Ольга Грон - (Не)покорённая драконом. Владыка мира

– Не могу обещать… – хрипло проговорила я. – Если он захочет, то сам скажет мне уйти. Я хочу ему помочь, потому что он невиновен. Его просто подставили.

– Я уже знаю, хотя поначалу и сомневалась. Это был Дарион. Но разрушение мира – не его почерк. И я хочу узнать, с кем он в сговоре и как это произошло. Оставайся здесь, может быть, услышишь нечто важное… Но держи язык за зубами. А я попытаюсь отыскать твоего дракона, – быстро проговорила Фриона и вдруг затихла.

Магическое поле растаяло, и сама богиня испарилась. А я услышала в коридоре равномерные шаги. Сердце неистово стучало от всех новостей, хотя я толком не поняла туманных намеков Фрионы.

Из арочного проема показался Дарион, который явно искал меня, и я испугалась, что он мог слышать наш разговор, поэтому просто молчала и ждала его реплики.

– Я тебя обыскался, Александра! Что ты здесь делаешь?

– Я шла… в столовую, но у меня закружилась голова, стало нехорошо. И я заблудилась, – проговорила я и, имитируя слабость, схватилась за выступ стены.

Почему-то мое оправдание внезапно обрадовало первородного. На лице шатена воссияла довольная улыбка.

– Я сам провожу тебя в столовую. Мне нужно будет отлучиться в Нортал. Лоррин дал новое задание. Но совсем скоро вернусь к тебе. Только больше не нервничай. Стоит поберечь себя, – склонив голову, бархатным тоном проговорил Тиар.

– Конечно, – выдала ответную улыбку. – Проводи меня, а то боюсь, снова потеряюсь в твоем лабиринте.

Чертовски сложно, однако, было играть эту роль. Но пока выходило. Жаль, училась я на бухгалтера, а не на актрису. Такой талант пропал для земного кинематографа!

Хоть бы Фриона не подвела и нашла Айтара! Похоже, она меня не слишком-то любит, но это я переживу. Вспомнить бы еще, где и как мы с ней познакомились и откуда ей вообще стало известно о моей дочери!

Айтар

В Грот мы попали только к позднему вечеру. К этому времени Мия ужасно устала, и мне пришлось лететь вместе с ней на Вольторре, который после битвы тоже выдохся и двигался медленно. Пока мы добрались до дворца Тофа Дара и вовсе настала глубокая ночь. Но в городе по-прежнему было светло от множества камней кварца, которые имелись здесь повсюду.

Если во время полета девчонка еще старалась держаться, то при движении по рельсам и вовсе уснула, положив голову мне на плечо. Пришлось придерживать ее, чтобы выйти из тесной тележки, что было не очень-то удобно. Я поднял Мию на руки и вошел в здание резиденции царя цвергов. Навстречу стремительно бросились карлицы-служанки, но я лишь кивнул в сторону ее комнаты. Мне тут же открыли дверь, и я вошел, уложил девчонку на кукольную кровать, стащил с нее сапоги и куртку. При этом она улыбнулась и перевернулась на бок, скрутилась в калачик, но ее лицо уже вовсе не напоминало озлобленного на весь мир элгра. Оно стало более доверчивым, открытым.

Я не стал задерживаться – укрыл Мию шерстяным одеялом и вышел, тихо прикрыв дверь.

Она даже не поела. А завтра, возможно, придется покинуть Грот.

Я же сразу направился к Тофу, желая решить свой вопрос. Он уже знал, что я вернулся, поэтому подготовился ко встрече. И пока Вольторр пошел на кухню уничтожать запасы провианта, ко мне подошел начальник личной охраны царька. Он передал, что меня приглашают на аудиенцию, а потом проводил в канцелярию, больше похожую на пещеру. Стены были украшены картинами с изображением традиций Срединного мира. Я остановился, чтобы рассмотреть их. На одной были показаны женщины-цверги, плетущие свадебные нити, на другой картине – приношение жертвы богу Астейну.

– Ничего не удивляет? – раздался голос Тофа.

Я обернулся, едва не ударившись головой о канделябр, свисающий с низкого потолка.

– А должно? С тех пор, как вернулся, слишком много увидел того, чего не было раньше. Кажется, правда рассыпалась на осколки. И я не знаю, где в этой головоломке вычислить истину, как собрать все воедино.

– Испокон веков мы поклоняемся богу Астейну. Мы считаем его всемогущим. Но когда в наш мир пришла беда, первородные ничего не сделали для нашего спасения. Кажется, кто-то из высших вознамерился просто уничтожить население Нортала. И заселить его другими существами. Тот, кто и создал подснежных гидр.

– Но… чтобы заселить его новыми жителями, сначала нужно было бы вернуть мир к жизни, а пока он медленно погибает, – сделал я свой вывод.

– Думаешь, нет способа вернуть весну? Недавно в одной из шахт мы обнаружили странную аномалию. Раньше магический фон там зашкаливал, а теперь поле сместилось к северу, словно весь мир постепенно наклоняется в одном направлении. Будто смещается ось Нортала.

– Что? Ось Нортала? Я подумаю над твоими словами, Тоф. Нам удалось избавиться от тварей перехода, отправив их к йерганам. Путь свободен. Я попрошу короля Арланда Холрата прислать к тебе гонцов. – Я не стал вдаваться в подробности и говорить, как нам это удалось. – Теперь твоя часть соглашения. Астейн!

– Мне стоило бы проверить, правду ли ты говоришь, Винг Рагнар. Но почему-то я тебе верю. Ты борешься за свой мир, а я за свой. Да помогут тебе звезды, – произнес Тоф.

Я уже было напрягся, решив, что придется задержаться до выяснения обстоятельств. Но царь цвергов подошел к столу, откинул ткань, и помещение озарилось мерцающим свечением круглого артефакта. Карлик суетливо потер руки, глядя на шар, затем положил руки на сияющую поверхность, которая засветилась еще сильнее. Лучи пробивались даже через маленькие ладони Тофа, пока он что-то бормотал себе под нос.

– Вот и все. Остается лишь ждать. Будем надеяться, что Астейн услышал зов.

– У первородных свое течение времени. Но иногда они слишком быстро появляются там, где нужно… или не очень нужно…

Не успел я договорить, как артефакт засветился еще сильнее, и казалось, что он просто взорвется, настолько мощно пульсировала в нем магия. Я же чувствовал ауру первородного, который появился в этом свечении, открыв портал сразу во дворец. Свечение погасло, и теперь посреди канцелярии стоял стройный мужчина. Он ни капельки не изменился на пятьсот лет, которые я его не видел. Последний раз мы встречались во время судебного процесса, но не разговаривали.

На нем был надет вычурный, украшенный самоцветами шлем с небольшими рожками, все тот же причудливый костюм, поверх которого мерцала броня. На ногах блестели начищенные сапоги с задранными носами. Астейн всегда любил выделиться из толпы. Эдакий пижон среди первородных.

К его ноге, гордо подняв голову, жался бессмертный пес Ротрес, смесь собаки, дикого элгра и тангала, существа из одного из подпространств, которого когда-то подарил ему щенком Гайт Сварр. Немного уродливый, лишенный шерсти зверь, аналога которому не было ни в одном из миров, принюхался к мебели цвергов, и на его большой лысой голове надулись плотные шарики. Ротрес оскалился, обнажив острые, как лезвия, зубы. Но Астейн почесал его складчатую шею, успокаивая, и животное улеглось ему под ноги, искоса поглядывая на меня.