Ana Loskutova - Иннерлэнд: Пересечение миров

Ближе к вечеру вторника я все же решилась и, достав из кармана ещё сильней измятую визитку, набрала указанный номер.

– Я вас слушаю, – по деловому веселый голос в трубке.

– Это Соул. Девушка, которую вы пригласили на съемку, – тут же добавила я, вспомнив, что так и не представилась.

– О! Так у шикарной седовласой нимфы есть имя? – Делано удивились на том конце провода, и тут же в трубке раздался смех. – Приятно познакомиться! Ну так, что ты решила? Согласна?

– Согласна. – Обреченно кивнула я, позабыв что меня все равно никто не видит.

– Я знала, что ты согласишься! – Весело щебетала Мика. – Тогда жду тебя завтра возле студии.

Девушка продиктовала адрес, который я кое-как успела записать все на той же визитке и отключилась.

Съемки прошли вполне удачно, если не считать мое чрезмерное волнение, сковывающее все мышцы и мешающее расслабиться. Но вскоре я заметила, что если не обращать внимание на снующего туда-сюда фотографа, представляя себя кем-то другим, тем, кого желает видеть в кадре снимающий тебя человек, то страх и оцепенение постепенно отступают, а нужные позы формируются автоматически.

– Все! Закончили! – Радостный голос Мики вернул меня к реальности. – Смотри, как круто получилось!

Девушка показала на монитор ноутбука, к которому уже успела подсоединить фотоаппарат. Весь экран занимала хрупкая девушка-альбинос в белом винтажном платье, сжимающая бледными ладошками красную розу, ярко контрастирующую на всем этом белоснежном фоне. Блондинка на фото была очень красивой: тонкие, но чувственные, слегка приоткрытые губы, длинные серебристые пряди, обрамляющие аристократично бледное лицо, впалые скулы и огромные серые глаза, подсвеченные вспышкой, отчего их цвет казался красным. Она выглядела настолько нежной и хрупкой, что при одном только взгляде вызывала желание обнять и защитить.

– Ну как? – Все так же жизнерадостно спросила Мика, выглядывая из-за плеча. И откуда в ней столько энергии?

– Это не я… – Все еще не в силах оторвать взгляд от экрана, ответила севшим голосом.

– Конечно же ты! – Засмеялась шатенка. – Вот же ребята на курсах обзавидуются…

Девушка снова мечтательно прикрыла глаза, оставляя меня наедине с собственным портретом.

И ребята действительно обзавидовались. Настолько, что тоже стали приглашать меня на фотосъемки, предлагая небольшую оплату. Конечно предложения поступали не так часто, но пару-тройку рабочих дней в месяц позволяли не умереть нам с Рэем с голоду. Да и скандалы по поводу моего безделья наконец-то прекратились.

Назначенная на сегодня фотосессия была в самом разгаре, когда пустую, не считая меня и фотографа, комнату наполнила жалобная трель телефона, оповещающая о входящем вызове.

“Странно. Рэй обычно не звонит во время своих занятий. Что же могло случиться?”

Тревожные мысли стройным потоком ворвались в мое сознание, мешая сосредоточиться на работе и вызывая приступы паники. Когда вызов повторился я не выдержала и, извинившись, отправилась на поиски смартфона. Он нашелся под завалами одежды и сумок, нагромоздившихся на двух свободных стульях в углу комнаты. Номер на дисплее оказался неизвестным и я, еще раз извинившись, вышла за дверь на ходу принимая вызов.

Коридор встретил приятным полумраком и абсолютной тишиной. В трубке первые несколько секунд не раздавалось ни звука.

– Алло, – никакой реакции. – Кто это?

В ответ раздалось какое-то странное шипение, напоминающее телевизионные помехи. Создавалось впечатление, что звонивший находится где-то далеко, в заснеженной и ветреной местности, куда плохо поступает сигнал.

– Вас плохо слышно. – Еще одна попытка разобрать, кто звонит. – Попробуйте перезвонить еще раз.

Моя рука уже потянулась нажать на сброс, как шум немного утих, позволяя разобрать какой-то шипящий голос. Казалось, будто человек на том конце провода был сильно простужен или боялся кого-то разбудить. Разобрать слова было сложно, поэтому смартфон был поплотнее прижат к уху, а слух обострился до максимума.

– Тебе не скрыться, – хриплый более отчетливый голос заставил дернуться от неожиданности. – Я все равно найду тебя.

По телу пробежала волна мурашек, будто сотни мелких насекомых устроили на нем марафон, а рука крепче сжала мобильный.

– Кто это? Что вам нужно? – Таким же тихим шепотом, но с легкими паническими нотками.

– Беги. Прячься. Я все равно найду тебя. Тебе не скрыться. – Шипяще растягивая слова, повторил пугающий до дрожи голос.

Шипение в трубке нарастало с каждым словом, как и дрожь моих рук. Свет в коридоре предательски замигал, время от времени погружая его в абсолютную темноту. Страх на грани истерики сковал все тело: не было сил даже пошевелиться, не то что нажать сброс вызова. Голос в трубке все повторял одни и те же слова, которые эхом отдавались в глубине сознания и вызывали новые порции мурашек.

Коридор постепенно начинал менять свои очертания, то удлиняясь, то становясь короче. И было непонятно, что именно вызвало эти изменения: игра света, собственное воспаленное воображение или ожившие наконец кошмары. Стены постепенно расплывались и покрывались странной рябью, похожей на следы ветра на воде. Все пространство искажалось, вызывая головокружение и приступ клаустрофобии, не давая адекватно оценить расстояние до двери студии и вырваться из этого кошмара. Постепенно и без того редкие двери, ведущие в такие же оборудованные декорациями комнаты как та, из которой я вышла, стали исчезать, образуя единый, бесконечно растягивающий и сужающийся тоннель. Слизький, как сырой осьминог, ком поднялся откуда-то из желудка и застрял в горле, оплетая своими скользкими щупальцами все внутренности от желудка до голосовых связок, мешая не только говорить, но и дышать. Шум в телефонной трубке все нарастал мешая разбирать слова, но это было и не нужно – они и так отпечатались в сознании и еще очень долго не сотрутся.

Все закончилось так же быстро, как и началось: свет пришел в норму, стены вернулись на исходные позиции, а скрежет в трубке прекратился, уступая место ритмичным коротким гудкам сброса. Я рассеянно смотрела на подрагивающий в руках телефон, стараясь сфокусировать взгляд и восстановить дыхание. Ком в горле постепенно опускался вниз, оставляя за собой скользкую и неприятную на вкус дорожку слизи. Когда за спиной раздался голос девушки-фотографа, я вздрогнула – настолько сильно была погружена в себя, что даже не услышала открывающуюся дверь.

– Все в порядке? – Обеспокоенно рассматривая меня, спросила мой работадатель. – Может перерыв?

Видимо я выглядела совсем плохо, раз девушка предложила прервать съемку. Телефон в руке по-прежнему слегка подрагивал, выдавая не прошедшую до конца дрожь, а вторая рука засаднила от боли – только сейчас я заметила как сильно впивались ногти в тонкую кожу ладони, образуя на месте соприкосновения глубокие красные полосы.