Галина Полынская - Перстень отравителя

Когда руки старика коснулись асфальта, его фигуру окутало легкое облако, из которого мгновением позже выскочила крупная белая собака. Если бы не шерсть, похожая на длинные пряди седых волос, зверь напоминал бы пса породы хаски.

Встряхнувшись, собака потрусила прочь и вскоре скрылась из вида. Засмотревшийся на превращение Феликс очнулся, выскочил из салона, захлопнул дверцу, бросился через дорогу к больничному забору и в один прыжок перемахнул через ограду.

В это же время под закрытый шлагбаум КПП больницы забежала большая белая собака. Парень охранник проводил ее взглядом и усмехнулся, ожидая воя и лая дворняг, живущих при больничном городке. Всякий раз ему было забавно наблюдать, как собаки делят, отстаивают свою территорию. Он проводил взглядом пушистый белый хвост и по привычке с улыбкой прищурился, ожидая брехливого взрыва. И собаки залаяли. Сначала одна – издалека, ее голос тут же подхватили остальные, пошла волна песьего лая, но вдруг собаки взвыли и стихли. Стихли резко, словно нечто отключило звук. Охранник привстал, вышел из караулки и выглянул наружу. Темнота и тишина. Такая тишина, что у парня почему-то взмокла спина. Он вернулся обратно, закрывая за собой дверь, сел на стул и сделал глубокий вдох. После взял дубинку и сидел какое-то время, судорожно сжимая ее в руках. Затем схватил рацию и связался по очереди со всеми пунктами охраны.

– Все в порядке у нас, а что такое? – ответили ему.

– Да собаки себя непорядочно ведут, – нехотя сказал парень, не зная, как объяснить свое беспокойство.

– Так лето еще не закончилось! Пускай веселятся! – засмеялась рация и отключилась.

Отложив рацию, охранник вышел наружу и остановился, замер, вглядываясь и вслушиваясь в тишину и темноту. Такая оглушительная тишина на территории морга Боткинской больницы на его памяти случилась впервые. Если бы он мог оставить пост и пройти чуть дальше, то увидал бы необычное зрелище: как словно гигантская ящерица, скользил по облупившейся штукатурке стен мужчина в строгом костюме. Лицо его на миг отражалось в окнах, как в зеркалах, и тут же пропадало. А окна начинали оживать… словно глаза хлопали ресницами, пытаясь рассмотреть нечто неведомое, но почему-то смутно знакомое. Но оно слишком быстро исчезало.

Поднявшись на высоту второго этажа, Феликс отыскал незапертое окно, пролез в него и оказался в душевой комнате на четыре кабинки. Пройдя к выходу, мужчина тронул дверную ручку. К счастью, дверь оказалась открыта, можно было обойтись без лишнего шума. Выйдя в пустой длинный коридор, он осмотрелся. Кафельный пол, светлые стены, ряды пронумерованных белых дверей, откуда-то издалека доносился смех и звон стаканов – охранники или дежурные санитары коротали ночное рабочее время. Неслышно ступая, Феликс пошел по коридору, высматривая выход на лестничную клетку.

Вскоре он увидел наполовину стеклянную дверь, за которой просматривались темная лестница и лохматый силуэт с горящими желтым огнем глазами. Впустив оборотня, Феликс велел ему искать зал-холодильник и дальше пошел уже за ним, ведомый звериным чутьем.

По коридорам блуждали недолго – вскоре пес подошел к серой металлической двери и остановился у нее. Это и оказалось помещением холодильного зала. Пожалев, что перестал хорошо видеть в темноте после приема препарата и теперь вынужден все время включать свет, даже когда этого лучше не делать, Феликс нащупал выключатель, и холодный белый свет залил пространство. Оборотень окинул взором просторное помещение с десятком каталок, на которых лежали накрытые простынями тела, и вопросительно посмотрел на Феликса.

– Ищем свежую женщину с массивным перстнем на среднем пальце правой руки, – сказал тот.

Пес совсем по-человечески кивнул и побежал в зал. Лапы его разъезжались на скользком кафеле, но он старательно бегал от каталки к каталке, обнюхивая неподвижные фигуры. Глядя на них, Феликс вдруг почувствовал головокружение. Отчетливо и ясно померещилось, что сейчас, вот сейчас мертвецы привстанут, отбросят простыни и улыбнутся, повернут к нему счастливые лица, как подсолнухи к солнцу…

– Я вас не трогал, – прошептал Феликс, невольно отступая на шаг назад. – Вас я не убивал.

Притормозив у одной из каталок, оборотень издал хриплое горловое рычание, сообщая, что нашел кольцо и женщину, и одновременно с этим за спиной Феликса прозвучал холодный, как хирургический скальпель, женский голос:

– Вы что тут делаете?

Резко обернувшись, Феликс увидал худенькую темноволосую девушку в очках, зеленом халате и с бейджиком на груди. Как она умудрилась подойти незамеченной так близко, что Феликс ее не почуял, об этом не было времени размышлять. Молниеносным движением руки Феликс схватил девушку за шею, втащил в зал, захлопнул дверь и пошел к каталкам, подтаскивая девицу за собой и не обращая внимания на попытки сопротивления. Ледяные пальцы вампира сдавили хрупкое горло так, что не давали задохнуться, но и кричать не позволяли.

Дойдя до середины зала, Феликс на ходу отшвырнул девушку в сторону: она пролетела по полу к дальней стене, ударилась и замерла без движения. Приблизившись к каталке, возле которой стоял оборотень, мужчина приподнял край простыни и взглянул на руку покойной. В холодном электрическом свете сверкнул мужской перстень-печатка с узором в виде тевтонского креста, обрамленного короной.

Рассмотрев кольцо в деталях, Феликс жестом поманил оборотня, а сам отступил в сторону. Цокая когтями по полу, пес подошел, приблизил к кольцу черный нос, затем фыркнул, недовольно тряхнул головой и потрусил к выходу. Феликс последовал за ним и скрылся за дверью, не забыв выключить свет.

Затем мужчина в темном костюме и странная белая собака, чем-то похожая на хаски, незамедлительно покинули здание морга Боткинской больницы тем же путем, которым и вошли.

Если бы сонные окна домов, смотрящие в темный переулок, могли распахнуть шире свои шторы, они бы с удивлением наблюдали, как через высокий больничный забор с гибкостью гимнаста перелетел мужчина. Приземлившись за оградой, Феликс выпрямился и посмотрел в конец улицы, откуда должен был появиться оборотень. Вскоре он показался. Тяжело дыша, пес подбежал к Феликсу и раскашлялся.

– Оборачивайся скорее, уезжаем! – бросил мужчина и быстро пошел к ожидавшей в переулке машине.

Переступив с лапы на лапу, пес закрутился на месте, словно пытался поймать собственный хвост. Вскоре его окутало легкое, но вместе с тем непрозрачное облачко, и спустя мгновение из дымки вышел человек. В изнеможении присев на бордюр, старик перевел дух, пытаясь отдышаться. В темноте переулка вспыхнули фары и донесся крик: