила сигарету, и предложив ее своей сестре, сказала.

– Возьми, помогает.

Взяв из пачки сигарету, Наталия закурила, продолжила разговор.

– Я уезжаю. – сказала она. – Уезжаю надолго. – она посмотрела на Нину, и та увидела в ее глазах отчаяние. Наталья уезжала, уезжала надолго. Оставляя в стране все то, чем она дорожила, что и кого любила все эти годы. Она сказал своей сестре. – Позаботьтесь о Романе. Я знаю, Вы его любите. – она сделала очередную затяжку, и выпустив из губ струю белого дыма, добавила. – не причиняйте ему боли. Он этого не заслуживает. – докурив сигарету, она бросила окурок в урну, при этом погасив его об нее, и сказал. – Если я не вернусь, знайте, Роман никогда не должен узнать, где я работала.

Нина посмотрев на Наталью. Ей показалась, что она с ней прощается. Казалось, что это с ней последний их разговор. Сейчас она встанет и уедет в центр, а оттуда уедет туда, где она будет не в безопасности. Да когда она была в безопасности? Пожалуй никогда. На лице Нины появился страх. Она никогда не видела свою сестру в таком состоянии. она ей сказала.

– Да что Вы такое говорите? Неужели Вы думаете о смерти в нашем возрасте. – подбодряла она ее. – Нет, нам рано думать о смерти!

– Нет. – не согласилась Наталия со своей сестрой. – О смерти думать никогда не поздно. Она приходит неожиданно, можно сказать незаметно. – она сделав паузу тяжело вздохнула. Ей было тяжело говорить об этом. – Она всегда подкрадывается, когда ее совсем не ждешь. Раз, и человек мертв. А секунду назад был весел и полон жизненной энергии. – она снова сделала долгую паузы, тяжело вздохнула. – Вот так та.

Нина видела, что сестре тяжело говорить об этом. Этот разговор был труден для них обеих. Нина понимала, что Наталия не говорила б о смерти без причин. Ей казалось, что Наталия прощается с ней.

Нина спросила.

– Когда Вы уезжаете?

– Завтра.

Нина ласково посмотрев на сестру попросила, чтобы та провела оставшийся день и вечер с ней, сказав при этом.

– Я хочу, чтобы Вы сегодня не оставались в одиночестве. Вам сейчас нужна поддержка. Наталия посмотрев на сестру нежно улыбнулась. Она прикоснулась к ее руке, и сказала.

– Хорошо, я сегодня переночую у Вас.

Нина встала с лавки, и Наталия сказала.

– Я сейчас приду. – Наталия попросила сигарету и прикурить. Нина, дав ей сигарету, и прикурить сказала.

– Хорошо. – затем она добавила. – Я поставлю чайник.

Нина ушла, оставив Наталию одну, сидящею на скамейки, курящею сигарету.

Прошло четверть часа. В квартиру вошла Наталия. Она прошла в комнату, и сев в кресло, задумалась. Она думала о том, как ей выполнить задание. Она знала, что хоть она и сказала своему начальству, о том, что Эльвира работала на американцев, это предположение могло быть ошибочным. Эльвира могла работать на любую разведку мира. Эльвира, если эта была ее настоящее имя, а это имя, распространенное не только на западе, но и на востоке. В этом случае она могла работать и на Моссад. В Израиле эта имя распространённое, так же как и в России. И откуда начать? – думала Наталия. Где та ниточка, за которую можно ухватиться? Ведь в разведке все может быть, в том числе и тройной агент.

Ее размышление прервала Нина. Чайник вскипел, и она позвала Наталию за стол. Наталия встала с кресла и пройдя на кухню села за стол. На столе было мало чего вкусного. Лишь чай, и концентрат. Да и что могло быть у женщины, работающей в детдоме. Жившая на одну зарплату, которую хватало лишь на оплату квартиры. Да, честному человеку в этой стране жить невозможно.

Нина села за стол, и спросила у сестры.

– А вообще, как у Вас дела?

На этот вопрос Наталии не было что ответить. Дела семейной жизни у нее не ладилась. На работе были одни проблемы, которые требовали решение в самое ближайшее время. Она должна была снова уехать. Ну что тут скажешь? Наталия тяжело вздохнула, и сказала.

– Какие могут быть дела? – с грустью ответила она. – Так, одни нерешенные проблемы на моей работе. – жаловалась она. – Личной жизнью заняться некогда.

Нина тяжело вздохнула. Она как нельзя кто, как нельзя лучше, понимала Наталию. Ведь она помогала детям-сиротам. Она видела всю ту боль и страдание этих детей причиненными им их родителями. Страшно. Страшно остаться в одиночестве, и с клеймом на всю жизнь, СИРОТКА! Я уж не говорю, как живут дети в детдомах. Как живут сироты. Их воспитатели попросту издеваются над ними. Они унижают их, недодают еды, и попросту призирают их. Им попросту скорей бы уйти домой, к своей семье, а что там происходит с детьми их не касается. Отсюда вывод. Подобные учреждения – это тюрьма для сирот, где делают над ними что душе угодно. Я знаю о чем пишу, я оттуда. Из ада детского призрение взрослыми, и издевательством нашими надзирателями.

Нина спросила.

– Вы хотели б остаться у меня?

Наталия ответила.

– Если можно.

Нина немного помолчала, она чувствовала, что Наталия пришла к ней, потому что ей надо было выговориться, что-то сказать перед тем как уехать из страны. – затем сказала.

– Почему бы Вам не уволиться с работы. – посоветовала Нина Наталии. – Или возьмите отпуск.

Та ответила.

– Я не могу уволиться с работы, а взять отпуск не получиться.

– Почему?

– Я. – начала Наталия говорить. Она говорила тихо и в ее голосе можно было разобрать грусть и печаль. – Не могу уволиться с работы, потому что я слишком много знаю. – она сделала непродолжительную паузу, затем добавила. – Я отпуск взять также не могу. Не имею право.

Эти слова поставили Нину в замешательство. Она понимала, что ее сестра что-то ей не договаривает. Что-то скрывает от нее, но что? Этого Нина не знала. Она осторожно спросила.

– Где же Вы работаете?

Та тихо ответила.

– На правительство.

Нина не поняла. Она подумала, что Наталия пошутила, и она переспросила.

– На кого?

– Я же сказала. – повторила Наталия. – На правительство.

Это признание Наталии, Нину поставила в тупик. Она не понимала, как вообще возможно работать на правительство. Ведь правительство – это белый дом в Москве? Как можно работать на него? Нина знала, что Наталия не работает ни в Госдуме, ни в кремле, что касается белого дома, то об нем речь вообще ни шла. Оставалось одно, спецслужба. Спецслужба и больше ничего. Нина пыталась проанализировать и другие мысли, но эта мысль была единой. О чем бы Нина ни думала, все сводилось к одному. ФСБ.