Сергей Постолакий - Обвиняется Инопланетянин?

Группа переглядывалась в недоумении. Никто из них до этого момента не знал, что у лесника есть телефон; не любил он все эти нововведения. Лещей любил надавать, приятелей за столом тем более, а вот телефона остерегался.

Товарищи на службе подумали, что вероятнее всего, начальство всё-таки настояло на своём и отпиравшемуся леснику, была проведена проволочная связь.

Странно, что отпиравшемуся? Это как раз объяснялось довольно таки просто, лесник любил простой живой разговор, желательно за ста… (тьфу, чуть не проговорился и не сдал лесника), за кружкой чая. Сотовая связь у него почему-то не прижилась.

Раскаленный телефон, тем не менее, продолжал трезвонить, нарушая гробовую тишину дома. Видя, что никто не стремиться ответить и желая уйти от версии с пряниками, следователь решительно подошёл и снял трубку. Сделал он это быстро, по военному, однако очень искусно. Он приложил носовой платок к трубке и старался не наследить.

Эта наиболее известная по фильмам привычка бывалого следователя, старающегося не загрязнять место преступления посторонними следами, была присуща Ивану Гавриловичу.

Зосим Петрович, как никто другой оценил этот жест, ведь это был жест в его сторону. Ему сегодня ещё предстояло поискать «пальчики», следы, окурки сигарет, спичек, взломов.

Такие вот, простые жесты, ответственных к несению службы товарищей, нередко спасали криминалиста от дополнительной головоломки, искусственно создаваемой нерадивыми и чересчур любопытными гражданами, среди которых можно встретить кое-кого из начальства. Может вам и смешно, но пойди, потом разберись, без дорогостоящих экспертиз, что из собранного кропотливым пинцетом эксперта улик, действительно связанно с расследуемым делом, а что занесли проявляющие нездоровый интерес граждане.

Именно грамотная работа спайки следователь – эксперт, по сбору улик и их фиксированию на месте совершённого преступления, обеспечивают максимальные шансы по раскрытию и доведения дела до суда.

Действительно, важны и последующие этапы розыскной и следственной деятельности, однако в следствии, как и во многих делах, важно ковать железо пока горячо. Это правило действует, даже если это железо живой человек.

Иван Гаврилович в эти минуты, как раз этим и занимался, ковал железо, аж искры летели. Он собирал и документировал информацию. К сожалению, в отличие от кузнеца, он, можно сказать, ковал железо закрытыми глазами. Иначе говоря, его глаза не могли определить, железо это еще раскаленное или пока они возились в дороге, порядком остыло. Кузнец в этих делах имеет преимущество перед следователем, он видит, из чего куёт результат.

Следователь думал о металле и одновременно слушал, что говорят в трубку телефона.

На другом конце провода был, посланный в срочном порядке в больницу сотрудник, который сообщал, что раненного лесника в больницу сегодня не доставляли. Естественно и инспектора лесхоза никто не видел. Милиционер спрашивал о своих дальнейших действиях.

Иван Гаврилович, терпеливо выслушав оперативника до конца, приказал тому оставаться при больнице, так на всякий случай, которые, как известно, бывают разные. Также он попросил сотрудника, обзвонить все близлежащие больницы, пункты скорой помощи, а заодно и морги, на предмет поступлений за последние два часа.

Следователь просил быть поставленным в известность немедленно, если будут новости по делу. Отдав все необходимые распоряжения, он бережно положил трубку на железный рычаг и продолжил своё делу, ковать уже более жёсткую, остывшую массу металла.

Начал он, как обычно, сначала. Тавтология? Конечно, виноват. Но Иван Гаврилович не преподаватель языка и в данный момент, не объясняет студентам правила правописания и ораторства. Иван Гаврилович ведёт следствие в ситуации, смахивающей на какой-то плохо написанный и несерьёзный детектив.

Следователь анализировал полу фразами:

– Вот если взять хотя бы этот ранний, утренний звонок....Что-то с ним не так…

Ничего странного в том, что его прервали во время завтрака, не было. Этих прерванных завтраков, обедов и не только, в его службе было тысячи. Это как раз было нормальностью.

Неспокойная жизнь следователя полна беспокойных, загруженных ночей, когда в поздний час трезвонит телефон, звонят в дверь, его будят и еще сонного сажают, и везут к черту на кулички. И только утром, когда добропорядочные граждане, только выходят на работу, его привозят домой.

А ведь нередко и не домой, а сразу на работу, где выпивая лошадиную дозу кофе, работаешь, пока не закончится длиннющий рабочий день. А есть ещё и дежурства, дела по которым выходят все сроки, которые либо успеваешь и сдаешь в суд, либо… Либо всё идёт к чёртовой матери, остаются нераскрытыми и тогда вызывают на ковёр, пусть даже и на красный, причёсывают так, что пыль и звёзды летят, оставляют без премий, но даже это не самое важное.

Действительно важно и опасно то, что преступник избегает наказания за содеянное, остаётся и разгуливает на свободе, а это прямой путь к рецидиву.

Наказание за совершённое преступление должно быть неотвратимо. Во имя этого Иван Гаврилович и пошёл в юридический. Также он считал сейчас, спустя годы работы.

Поэтому неожиданный звонок в любое время суток, он таков для любого гражданина, только не для следователя. Следователь, всегда готов.

Что смущало сегодня Ивана Григорьевича, так это некоторые нестыковки.

Например, то, что звонивший дежурному в райотдел милиции, инспектор лесхоза, просигналивший о происшествии, себя не назвал и, сославшись на срочность доставки раненного в городскую больницу, не уточнил в какую именно. Более того, он не оставил свои контактные данные, что вызывало подозрения. Обычный гражданин еще, наверное, мог объяснить желание сообщить на условиях анонимности, но только не инспектора лесхозов, они же тоже при исполнении. Вообще странная вещь, почему он назвал свою должность и не дал хотя бы имя? Можно ли это объяснить стрессовой ситуацией и необходимость срочно доставить раненого в больницу, ведь и такое нередко бывает?

Далее, более. Хотя звонок дежурному на пульт был зафиксирован в 7 часов 10 минут утра, а дежурная машина была в пути уже через пятнадцать минут, то есть в 7 ч 25 мин, по единственной существующей в лесу дороги они никаких едущих навстречу машин не встретили, а должны были встретить.

На лесную дорогу их машина въехала в 7 часов 40 минут после звонка, поэтому пропустить они никого не могли, это если только звонок не поступил уже из города.

Со слов дежурного выходило, что длительность телефонного разговора не позволило установить местонахождение звонившего. Точно было установлено только то, что это не был звонок с мобильного, номер которого непременно бы засветился, даже если и звонивший попытался его скрыть. Далее было дело техники, по месту нахождения ретрансляторов путём триангуляции, определить нужный для прочёсывания квадрат.