Роман Углев - Обороти меня. Часть 1

– Какое ещё место?

– Не важно. Потом, как-нибудь, скажу, а теперь уже, будь, что будет. Странно, что в окнах не видно никакого света. Как тогда мы увидели освещённое окно? Я его ясно видел.

– Может быть, он его выключил?

– Я так тоже подумал, но сейчас, по идее, он должен был снова его включить, а посмотри, света нет.

– Да, в самом деле. Странно.

– Я ещё подумал, что луна могла в окне отражаться, но нет, все окна закрыты наглухо деревянными ставнями.

– Может быть, он их закрыл стразу перед тем, как мы пришли.

– Не знаю, Лера, не знаю. У меня какое-то нехорошее предчувствие. Я уже всерьез подумываю, что, может быть, нам лучше было бы остаться на дереве.

– Да, ладно, перестань. Все будет хорошо.

– Посмотрим. Теперь уже деваться некуда. Не возвращаться же.

Пройдя на кухню, Алекс взял кружку, налил в неё холодной воды, и пройдя в помещение, где совершался обряд, подошёл к лежащему посреди комнаты голому человеку и плеснул ему холодной водой в лицо.

Оборотень очнулся и вскочил на ноги, всем своим видом показывая недоумение. Однако, хоть он был и жалок, и тем более, в голом виде, нельзя было не обратить внимания, что он отлично сложен и явно очень развит и силен физически. Его мышцы так и играли под гладкой кожей, под которой не видно было ни грамма лишнего жира.

– Иди за мной, – властно приказал мастер, окинув его мускулистое тело завистливым взглядом.

Молча следуя за ним, Канни подошёл к входной двери.

– Смотри! – приказал колдун, указывая на экран.

– Кто это? – со страхом спросил оборотень.

– Это я у тебя хотел спросить, – с явной многообещающей угрозой в голосе проговорил Алекс.

– Я.., я не знаю, – заикаясь заговорил было Канни, но наткнувшись на жестокий сверлящий взгляд хозяина, осекся и, опустив голову, замолчал.

– Не ври! Как так получилось, что эти двое все ещё живы и оказались здесь? – колдун понизил голос почти до шепота, а потом резко и требовательно крикнул: – Отвечай!

Вздрогнув, Канни жалобно залепетал:

– Они…, они взобрались на дерево. Я не мог их достать. Они заблудились и.. взобрались, чтобы провести ночь. Они пристегнулись ремнями, и.. я подошёл, и.. п-подумал, что, …мне туда не забраться, а …времени мало, и они в любом случае уже не спустятся, и.. дом не найдут, и.. побежал сюда.

Колдун замахнулся, и Канни, вздрогнув, испуганно втянул голову в плечи. Однако мастер не стал его бить, а лишь недовольно спросил:

– Они тебя видели?

– Нет. Думаю, нет.

– Думаешь, или уверен?! – почти крикнул мастер.

Вздрогнув, Канни все-таки довольно твёрдо ответил:

– Уверен.

– Ты знаешь, что я отключаю поле, чтобы ты мог пройти в дом. Ты знаешь, что люди к нему менее чувствительны, чем ты, и могут подойти значительно ближе. Именно поэтому я требую, чтобы ты уничтожал тех, кто в это время может находиться рядом. Я был уверен, что, если кто и есть в округе, ты их прикончишь. А что теперь?!

– А вы разве не включили поле, после того, как впустили меня? – спросил Канни с интонацией маленького недоумевающего ребенка.

Колдун с досады снова замахнулся на него и в этот момент подумал: «Кстати, странно, я же его включил?»

Оборотень рефлекторно втянул голову в плечи, но мастер неожиданно обмяк и уже более спокойно спросил:

– И что теперь ты прикажешь мне с ними делать?

Пожав плечами, оборотень, хотя и очень робко, осмелился ответить:

– Приказы здесь отдаёте только Вы, мастер.

Немного помолчав, обдумывая его слова, Алекс покачал головой и сказал:

– Ладно, сейчас оденься, иди на свое место и жди там, чтобы ни звука от тебя не было. А я с ними разберусь.

Канни кивнул и быстро ушел прочь, а колдун, отворив внутреннюю дверь, стал не спеша открывать замки наружной, специально растягивая время.

Утреннее солнце нещадно светило прямо в глаза, и ужасно мешало спать, но сон был крепок и упрямо не хотел выпускать человеческое сознание из своей власти, удерживая его в мучительном состоянии томления.

Однако вскоре к яркому солнцу присоединился странный звук работающего мотора, который, становясь то громче, то тише, периодически вмешивался в беспокойный и без этого сон, проникая все глубже в зыбкую рябь утреннего сновидения.

В какой-то момент звук мотора зазвучал так близко и сильно, что Лера резко проснулась и увидела, что к ней на скорости несётся трактор Беларусь, угрожающе направив на неё острые вилы уборочного механизма.

От неожиданности и испуга она пронзительно закричала, и её крик, несмотря на громкий шум мотора, все-таки достиг слуха водителя трактора, и тот резко нажал на тормоза.

Трактор остановился, не доехав торчащими зубьями вил буквально несколько сантиметров до её головы.

Видимо крик девушки был настолько резким и громким, что он разбудил её брата Андрея, чего не смогли сделать ни шум мотора, ни утреннее солнце, и он, очнувшись от тяжелого сна, сейчас удивленно озирался по сторонам, пытаясь понять, что происходит, и как он здесь оказался.

Водитель удивленно высунулся из кабины трактора и, увидев ребят, выругался в сердцах, вспомнив все нецензурные выражения, которые только имел в своём не очень богатом деревенском словесном арсенале.

– Вы что, совсем с ума посходили?! Нашли место! А ну, пошли вон с поля, пока я не взял что-то потяжелее и не прошёлся по вашим бесстыжим задницам.

Не заставляя себя долго уговаривать, Андрей проворно вскочил, схватил сестру за руку, и постарался как можно быстрее убраться подальше от разозлённого тракториста и злополучного разваленного тюка сена на краю поля.

Отбежав на безопасное расстояние, ребята остановились и оглянулись на работающий трактор, который с помощью специального приспособления сдвигал разваленные тюки сена на край поля.

– Чего это он? – спросила Лера.

– Чего, чего? На поле работает, вот чего.

– А мы здесь что делаем?

Андрей, видимо, попытался найти ответ на тот же вопрос, беспомощно порывшись у себя в памяти и, ничего не найдя, раздраженно ответил.

– Наверное, когда вчера блуждали по лесу, настолько устали, что свалились в это сено без сил, и поэтому ничего не помним.

– Что-то мне кажется, не было ничего такого, – с сомнением покачала головой сестра.

– Я тоже не помню, и что? Зато я помню, как мы заблудились, и помню, как бродили по лесу, в поисках дороги обратно.

– Там ещё дерево, вроде, какое-то было, на которое мы влезли.

– Дерево? Хм… Дерево не помню.

– Мы к нему еще, кажется, пристегивались, помнишь?

– Мм… нет, не помню. Видимо, мы сильно устали.

Воспоминание о дереве был настолько далеким и смутным, что Лера и сама засомневалась, а было ли дерево, как будто её мозг упрямо не хотел думать в этом направлении, поэтому она сказала: