Николай Мороз - Высшая несправедливость

Кое-что прояснилось: во-первых, он попал по адресу, а во-вторых парень на лестнице был агентом похоронного бюро, тем самым гробовщиком, коего безутешные родственники только что спустили с лестницы. Менты, как обычно, в своем репертуаре: сливают адреса покойников ритуальщикам за мзду малую. Денис постучал сильнее, и сказал, как мог спокойно:

– Я ищу родственников Натальи Росляковой. Я не гробовщик.

За дверью стало потише, вой немного стих, послышалось шарканье ног.

– Чего надо? – у говорившего явно заплетался язык, – менты уже приходили. Нам гроб не нужен.

– Я не мент, – Денис уже примеривался, как бы вынести эту дверь. Одного-двух ударов в область замка хватит, и старая фанера разлетится в щепки. Но начинать знакомство таким образом было бы по меньшей мере невежливо.

– И у меня нет гробов, – стараясь не выдать злость, добавил он, – я пришел поговорить о примирении и компенсации.

Створка приоткрылась, за ней показался седой коротышка в трениках и майке, с мятой заросшей рожей, от него разило перегаром и салом. Карлик тупо глянул на Дениса снизу вверх, покачнулся.

– Чего тебе…

Денис аккуратно подвинул его к белому шкафу и оказался в прихожей, что больше напоминала пещеру. Темно, полно мешков и коробок, от них несет плесенью и картошкой, под ногами хрустит песок, громоздятся большие клетчатые сумки, пакеты, доски, еще черт знает какой хлам. Почти на самом верху сидит тощая полосатая кошка, при виде Дениса она выгнула спину и зашипела. Из кучи барахла выскочила еще одна, и принялась мяукать во всю зубастую пасть.

Мужик икнул, отклеился от шкафа, шагнул к Денису. И вдруг непонятным образом провалился с глаз долой, вот реально сгинул в этом самом шкафу, только створки мягко захлопнулись. Откуда-то справа выскочила тетка, тоже карликового роста, она едва доходила Денису до плеча. Красная, с кривыми зубами, растрепанная, она до того походила на ту, что Денис видел под колесами «форда», что стало не по себе. Денис оторопел на мгновение, и тетке этого хватило: она подлетела с воем и воплями, вцепилась в рукав его куртки так, что затрещала ткань:

– Убили, убили, доченьку мою, Наташеньку, – выла карлица, трясла патлами, закатывала крохотные глазки на оплывшей крохотной, точно детской физиономии, от нее разило перегаром. Кошки орали на два голоса, баба заходилась в истерике, куртка трещала, шов разошелся, из него полезли нитки. Денис перехватил карлицу за руку, сжал ей запястье не особо сильно, лишь бы отцепиться, а та заголосила еще сильнее, в дверь с площадки принялись долбить, неслись вопли и проклятия. Денис боролся с желанием заткнуть бабе рот, когда под ноги ему прыгнула кошка. Он отпихнул ее, та отлетела к шкафу и тоже потерялась там, как в черной дыре.

– Да заткнись ты уже! Кому сказано!

Стало чуть светлее – это открылась еще дверь, кто-то быстро шел по коридору. Это оказалась девушка, тоже невысокого роста, с редкими бесцветными волосами вокруг длинного косоглазого лица. Она дернула бабу за ворот толстой вязаной кофты и толкнула назад. Тетка с воем утопала куда-то в недра своего логова, спасительница остановилась перед Денисом, оглядела его с ног до головы.

– Чего надо? – повторила она, – мы ментам уже все сказали. Ты кто вообще?

Она поправила розовую майку, едва прикрывавшую огромный живот, подтянула треники. Из шкафа выбрался мятый карлик, обматерил Дениса и побрел следом за сгинувшем в темноте другим монстром. Кошки куда-то подевались.

– Поговорить, – пришел в себя Денис, – ты знаешь Наталью? В смысле знала?

Девка усмехнулась, достала из треников пачку сигарет.

– Сестра моя родная, – она сунул сигарету в рот, – иди сюда.

Щелкнула зажигалкой, прикурила и двинула по коридору, Денису ничего не оставалось, как идти за ней. Прошел мимо шкафа, что оказался дверями совмещенного тесного санузла. Оттуда так мерзко пахло, что хотелось зажать нос. Беременная свернула направо, там оказалась кухня, тоже тесная, с низким потолком, зачем-то оклеенным темными обоями. Светильник висел до того низко, что освещал только пол, все остальное терялось в полумраке.

– Меня Маша зовут. – Девка уселась на табуретку, подвинула к себе банку из-под пива и стряхнула туда пепел. Денис сесть не рискнул, остановился у старого пузатого холодильника, что грохотал чисто самолет на взлетке. На столе красовалась бутылка водки, почти пустая, правда, и открытая банка шпрот. На подоконнике цвела фиалка и стояли еще две бутылки из-под огненной воды, рядом валялись газеты.

– Говори, – Машка затянулась и выпустила дым, – я тебя внимательно слушаю.

Она улыбнулась, ее передние зубы оказались до того кривые, что наползали друг на друга. Денис посмотрел в окно.

– Примите мои соболезнования, это трагедия для вашей семьи, – проговорил он, глядя на фиалку, усеянную белыми цветами.

– Принимаю, – фыркнула Машка, – еще что-то? Это ты Наташку убил?

– Нет, – Денис повернулся к ней. Девка жутковато скалилась и поглаживала себя по животу.

– Девочка будет, – блаженно улыбнулась она, – назову ее Миланна. Красиво, правда?

– Очень.

Лютое желание уйти отсюда, а перед этим поджечь квартиру и надежно заблокировать дверь удалось отогнать не сразу. Денис улыбнулся, Машка затянулась, выдохнула дым и стряхнула пепел в банку, встряхнула ее. Внутри забулькало.

– А кто ее замочил? – деловито поинтересовалась Машка, – нам сказали, что машина сбила…

Из недр квартиры донесся вой, потом ругань, потом что-то упало. В коридоре загрохотало, дверь распахнулась, сворка ударилась о стенку. В кухню ввалился пузатый карлик, растопырился в дверном проеме: ноги не держали и он упирался руками в стенки.

– Не кури, дура! – крикнул он, – ты мне внука должна родить, чтоб пацан здоровым рос! А ну дай сюда!

Его мотнуло к столу, Машка с сигаретой в зубах ловко всучила папаше недопитый пузырь и вытолкнула карлика в коридор, грохнула дверью. Потом бросила окурок в банку, откинулась к стенке.

– Наташку с работы уволили на прошлой неделе, она прям во время смены напилась, – услышал Денис. – кодировка слетела, наверное. Ну ее и выперли, а зарплату дали, как положено. Ну и началось, три дня остановиться не могли. А сегодня Наташка с матерью поругалась и погулять пошла. Дальше ты знаешь. Его посадят, да?

Она уже все просекла и скалилась отвратно, Денис старался на нее не смотреть. Собрался с духом, и проговорил, разглядывая магнитики на холодильнике:

– Мы понимаем вашу боль от утраты близкого человека, и готовы компенсировать вашу потерю…

– Сколько? – перебила его Машка. – Сколько дашь, чтоб мы к вам претензий не имели?

Стало полегче: эта дрянь сразу перешла к делу, разговор не затянется. Денис назвал сумму, Машка поморщилась, положила ладонь на выпиравший горой живот.