Кристина Камаева - Сон о золотом драконе. Книга первая. Аша

– Ятрим! – нетерпеливо позвал Расвед.

– Ятрим! – повторил он громче после того, как поэт не откликнулся на первый зов.

В шалаше заворочались, зашептались. Наконец, на пороге появился заспанный поэт, завернутый в одеяло.

– Расвед? – спросил он удивленно. – Тебе чего?

– Пошли к старой Ённе, – сказал охотник.

– К Ённе? Прямо сейчас? – поэт таращился на товарища, прикидывая, не бредит ли он.

– Ты весь див талдычил, что это необходимо. Собирайся, пошли, – приказал Расвед.

– А я-то тебе зачем? – почесал за ухом Ятрим.

– Уговаривать будешь, если я передумаю в пути, – сердито объяснил Расвед. – И покажешь, где она живет.

Ятрим кивнул и скрылся в шалаше. Когда он, наконец, собрался, голубая полоса в небе стала шириною в речку Ирью, и проснувшиеся поселенцы выходили из пещер, чтобы начать новый день.

– Давно бы так, – говорил Ятрим, срывая по дороге листья с разных кустов и деревьев и подставляя их лучам Нимеланы, чтобы лучше разглядеть узоры. – Она всегда о тебе спрашивала.

– Вот этого я не понимаю, – проворчал Расвед. – Есть тебе что сказать, так скажи. Хочешь предупредить о чем-то важном – не таи, выкладывай. Зачем к себе звать, зачем намекать? Или она пыль в глаза пускает, цену себе набивает?

– Боишься? – уловил Ятрим нервозное состояние друга.

– Боюсь. Потому что не знаю, чего ожидать. Скажет что-нибудь типа: бойся копыта осла в час, когда паук сплетет паутину, и будешь, как дурак, всю жизнь шарахаться от пауков и ослов.

– Ого! А я-то думал, что у тебя неважное воображение! – подивился Ятрим. – Не переживай, Ённа не будет говорить загадками. Она не только ясно видит, но и доступно объясняет.

– Может быть, напророчит, что я скоро умру. И умру бестолковой смертью. А может – женюсь, но жена тоже умрет. Или, что я избранник и должен спасти человечество от неминуемой гибели. И я буду корить себя за то, что ничего не сделал.

– С ума сойти! И кто из нас фантазер после этого? Она никогда не скажет того, что ты не готов услышать. И не станет говорить о твоей смерти, если сам не спросишь. Зря ты себя накручиваешь и тревожишься. Иди к ней без всяких дум, с открытым сердцем и тогда получишь напутствие, которое поможет тебе устроить будущее наилучшим образом.

Расвед недоверчиво усмехнулся. Ничего не поделаешь, они с Ятримом очень разные. Поэт может беспечно парить по жизни с пустой головой и открытым сердцем, как будто все вокруг замечательно, и судьбы людей не исковерканы нашествием драконов. Он же не в состоянии быть счастливым, пока люди вынуждены прятаться в дебрях лесов, пока у них нет дома на своей земле, пока не изжит страх перед внезапным налетом крылатых тварей, пока женщины бояться выходить в поле, а дети заглушают смех. Но никакие беды мира не могут омрачить настроение Ятрима. Беспричинная радость плещется в нем, и тогда он воспевает все живое в своих стихах. Иногда поэт очень раздражал Расведа, иногда, наоборот, восхищал.

– Еще она может сказать, что пока мы шли за ее напутствиями, на поселенцев напали драконы и всех убили, – продолжил мрачные размышления Расвед.

– Я же тебя просил! – укорил его Ятрим.

В эту ночь они спали в землянке Расведа, как раз на полпути к обители Ённы. Ятрим долго ворочался, пылая от фривольных воспоминаний, Расвед боялся сомкнуть глаза, чтобы встревоживший его накануне сон не повторился снова. Но сказочный меч маячил перед его взором, как навязчивый мираж, пока уставший охотник не сдался и не уснул сном младенца.

Рано утром Расвед растолкал поэта.

– Изверг, – застонал Ятрим, зарываясь с головой в спальный мешок. – Подожди, когда рассветет.

– Чем скорее закончится этот поход, тем лучше, – возразил Расвед.

Ничего не поделаешь, пришлось Ятриму карабкаться по лесистым холмам за своим целеустремленным товарищем. Расвед двигался бесшумно, как легкий ветер. Поэт пыхтел и трещал сучьями, как самоуверенный медведь.

К полудню они вышли к одной из торчащих вершин хребта с устрашающим названием “Каранка”. Впрочем, на череп она была похожа только, если глядеть на нее снизу вверх, с другого берега Ирьи. Две глубокие пещеры в ней напоминали глазницы, а жилы кварца, светлые на общем темном фоне, как раз в том месте, где предполагался рот, создавали иллюзию щербатой ухмылки. Но с точки зрения путников, это была обычная, почти лишенная растительности, гора, преодолев которую они, если верить обещаниям Ятрима, должны были найти обиталище старой Ённы. Внизу шумела кипучая Ирья. Здесь она была намного шире, чем у селения.

– Ну что? Вперед! На штурм! – рванулся Ятрим, как только понял, что цель близка.

– Стой, – прошипел Расвед, кляня его за неосторожность и отсутствие полезной привычки оглядываться по сторонам. Ятрим быстро посмотрел вниз и отскочил назад. Теперь он сам корил себя за торопливый и громкий выкрик.

Внизу в Ирье купались дикарки из Латавитаны. Они красили волосы в вопиюще яркие цвета, покрывали тела татуировками и носили на себе больше оружия, чем одежды. Если верить слухам, эти кровожадные воительницы охотились на драконов. Убитых драконов они съедали. Никто из поселенцев не искал с ними встречи. Рассказами об их свирепом нраве пугали детей.

Ятрим подкрался ближе к обрыву и уставился на купальщиц сквозь заросли. Тут же послышался восторженный шепот.

– Расвед, они все голые!

– Ты тоже не в одежде купаешься, – заметил охотник.

– Вот повезло! Какие они славные, крепкие, красивые! Только посмотри!

– Прекрати! – цыкнул Расвед на стонущего друга.

– Иди сюда. Татуировки-то нарисованные. Не настоящие. Они отмывают их, а потом рисуют друг другу новые. Какие ноги! Ох!

– Заткнись.

– Почему ты злишься? – обиделся Ятрим.

– Не хорошо подглядывать за ними. Ты пользуешься их беспомощным положением.

– Все бы были такими беспомощными! – прыснул Ятрим. – Я не могу не смотреть. Я не такой деревянный, как ты.

– Тогда я сброшу тебя вниз, чтобы ты лучше все разглядел. Может быть, они и тебя разрисуют.

– Пожалуй, не стоит, – возразил Ятрим. – Их там слишком много. И все голые… – закатил он глаза.

– Не можешь не смотреть, так хотя бы молчи, – урезонивал его Расвед.

Ятрим усмехнулся.

– Знаешь, Аша как-то сказала мне, что ты единственный мужчина в клане, с которым женщина может чувствовать себя в полной безопасности. Только вот не знаю, похвалила она тебя или наоборот.

– Вот что, – разозлился Расвед. – Если девушка красит губы красным соком, как будто ей мало природных красок, и носит прозрачные платья с разрезами по бокам от самой талии, едва ли ей по нраву мужчина, которому все это безразлично.

– Который, однако, все это замечает, – огрызнулся Ятрим. Ему не нравилось, что Расвед так явно порицает его подружку.