Уна Харт - Дикая Охота

– Давно управляешь машиной? – спросил я, чтобы как-то разбавить тишину.

– Лет сто, – весело отозвалась Айрмед. – Обожаю это дело! Мотоциклы люблю больше, но вообще освоила все, у чего есть колеса.

– А ты? – осторожно спросил я у Финна. Он помолчал некоторое время, словно решая, отвечать или нет, но в конце концов сдался:

– Не сажусь за руль.

– Совсем? – удивился я.

У кого в наши дни нет прав?

– Нет, блин, чуть-чуть! – тут же вспыхнул он.

Да что с ним сегодня! И впрямь будто подменили.

В салоне зазвонил телефон, и я весь похолодел, испугавшись, что это мама. Вчера я кинул ей сообщение: «Все нормально, добрался», но больше ничего писать не стал. У нее и так волнений по горло, не хватало еще за меня переживать!

Но звонили Финну. Звонили, и звонили, и звонили…

– Ты не хочешь взять трубку? – рявкнула Айрмед.

Вместо ответа он молча нажал «отбой» и отвернулся к окну. Но не прошло и полминуты, как телефон снова ожил. Обычно так настойчиво требует внимания либо начальство, либо кто-то, кого ты кинул.

– Финн, возьми трубку и скажи, что вы останетесь друзьями или что встретитесь и поговорите, – заявила Айрмед. – Так поступают взрослые люди.

– А все остальные как? – поинтересовался Финн, опять сбрасывая входящий вызов. На том конце поняли намек, и теперь вместо звонков посыпались оповещения мессенджера.

Его сестра вздохнула:

– Добавляют в «черный список». Но это путь в никуда, и это очень, очень глупо! Я уж молчу о том, что тебе этот человек ничего плохого не сделал.

Понятно. Финн из тех людей, которые легко знакомятся, чтобы потом так же легко и внезапно исчезнуть с радара. А ведь девушка или парень, которые ему сейчас звонят, наверняка перебирают каждую деталь последней встречи, пытаясь понять, из-за чего этот придурок перестал отвечать.

Я помалкивал, потому что моего мнения не спрашивали, но внутри все кипело. С людьми нельзя обращаться как с мусором! Айрмед, похоже, такое поведение тоже раздражало, и она явно распекала брата не в первый раз.

Финн перевел телефон в беззвучный режим, врубил рэп и, откинувшись на сиденье, прикрыл глаза. Салон наполнился резкими рифмами. Айрмед бросила на брата раздраженный взгляд и сделала тише. Тот снова потянулся к регулятору громкости, но получил от сестры по рукам.

– Успокойся!

К моему удивлению, Финн вместо того, чтобы огрызнуться, послушно сунул ладони себе под бедра. Он вел себя так, словно его руки были дикими зверями, которые вышли из-под контроля.

Мир за окном тем временем из темно-синего превратился в мутно-серый. Айрмед еще не выключила фары, но видимость стала гораздо лучше. Мы свернули с трассы на снежную колею, которая вела в лес. На лобовое стекло с легким шорохом упал белый ком и тут же рассыпался, словно рис. На деревьях колыхались красные сигнальные ленты, похожие на подношения духам этого места. Машина сбросила скорость, и теперь я слышал, как под колесами скрипит снег.

Там, где мы раньше жили с Грейс, никогда не было настоящей зимы. На моей памяти только одно Рождество мы отмечали со снегопадом, который длился целых полчаса. Мы вышли на балкон в пижамных штанах и свитерах с оленями, обнялись и смотрели на разукрашенный праздником город, зелено-красный, как светофор…

Я должен ее найти! Если Грейс жива и блуждает где-то в этих горах, я просто обязан отыскать ее! Ради этих чертовых свитеров с оленями и всего, что мы пережили вместе. Айрмед бросила на меня теплый взгляд и улыбнулась кончиками губ.

– Мы постараемся ее найти, Крис, – сказала она, словно услышала мои мысли.

Посреди леса на расчищенной от снега полянке стояли две палатки из плотной ткани цвета хаки. Вокруг кольцом припарковались машины. За деревьями чернела горная гряда с белой неровной вершиной.

– Приехали! – услышал я голос Клэр.

Она была не одна – из того же вездехода вышел Томас, с которым мы познакомились вчера. Лицо у него было сосредоточенное, темные глаза внимательно изучали обстановку.

Все, кто собрался на поляне, сгрудились вокруг Клэр в ожидании указаний. Ростом она была ниже нас всех, но говорила так уверенно и отчетливо, что не требовалось прислушиваться, чтобы различать слова.

– Перед нами уже ушли кинологи с собаками, ребята работают на отклик. После них отправляемся мы. Зимой прочесываем местность часов пять, но если устанете раньше, подойдите ко мне, я отправлю вас в лагерь и вызову замену. Сейчас покажу на карте квадрат, откуда мы начнем поиски. В лесу внимательно наблюдайте друг за другом, чтобы никого не забыть. Это важно. Нельзя расходиться, нужно все время держать строй. Местность здесь хорошо просматривается, но все равно потеряться и замерзнуть проще, чем кажется. Это понятно?

Я кивнул, Айрмед и Томас сказали «да», а Финн совсем никак не отреагировал. Ну, конечно, мы будем стоять с высокомерным видом в духе «Чему-ты-собралась-нас-научить»…

– У кого уже есть опыт прочеса?

Руки подняли только Финн и Айрмед.

– Да, насчет вас я помню, – кивнула Клэр. – Тогда один из вас пойдет фланговым. Я выдам компас и навигатор.

Перед тем как отправиться, она показала, где можно выпить горячего. Я бы и впрямь не отказался от второй чашки кофе, да и оказаться подальше от все еще взвинченного Финна тоже было кстати. Они с Айрмед остались выяснять отношения возле машины, а мы с Томасом и Клэр двинулись к костру, где девушка в большой вязаной шапке и перчатках без пальцев разливала в жестяные походные кружки что-то теплое и ароматное.

Над огнем висело несколько котелков, в одном из них плавали зеленые листья, апельсиновые корки и палочки корицы. Пламя окатило меня жаром, и я отошел в сторону, чтобы на одежду не попали искры. Девушка повернулась к костру, вытряхивая из кружки остатки чая. Мне показалось, что я откуда-то ее знаю, но лицо было таким непримечательным, что, сколько ни пытался, я никак не мог ее вспомнить. Неожиданно помог Томас.

– Привет, Салли. Нальешь мне какао?

Точно, Салли! Девушка из аэропорта, которая подвезла меня до кафе, где работала официанткой. Должно быть, и сейчас она вызвалась помочь с едой.

Салли посмотрела на Томаса без всякого выражения, словно ей было совершенно все равно, кто перед ней стоит. Такое же лицо я замечал у своей старшей сестры, когда она страдала депрессией и целыми днями только плакала или лежала на кровати, глядя в стену.

– Конечно. – Она улыбнулась, но улыбка не дошла до глаз. Когда Салли снимала крышку с одного из котелков, рукав ее куртки приподнялся. На запястье был виден большой синяк.

Я почувствовал, как внутри все вспыхнуло, костяшки пальцев заныли. Вспомнил, как хотел поговорить с Салли еще тогда, в машине, но малодушно не решился. Если предложить помощь сейчас, послушает ли она?