Александр Владыкин - Консул из аномального мира

– А, тяжёлый какой! Наверное, из чистого золота.

Мальчик стал рассматривать кольцо. На том месте, где должен был расположен камень, была ровная площадка, с рисунком, в виде пляшущего клоуна, с короной на голове. У клоуна тоже были длинные уши. Никита спрятал кольцо в карман рубахи, и застегнул карман пуговицей, чтобы не потерять находку. Дома, он, всё же получил трёпку, и убежал жаловаться Тузику. Тётка сорвала рубаху, чтобы постирать и нашить заплаты. Никита совсем забыл о кольце. Он вспомнил о нём утром, когда увидел перстень на большом пальце правой ноги. Он не понял, зачем тётка нацепила кольцо ночью, на ногу. Это была её хитрая женская месть!

***

Своих детей у тётки не было, а меня мать бросила, навязала ей на шею. Я попробовал снять кольцо, но у меня ничего не вышло. Я намотал портянки, сунул ноги в валенки и побежал в школу по первому снегу, дожёвывая на ходу, кусок, ещё горячего хлеба.

Блин! День в школе быстро пролетел. Никита выжидал, пока рассосутся поселковые по своим домам. Но они явно не спешили, он понял, ожидали его, для того, чтобы добавить тумаков за вчерашнее. Школьный сторож выпер Никиту на улицу. Он хотел проскользнуть мимо хулиганья, как делал это не раз, почти каждый день. Но поселковые заметили, и погнались за пацаном, Никита попытался спрятаться в старой штольне. Это была первая ошибка. Поселковые поняли, что им удалось загнать хуторянина в тупик. Не спеша, подходили всей толпой. Никита слышал стук своего сердца. Это был конец! Как Никита жалел, что у него нет отца или старшего брата, защиты было ждать неоткуда. Вдруг, между Никитой и поселковыми появились, уже, знакомые хуторянину, тени.

***

– Это было так неожиданно, я уже не надеялся на то, что за меня, кто-то стоять будет.

Эти тени раскидали хулиганов, и разогнали их по домам. На следующий день, в школу никто не пришёл из моих заядлых врагов. Я ликовал, не пытаясь объяснить эту мистическую защиту. Одноклассники говорили, что моим врагам сильно досталось, многие из них лежат с переломами, отец одного из пострадавших пришёл, даже, в школу, чтобы посмотреть на меня. Мой вид его рассмешил, а старшие братья побитых, пообещали разделаться со мной. Но больше меня никто не трогал, почти до самого окончания школы. Я понял, что мне, просто, повезло. Я так устал от этих ежедневных разборок! Не знаю, почему, чем выше работает отец, тем безобразнее ведут его дети? У меня не было отца, поэтому я был благодарен моим защитникам. Потом я стал замечать, что это кольцо ведёт себя, как живое. Я стал агрессивнее, мои уши начали быстро расти, вызывая насмешки у сверстников. Я становился старше, чувствуя аномальную, колдовскую защиту, я перестал избегать столкновений, и спасаться побегом от сверстников. Я ненавидел свою фамилию, доставшуюся мне в наследство от моего беспутного отца. Мои сверстники прочувствовали слабину моего характера, специально, избегая называть меня по имени.

Втикач. Никита Втикач. За, хохла, можно было и в нюхальник получить. Я постоянно дрался из-за этого, доказывая силой, своё превосходство. Иногда, это мне сходило с рук, но обычно, дело заканчивалось милицией. Моё самоутверждение, в коллективе, таких же, как я, заканчивалось неудачами, и не спасало от продолжающихся насмешек.

– Байстрюк, оборванец, безотцовщина – добавлялось к моим уличным оскорбительным эпитетам. У меня никогда не было постоянной клички. А, зачем? Моя фамилия – была хуже всякого оскорбления!

***

Майор Сироткин выглянул в окно. Он не любил сильного шума.

– Что там у вас?

Спросил он у дежурного.

– Опять забава. Втикача поймали.

Майор скривился, как от зубной боли.

– Зачем?

Ему было достаточно и предыдущего случая. Трое подчинённых два месяца провели в больнице в обнимку с «уткой». В области никто не мог поверить в то, что шестнадцатилетний паренёк мог дать отпор троим тренированным мужикам. Над майором, в глаза, смеялось всё управление новой постсоветской полиции.

– Гоните его в шею! Всё равно убежит.

Дежурный не понял, глядя на вспотевшего и покрасневшего майора.

– Да, вот ещё что. Проверьте, лично, чтобы кольцо вернули парню. В прошлый раз буча тоже началась из-за кольца.

Майор хорошо помнил этот случай. Мародёрство всегда было бичом, для защитников от народа. Сироткин так и не помнил, как этот Втикач вычислил полицейского, завладевшего золотым перстнем.

– Блин! Никогда бы не подумал! Отличный парень! Душа-человек был! Царствие ему небесное!

Полицейский не дошёл несколько шагов до дома. Его нашли со следами удушья на теле. Странно! Но, непостижимым образом, это кольцо вернулось к хозяину, который продолжал сидеть в камере. Вину за смерть полицейского взял на себя его сосед. Сироткин улыбнулся, он знал все методы дознания местной полицией. А, Втикач, ночью исчез из камеры. Как раз в его дежурство по участку. Приехавший наряд, подтвердил, что подследственный появлялся у своей тётки:

– Никита, всегда старается не опоздать на ужин.

Блин! Целую неделю провели в засаде, ожидая появления пунктуального беглеца. Хорошо, что не было никого из управления!

– Втикач, одним словом – Втикач.

Майор потянулся к сейфу и достал дело, занесённое на этого нарушителя спокойствия. Дежурный выскочил на улицу. Шум сразу утих. Майор потянулся в кресле, и включил электрочайник. Дежурный вернулся, с ошарашенным взглядом на лице.

– Ну, что с арестованным?

– Отпустили, по вашему приказу.

– А, за что задержали?

– За убийство.

– Ка-а-а-к?

Вскоре, подъехала скорая помощь, и увезла бесчувственное тело Сироткина.

– Инфаркт. Долго не протянет, – подумал врач скорой помощи.

***

Я приступил к изучению второго дела, пока мои помощники пытались найти ориентиры из прошлого. Блин! Вся местность в рытвинах, сплошные карьеры и рудники. На этом месте, вот уже несколько столетий добывают соль. Карьеры превратились в лечебные соляные озёра. Народ валит в тайгу со всех мест. А, мои помощники пытаются найти копанку, штольню, где кто-то, что-то закопал. Легче найти иголку в стогу сена! Но, «Кишмиш» не сдавался. Они провели опрос среди местного населения. Прошло более трёхсот лет, но остались легенды, сказы и, просто, воспоминания, связанные со всем необычным, что передавалось из поколения в поколение. «Кишмиш» не нашли штольню, но притащили с собой кучу записей. Здесь я впервые услышал о перстне эрцгерцога страны теней.

– Вы историк, Мишин. Я не знаю, где вы собирали этот хлам? Но, кому, как не вам – понять, что это неправда. Не соответствует действительности. Наш край не Австрия, о каких эрцгерцогах может идти речь?

– А, что вы скажите об этом?

Мишин передал мне дневник, какого-то Сироткина, с фотографиями найденных монет, и кольца. Блин! Опять эта фамилия! Триста лет прошло, эти Втикачи меня уже преследуют. Не пойму, криминал – это у них наследственное, что ли? Наконец, я увидел то, о чём приходилось, только, слышать. Значит он существует этот перстень, открывающий вход в мир теней! Это реальность – не мистика. В интернете я не нашёл фамилии Втикач. Всё-таки это, скорее кличка! А, вот Беглецов было много. Я открыл второе дело, и тут же, окунулся в восемнадцатый век. Блин! Где этого Втикача не носило! Это дело открывало неизвестную главу о восстании Емельяна Пугачёва. Оно начиналось тоже в этих местах, на берегах реки Яик. Взбунтовалось казачество, недовольное новыми царскими указами и наложением податей на казачьи станицы. Втикач служил в обозе, занимался снабжением армии восставших. Очевидцы говорили, что Втикач, одним своим видом нагнетал страх на окружающих. Худой, высокий в зипуне, подпоясанном калмыцким кушаком, с длинными волосатыми ушами, и кривыми желтыми клыками, выступающими далеко за очертания рта. Это было похоже на «волчью пасть», есть такой дефект у людей. Не буду врать, кто в лагере Пугача был без греха? Но, Втикач ухитрялся и господ грабить, и полные возы различной снеди привозить в лагерь. «Новый царь» ставил не раз поставщика от яицкого казачества, в пример остальному люду. Так было до появления царской регулярной армии, под предводительством Суворова. Старый хитрый граф начал, как гнилой зуб, расшатывать верхушку правления народного войска. Где испугом, где подкупом. Он добился своего. Внёс сумятицу в ставку восстания. Часть войска Пугачёва откололась, и подалась в степи, за Яик. Другая часть продолжала заниматься грабежами. Против них и выступил граф Суворов. Войско Пугачёва ничего не могло противопоставить хорошо вооружённой, и дисциплинированной армии царских карателей. Народ устал от Пугачёва, от мародёрства и смертей. Казаки его поставили во главе восстания, казаки его и предали, выторговав откуп для себя и своих семей. Суворов в течении двух месяцев расправился с восставшими, утопив всё Оренбуржье в крови. В этом столетье было много восстаний против царского режима: от Булавина, до Декабристов. Но самым крупным и опасным для царского режима, был бунт под предводительством Пугачёва. В деле говорилось, что вор и бунтарь Втикач, был пойман и посажен в клеть, для доставки в Москву, из которой сбежал, по пути. Охранники понесли наказание, только плети и шпицрутены не вернули беглеца. Граф усилил охрану у пойманного Пугачёва, и сам лично сопровождал бунтаря конским конвоем. Я не знал, что Суворов больше отличился подавлением народных восстаний, чем своими выигранными битвами. Он был выдрессированный монархист, и стоял, «аки, перст» на страже царя и отечества. Следователи, через дыбу, прогнали много народу, прежде чем появились новые записи по делу Втикача. Некто Гришка Хромой свидетельствовал: