Артём Горохов - В подарок – смерть

Правда осматриваться Тони не хотелось и ждать рассвета – тоже. Он скинул куртку и дорогие длинноносые туфли, надел резиновый сапоги, что стояли чистенькие в прихожей, и пошёл искать лопату.

Когда он сквозь заросший напрочь огород добрался до дальнего угла участка, стал накрапывать дождь. Тони усмехнулся.Было бы хуже, если бы капсулу нужно было выкапывать где-нибудь на старом кладбище. Люди бы точно не поняли. Да и сейчас наврядли поверят, если скажешь, что вышел поухаживать за огородом. Ага, в промозглую ночь, в кромешной тьме, да вдобавок под колючим холодным дождём! Вышел повозиться на грядках, да, да! В разгар-то осени.

Тони отчего-то поплевал на ладони, потёр ими друг о друга и с силой всадил лопату в мягкую землю. Мешали копать только буйно разросшиеся сорняки. Благо место он знал точно, так что яму большую рыть было не надо. Пришлось потрудиться минут десять, пока лопата не ударила в крышку контейнера. Тони отбросил инструмент, точно так же, как это делают актёры в фильмах, присел на корточки и аккуратно обеими руками достал контейнер. В месте удара лопатой пластик треснул, но грязь вовнутрь не попала.

В колонке он помыл бокс, тщательно обтёр его и пошёл в дом. Здесь, в зале, он открыл капсулу, и в предвкушении ответов на поставленные вопросы, стал доставать оттуда вещи и бумаги. И вот настало время удивляться! Воистину.

Ему казалось, что он знает, что лежит в этой коробке, но теперь он с изумлением извлекал на свет божий совсем другие вещи. Словно кто-то откопал этот ящичек раньше него, выкрал содержимое, поместив вовнутрь совершенно другие вещи.

Первым в его руках оказался листок, сплошь покрытый формулами, написанными от руки. От всех этих закорючек зарябило в глазах, и Тони отложил его. Небольшая растрёпанная тетрадь хранила записи, сделанные почерком Тины. Тоже формулы, цитаты, какие-то записки по работе, поручения на совещаниях. Он пролистывал страницы, пока не наткнулся на одну, заштрихованную чёрной ручкой. Свободным осталось только пространство в середине. На тёмном фоне словно выплывали три белые буквы «БОГ» и восклицательный знак после них. Буллит засмотрелся на рисунок. Всё это было уж слишком странно. Затем следовало несколько цитат из Библии, после которых вписывались цитаты из научных статей. Тина видимо отмечала схожие моменты в текстах. Время от времени в рабочей тетради мелькали выведенные надписи вроде «Как я жду этого часа!» или «Мы на пороге величайшего открытия. Осталось толкнуть дверь!» или «Рай ближе, чем мы думаем» и ещё «Мы сделали это!» в самом конце.

Буллит бережно положил тетрадь на диван. Позже надо было уделить ей побольше внимания. Он даже понюхал пожелтевшие листы, но ни намёка на аромат духов его жены. Лишь стойкий аромат плесени и сырости.

Следом ему в руку попал странный свёрток – в белую квадратную тряпку (влажную и холодную) был завёрнут продолговатый тяжёлый предмет. Тони был уверен, что это обычный камешек размером со спичечный коробок. Верхняя его часть была прикрыта неким подобием колпачка, выполненного из твёрдой резины или пластмассы. Нижняя часть была покрыта изящным узором из тоненькой серебряной нити. Она оплетала это каменное «яйцо», вырисовывая листки, цветочки и завитки. На боку штуковины резина и нить оставляли свободное место размером с десятикопеечную монету. На нём был вырезан крест. Внутри прорезей был помещён миниатюрный золотой крестик, на концах которого были инкрустированы красные глазки-камешки.

Буллит никогда не видел ничего подобного. Работа была очень тонкая, изящная. Было похоже, что над этим камнем ювелир проработал не один день. Тони сунул его в карман.

Далее шёл листок бумаги, на котором было написано четыре адреса. Причём Тони узнавал свой почерк по характерным «д» и «з», но совершенно не понимал, что это за адреса и почему он их написал. Он всё больше и больше запутывался в этой странной истории.

Но самое большое, просто убийственное впечатление на него произвели несколько фотографий, лежавших на самом дне. На первой Тони был запечатлён вместе с Тиной возле какого-то огромного агрегата. Оба улыбались. Тина была одета в белый халат, а на Тони была какая-то чёрная форма без опознавательных знаков. Место Буллит тоже не узнавал. При этом по его выражению лиц на снимке было понятно, что он в этом месте не впервые, что он тут вроде как свой. Тони даже стал присматриваться внимательно, чтобы понять, не коллаж ли это.

На второй фотографии какой-то высокий мужчина с улыбкой на лице пожимал руку Тине. Она была очень довольна и держала в руке маленькую коробочку. Это всё походило на официальную церемонию награждения.

На третьем фото Тони с сигаретой в зубах сидел на корточках на каком-то бордюре, который огораживал огромный зал с экраном на полстены и пультами в разных точках. На Тони была та же чёрная форма. Даже не совсем форма, а какая-то спецодежда, похожая на одежду работников метрополитена. Тех, что с металлическими ящичками шастают в самих тоннелях.

Но больше всего его поразила последняя фотокарточка. На ней было несколько человек, включая его с Тиной. Ни одну из двух женщин в синих халатах он не признал, но вот тот, кто стоял с ним рядом, кого он по-дружески обнимал за плечо был ему знаком. «Не-не-не!» – пробормотал Тони, мотнув головой. Он снова склонился над фото, приблизив его к глазам. Ошибки быть не могло. Рядом с ним стоял, улыбаясь, никто иной, как Трубочист!

Сомнений быть не могло. Он запомнил эти глаза отчётливо. Не выпуская фотографии, он провёл свободной рукой по волосам и откинулся на спинку. «Вот это дела!» – вырвалось у него непроизвольно.

Буллит напряжённо думал, но понимал лишь то, что целый пласт его жизни напрочь стёрт из его памяти. Он не помнил этих людей, эти места, не понимал, о чём записи в блокноте жены. Это было просто ужасное ощущение. Эдакое первое осознание того, что ты сходишь с ума. Тони не знал, что и думать.

Он в волнении стал ходить по дому, зашел на кухню, поставил греться чайник, нашёл несколько пакетиков Эрл Грея и пачку просроченных крекеров. Было видно, что домик давным-давно никто не посещает. Пожалуй, самым лучшим вариантом было бы залечь здесь на дно, отключить телефон и не высовываться несколько месяцев, пока конкурирующие компании не разберутся между собой сами, но так поступать было нельзя. Тони чувствовал профессиональным чутьём, что его интерес в этом деле гораздо больше, чем просто деньги. Не верит такой человек, как Тони, в такое количество случайностей. Не бывает такого.

Буллит стал открывать ящики на кухне и нашёл почти полную бутылку водки. Хотелось выпить, чтобы унять эту нервную дрожь и собраться с мыслями, но Тони резко поставил бутылку на место. Он отлично умел направлять подобную нервозность в нужное русло, превращая в азарт, фонтан энергии и решительность действовать. План действий теперь вырисовывался сам собой. Из всех бумаг, найденных в контейнере, пожалуй, только одна несла конкретную информацию – бумажка с четырьмя адресами.