Алексей Троненков - Смоленская площадь

— И что же? — легкая поспешность выдала нешуточный интерес американца.

— Видите ли, эти бумаги — вчерашний день для моей Родины. — китаец пригубил шампанское и улыбнулся. — Этой технологией мы начали пользоваться еще три года назад, и всем разведкам мира и Вашей в том числе, господин посол, это прекрасно известно. В военной промышленности секреты держаться очень недолго! Вот почему я со всей ответственностью заявляю — мое правительство ни в коей мере не причастно к этой афере. Однако…

Слушая Чана, Манн лишь внутренне усмехался! Как же, непричастно! Из секретного циркуляра, поступившего в американские дипломатические представительства от Госдепа, ему было известно, вся операция проводилась под полным контролем ЦРУ, внедрившего своего агента в самый эпицентр событий. И этот агент, имя которого послу, конечно, не сообщалось, однозначно идентифицировал руководителя операции как одного из ближайших и доверенных помощников руководителя китайской военной разведки. По всем направлениям, экономическим и политическим, велась большая игра с целью нейтрализации Китая в преддверии разрабатываемой операции НАТО «Союзническая сила».

Естественно, им было известно о применяемых в Китае технологиях. Поэтому, собственно, и была организована утечка именно этих чертежей! Вот, наверное, их военные чертыхались, разобравшись, какие именно бумаги им подсунули. Правда пришлось пожертвовать тем парнем, физиком из НАСА, но тут уж ничего не поделаешь, тем более, господа, предательство-то он совершил ведь самое натуральное!

Размышления американца были внезапно прерваны последним словом китайского коллеги. Он удивленно уставился на него:

— Что — «однако»?

— Однако, — невозмутимо продолжил Чан, — краем уха я слышал, будто подлые преступники, убедившись в непреклонном желании моего правительства соблюдать международные нормы права, собираются предложить эти бумаги некоему Слободану Милошевичу, чрезвычайно, надо заметить, заинтересованному в совершенствовании своих вооружений…

— Но… — американский посол растерянно смотрел на Чана, уже набирая в мыслях текст срочной «шифровки».

— А какое им дело до эмбарго и прочих международных хитросплетений, от которых ум заходит за разум! — пожал плечами Чан. — Они же — преступники, отстои! Милошевича вы тоже считаете как минимум тираном. Так стоит ли удивляться, что преступники нашли друг друга?

— Передача чертежей уже состоялась? — жадно спросил Манн, стараясь не замечать откровенной насмешки в глазах китайца.

— Насколько я слышал, еще нет. — протянул китаец. — Но кто знает…

— А кто знает? — тонко улыбнулся американский дипломат.

— Знает об этом лишь Творец. — уверенно ответил китаец. — Господин Манн, наша беседа доставляет мне истинное наслаждение и я прошу Вас назначить мне время, когда мы смогли бы ее продолжить, но могу ли я нижайше попросить Вас еще об одной очень неоценимой для меня услуги? Я был бы Вам очень признателен, если бы Вы смогли походатайствовать перед милейшей госпожой Олбрайт буквально о десяти минутах ее бесценного времени для ее покорного слуги! Боюсь, не буду понят в Пекине, если паче чаяния упущу такой случай и не узнаю ее мудрого мнения о некоторых, чрезвычайно важных для моей страны вопросах. Чтобы и Вы, мой милый друг, были в курсе, сообщу Вам — речь пойдет о дальнейших шагах моей страны для вступления в ВТО и о том, какие, по ее мнению, существуют препятствия, которые мы, я уверен, сообща могли бы решить…

Американец остолбенел. До него медленно стала доходить истина, в которую его не удосужились посвятить. А китаец раскрыл ему глаза на бездонную глубину НАСТОЯЩЕЙ игры, недвусмысленно шантажируя США в ее же собственном посольстве!

— Конечно… — пробормотал посол, пытаясь унять вихрь, бушующий в его голове. — Прошу Вас, я полагаю, сейчас самый что ни на есть подходящий момент…

Он подхватил под руку своего коллегу и увлек его в направлении самой многочисленной и блестящей группы, окружающей Госсекретаря. Не доходя нескольких метров, китаец легко тронул плечо американца. Тот слегка наклонил голову, продолжая улыбаться гостям.

— Только между нами, господин Манн… — тихо сказал китаец, совершенно не меняя своего дружелюбного выражения лица. — Я очень надеюсь на благоразумие советников Вашего президента! А то… опять же между нами, ведь общеизвестен тот факт, как только его поимеют… во всех отношениях… так он сгоряча начинает во все стороны ракетами расшвыриваться…

А в это время министр иностранных дел России страдал. Он отделался от дружелюбного, но весьма настойчивого господина Ли и ему стало вдруг скучно. Все эти люди чего-то от него хотели, что-то предлагали… И прием оказался на самом деле скучным, хотя вокруг России развернулась нешуточная борьба, точнее возня, а еще точнее… Если уж быть совсем точным, то у него жутко болела голова, поэтому все дипломатические интриги, страстным любителем которых он был, сегодня доставляли ему лишь раздражение. Он с трудом подавил желание прижать фужер с шампанским к пульсирующему левому виску. его массивное лицо свело легкой судорогой.

Разговоры в зале приемов слились в один зудящий гул. Хорошо, хоть от него на время отстали. Ему и так вполне хватило вчерашнего заседания Совбеза, которое затянулось до часа ночи! Он прикрыл глаза, обманув себя, будто так — гораздо легче. Однако спустя несколько секунд глаза пришлось открыть, чтобы остальные гости приема не приняли его мимику за некие судьбоносные знамения. Мимику или жест?… А «мимикрия» — это из этой же области или… А, к черту все эти изыски! Господи, как хорошо, оказывается, быть просто Первым заместителем министра…

— У меня тоже жуткая мигрень. — Доверился ему голос совсем рядом.

Иванов повернул голову. Голос принадлежал Рите Хайенс, представителю США при ВТО. Весьма миловидная женщина с твердым характером и стальными нервами — иначе на этом посту долго не протянешь — сожрут. В душе Иванов проклял все на свете ибо понял — настоящие его мучения только начинаются.

— Может давление? — выдавил улыбку Иванов.

— А может похмелье? — сверкнула ответная улыбка Хайенс, а затем она подняла руку. — Шучу, шучу, Игорь Сергеевич!

Довольно мило прозвучало из ее уст его полное имя.

— И как, Примаков остался доволен результатами Вашего боннского вояжа?

— Более или менее. — Иванов пожал плечами, помянув про себя в очередной раз недобрым словом Лившица — из-за его отсутствия на совещании «шерпов» стран «Большой Семерки» в январе, Иванов приехал уже к подготовленным без участия России рекомендациям и решениям партнеров. В итоге российская делегация выглядела довольно бледно. Наверное, как и он сам в настоящее время… — Помилуйте, Рита, я ведь менее полугода на этом посту!