Петр Истомин - Лес

– Кто вы? – спросил я.

Снова никакого ответа.

– Эй! – позвал я и помахал рукой.

Мужчина в очках хранил молчание.

– Да ты издеваешься, – пробормотал я, поднимаясь на ноги. Я двинулся к мужчине, намереваясь потрясти его за плечо, но тут кто-то тихо окликнул меня за спиной.

– Эй…

Я повернулся и понял, что голос доносится из зарешеченного окна. Кто-то был там, по ту сторону бетонной стены, я мог различить тень этого человека, падающую на прутья решетки. Видимо, я находился в цокольном этаже. Поднимали ли меня по лестнице, когда тащили в комнату со стоматологическим креслом?

Я снова повернулся, и у меня перехватило дыхание. Мужчины с бородкой не было, как и стула, на котором он сидел еще секунду назад.

– Ты слышишь меня? Ты там? У меня нет времени! – услышал я шепот, доносящийся из окна под потолком.

Как завороженный я еще несколько секунд смотрел на участок бетонного пола, где еще секунду назад стоял стул. Потом я заставил себя оторвать взгляд, подойти к стене и поднять голову к окошку.

– Кто это? – спросил я также шепотом.

– Тихо, – сказал незнакомец, – Нет времени. Держи.

На пол у моих ног что-то упало. Я нагнулся и подобрал листок бумаги, сложенный в несколько раз.

– Что это? – спросил я. Мне никто не ответил. Мой собеседник ушел, тень на прутьях решетки исчезла.

Я развернул листок и встал так, чтобы полоска лунного света падала на текст короткой записки: «Через два часа мы начнем штурм. Будь готов. Бежать будем на юго-восток. Прорываться придется с боем».

Записка была написана крупным неровным почерком. Буквы были фиолетовыми. Перечитав последнее предложение несколько раз, я сложил записку и положил ее в задний карман штанов.

Что же происходит? Кто я такой? Почему я сюда попал? Ничего не понимаю.

Я снова сел на пол и впервые обратил внимание на одежду, в которую был одет. На мне были темно-синие джинсы и футболка, которая когда-то, должно быть, была белой, однако сейчас от грязи и пота стала темно-серой. На ногах у меня были черные высокие ботинки с толстой подошвой. Я проверил карманы джинсов, но не обнаружил в них ничего, кроме записки. Я засунул два пальца за воротник футболки – никаких ярлыков не было. А потом я понял кое-что, что меня ужаснуло. Я совершенно не помню, как я выгляжу. Даже смутно. Не помню черт своего лица, не помню, какого цвета мои глаза или волосы.

Моя рука скользнула от воротника футболки вверх и нащупала на затылке короткие волосы. Лицо было гладко выбритым. Но я его совершенно не помнил.

Скрипнул затвор, и в нижней части ржавой двери открылось маленькое окошко. В него кто-то просунул металлическую чашку и поставил ее на пол рядом с дверью. Затем окошко закрылось.

Я подполз к двери, схватил кружку и начал жадно пить. Воды в ней было совсем немного, на три глотка, но это лучше, чем ничего. Осушив кружку, я поставил ее туда, откуда взял, вернулся на свое место и стал ждать, прислушиваясь к звукам, доносящимся из окошка под потолком.

Шелест ветра в кронах деревьев и уханье ночных птиц убаюкивали. Примерно через час я начал клевать носом.

На ноги меня поднял прогремевший на улице взрыв. В окно пролился оранжевый свет пламени – что-то горело. Я услышал звуки стрельбы. Кто-то кричал. Затем раздалось еще два взрыва.

Я заметался по камере, не зная, куда себя деть.

Затем звуки стрельбы раздались уже совсем рядом, из-за металлической двери. Я услышал приглушенное «Огонь! Огонь!». Потом кто-то закричал, и что-то упало на пол.

А затем всю комнату заполнил визг металла. Кто-то пилил металлическую дверь моей камеры с той стороны. Я отошел к противоположной стене и стал наблюдать, как постепенно образовывается и расширяется разрез на металле. В бетонный пол ударил сноп искр. И вот, когда звук стих и дверь начала раскрываться, послышались новые звуки стрельбы из автоматического оружия. Кто-то ударился о дверь с наружной стороны. Прогремело еще несколько выстрелов, крик, а затем все стихло.

Я подождал несколько секунд, прислушиваясь. Стрельба и крики, доносящиеся с улицы через окошко под потолком, никуда не делись. Но в коридоре за дверью было тихо. Наконец я подошел к двери и толкнул ее вперед. Она открывалась очень тяжело. Осторожно просунув в зазор между дверью и косяком голову, я понял, почему.

Кто-то изрешетил моего спасителя пулями, и теперь его бездыханное тело лежало на полу, блокируя дверь. Это был мужчина в черной куртке и черных штанах. Лицо было мне незнакомо. В одной руке мужчина держал болгарку, в другой автомат. Вокруг лежало несчетное количество гильз.

Я навалился на дверь, и та оттолкнула лежащее на полу тело. Затем я переступил через порог и огляделся. Моя камера находилась в дальнем конце длинного коридора, освещенного уже знакомыми мне лампами. Коридор заканчивался лестницей, идущей наверх.

Поколебавшись несколько секунд, я поднял с пола автомат мужчины в черном и двинулся к лестнице. Видимо, моя камера была не единственная, я пробежал мимо пяти или шести таких же ржавых дверей. Из-за одной раздавался стук и крик «Эй! Помогите! Слышите меня?!».

«Прости, прости, не могу», подумал я, пробегая мимо.

Я поднялся по ступенькам на два пролета и увидел двойную дверь без ручек. Сделав глубокий вдох, я аккуратно толкнул одну из створок. Убедившись, что мне ничего не угрожает, я вышел на улицу.

Моему взору предстал комплекс из нескольких серых бетонных построек, расположенных посреди большой поляны, окруженной вековыми соснами. Здание, из которого я вышел, было низким, с половину этажа. Я успел увидеть ряд зарешеченных окошек у самой земли.

Возле некоторых зданий стояли автомобили – внедорожники с квадратными кабинами. Некоторые из них горели. Пригибаясь как можно ниже к земле, я пробежал к одной из машин и спрятался за колесом. Я аккуратно выглянул из-за капота.

Две группы людей вели боевые действия. Одни были одеты в черное, они наступали из лесной чащи, прячась за стволами деревьев. Вторые, одетые или в белые комбинезоны, или в желтые защитные костюмы, оборонялись, прячась за углами зданий и автомобилями. Обе стороны несли потери – то тут, то там я видел лежащие на земле тела, одетые в черное, желтое или белое.

Я увидел, что в лес уходит две грунтовые дороги. Одна вела в чащу чуть левее того места, откуда наступали люди в черном. Вторая – ближе ко мне, чуть дальше от здания, в котором меня держали. Интересно, как я должен определить, где находится юго-восток?

Я попробовал открыть дверцу машины, и она поддалась. Стараясь не издавать ни звука, я залез в салон и тихо закрыл за собой дверь. Внутри было темно, и я начал ощупывать пространство под рулем в поисках ключа зажигания, надеясь, что кто-то оставил его в скважине. Когда от прикосновения моих пальцев звякнул брелок, и я схватился за ключ, мое сердце забилось чаще. Я повернул ключ. Двигатель завелся. Включились фары, и несколько людей в белых комбинезонах повернули головы в мою сторону, слепо пытаясь рассмотреть, кто сидит за рулем.