Константин Рассомахин - Чужими глазами

Инга голосом ангела («Ангел»).Инга, вставай! Опоздаешь в школу.

Инга голосом демона («Демон»).Вставай, соня! Проспишь все на свете.

Инга своим голосом («Инга»).Ой, господи, какой мне приснился сон, если б вы только знали!

«Ангел».Какой, какой? Расскажи, пожалуйста.

«Демон».Да что ее слушать? Ей вечно снятся какие-нибудь кошмары.

«Инга».Нет, сегодня мне приснилось, как будто я перестала бояться смерти.

«Ангел».Неужели?

«Инга».Да.

«Ангел».Совсем, совсем?

«Инга».Наверное.

«Ангел».Замечательно! Ах, как было бы здорово, если бы ты и наяву оставила свои черные мысли.

«Демон».Это невозможно. Человек всегда должен думать о смерти. Только эта мысль делает человека человеком.

«Ангел».Что за глупости ты говоришь? Нельзя вечно думать о плохом. Надо учиться радоваться жизни. Инга, девочка, не слушай его.

«Демон».Это ты у нас – специалист по глупостям, а я говорю только азбучные истины.

«Ангел».Какие истины? Ух, я сейчас тебе…

«Демон».Только попробуй.

«Инга».Ребята, ребята, не ссорьтесь. Ангелочек, успокойся, и ты, демон, не задирайся. Не успеваешь вас смастерить из тряпок, как вы уже начинаете петушиться. Лучше послушайте, какой сон я сегодня видела.

«Ангел».О, хорошо, давай рассказывай. Это, конечно, был очень светлый сон?

«Инга».Да, очень светлый. Только поначалу мне было страшно, потому что я оказалась одна в темном лесу.

«Демон».И на тебя набросились ужасные вурдалаки.

«Инга».Нет. Рядом никого не было. Ветви лезли мне в глаза, мешали продвигаться вперед. Я шла в темноте, натыкаясь на кустарники и пни, как будто слепая. Вдруг впереди, за деревьями мелькнул огонек.

«Демон».А-а, это блеснул в лунном отсвете крест на погосте, и с кладбища донеслось заунывное пение мертвецов, у-у!

«Инга».Нет, нет и нет. Сперва я подумала, что там, вдали горит свет в окне избушки, но чем ближе я подходила к этому огоньку, тем больше он становился. Вот уже в лесу стало светло, как днем, и я перестала спотыкаться.

«Демон».Вот тут-то и появился в небе страшный огнедышащий дракон.

«Инга».Нет. Когда все вокруг прояснилось, передо мной возникли лесные духи. Они были такие маленькие и прозрачные, как медузы в море.

«Ангел».Ой, как здорово! А они были похожи на людей?

«Инга».Ангелочек, милый, я не помню, как они выглядели. Их было так много, что и не сосчитать. Они окружили меня со всех сторон, все разом весело загалдели, запищали.

«Ангел».Прямо, как я?

«Инга».Прямо, как ты. Я остановилась, не зная, что мне делать, куда идти, что говорить.

«Демон».Позвала бы меня. Я бы с ними по-свойски разобрался.

«Инга».Дурачок. Они были такие хорошенькие, веселые, добрые. С ними было так хорошо. Они водили вокруг меня хороводы, пели песни.

«Ангел».Какие песни, Инга?

«Инга».Не помню. Наверное, про солнце, про весну, цветы, про счастливых лесных жителей.

«Демон».А-а, вот тут-то она и появилась…

«Ангел».Да прекрати ты!..

«Демон».Сморщенная, беззубая старуха.

«Инга».Да. На этот раз ты, демоночек, попал в точку. Как только лесные духи закончили петь свою песню, подул холодный северный ветер. Духи почувствовали ее приближение и бросились врассыпную. Я опять осталась одна, от страха у меня похолодели руки и ноги. Я представила ее себе безобразной старухой с клюкой. На голове у нее растрепанные седые волосы, на спине горб, изо рта торчат два последних зуба. Но вместо этого кто-то положил руку мне на плечо. Я даже не успела испугаться, обернулась. Вижу: передо мной стоит красивая девушка примерно моего возраста. Говорит мне: «Здравствуй! Я – твоя смерть. Видишь, я совсем не страшна».

Сцена 3

Гостиная-мастерская Стахова. Инга спит на диване. Стахов взволнованно ходит по комнате, сжимая в руках пепельницу. Слышен звук подъезжающей машины. Стахов подбегает к окну, отдергивает штору и руками машет Амаду, чтобы тот быстрее бежал в дом. Через мгновение Амаду забегает в гостиную со свертком лекарств в руках.

Амаду.Что?

Стахов (шепотом) . Она проснулась!

Амаду.Как?

Стахов.Да черт его знает!

Амаду.Ее же накачали лекарствами.

Стахов.Вот именно. Он ей вколол лошадиную дозу. Сказал, что после такого не выживают.

Амаду.Скотина! (Доставая из-за пазухи пистолет.)

Стахов.Ты что, дурак, что ль? Спрячь, соседи услышат.

Амаду.Тогда… (пряча пистолет за пазуху) сейчас… (Убегает на кухню и возвращается с полотенцем, сворачивая его жгутом.)

Стахов.Амаду, погоди, что ты собрался делать?

Амаду.Отойдите.

Стахов.Амаду, слушай, я подумал, может, не надо?.. Ну, сам подумай, зачем брать грех на душу? Просто выкинем ее где-нибудь на дороге… Она ж теперь слепая, никого не сможет опознать. Я с ней только что говорил…

Амаду.Говорили? О чем?

Стахов.Да так, ни о чем. Она сказала, что ничего не помнит, что, мол, ее похитили какие-то люди в масках. Мой голос она не узнала. Зачем нам с ней связываться?

Амаду.Нет, так дело оставлять нельзя.

Стахов.Постой, Амаду, она сейчас поднимет шум.

Амаду.Не мешайте.

Стахов.Нет, Амаду, я сам.

Амаду.Чего сам?

Стахов.Сам. Раз я заварил эту кашу…

Амаду.Отойдите!

Внезапно Инга медленно и важно, словно в сомнамбулическом сне, встает с дивана, поворачивается к Амаду, как будто все видит, и, направляясь к нему, протягивает руку для приветствия.

Инга.Здравствуй! Я – твоя смерть. Видишь, я совсем не страшна.

Амаду, застыв на месте, изумленно смотрит на приближающуюся Ингу. Когда девочка, подойдя к телохранителю вплотную, касается его рукой, Инга вздрагивает, как будто от резкого пробуждения, и начинает вертеть головой по сторонам, словно оглядывается. Амаду остается стоять на месте с полотенцем в руках в непонятной прострации.

Инга.Папа!.. Где я?

Метнувшись в сторону, Инга натыкается на Стахова.

Инга.Папа?

Стахов.Это я, я, Игнат… то есть Василий Егорович.

Инга.Вы?

Стахов.Все, все, все хорошо, все, успокойся, успокойся.

Амаду едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону, поскрипывает половицами. Стахов испуганно косится на Амаду.

Инга.А, да, все… Здесь кто-то еще?