Алексей Калугин - Без вариантов

— Оттого что психов сажают в дурдом, их почему-то не становится меньше, — усмехнулся Ки-Клаймер. — Как раз наоборот: порой кажется, что весь город сходит с ума.

— Особенно, когда ездишь общественным транспортом, — добавил Ре-Ранкар. И обратился к Ал-Алии: — Все же я так и не понял, почему вы причислили нашего убийцу к монотипам?

— Вы не дали мне договорить. Как я уже сказала, основная проблема монотипов заключается в том, что они не вписываются в социальные структуры общества. Из-за того, что монотип не может вычленить ни один из базовых типов своей личности, он, образно говоря, постоянно находится в состоянии пистолета со взведенным курком. И выстрела можно ожидать в любой момент. Это вовсе не означает, что он тут же бросится убивать всех направо и налево. Однако его поведение абсолютно непредсказуемо. Причем даже он сам далеко не всегда знает, что сделает в следующую минуту, как отреагирует на то или иное стороннее воздействие.

— Значит, все монотипы представляют собой потенциальную угрозу для общества, — сделал вполне закономерный вывод Зу-Зандер.

— В общем, да, — не сразу, помедлив секунду-другую, как будто с неохотой согласилась Ал-Алия. — Именно поэтому все они подлежат изоляции. Но не в сумасшедших домах и не в тюрьмах, а в специальных приютах…

— Которые представляют собой нечто среднее между первым и вторым, — Ре-Ранкар оглушительно чихнул.

— Что вы сказали?

— Не важно, — зажав нос пальцами, просипел Ре-Ранкар. И махнул рукой: — Продолжайте.

— Как показывают исследования, в которых я принимаю участие, коэффициент интеллекта больных, страдающих монотипией, поразительно высок. Эти люди прекрасно понимают суть проблемы, но при этом видят причину ее не в своем недуге, а в обществе, которое преследует их и подвергает гонениям. Они уверены, что монотипия — это не болезнь, а новая ступень в эволюции человека: объединив в себе множество самых разнообразных типов личности, человек только выигрывает. По мнению монотипов, так называемая многогранность не только делает их психику более гибкой, но позволяет быстрее и точнее реагировать на любые воздействия внешней среды. Кое-кто поговаривает даже о развитии у монотипов неких экстраординарных способностей, невозможных у обычных людей. Одним словом, все они являются приверженцами идеи о собственном превосходстве над поливариантами, к каковым относимся и мы с вами. Государство же, по их мнению, изолирует их, а случается, что идет и на физическое уничтожение особо опасных, сиречь наделенных некими уникальными способностями монотипов, только ради того, чтобы удержать власть в собственных слабеющих руках, тем самым лишая общество возможности спокойно и безболезненно совершить переход к новой форме общественных взаимоотношений.

— То есть монотипы готовятся к захвату власти? — решил уточнить, правильно ли он понял, Ди-Дангл.

Он, как и все, слышал о монотипах, но полагал, что это всего лишь психически больные люди, нуждающиеся в строгой изоляции. И не более того. А тут, оказывается, заговор с целью государственного переворота! И никто об этом ничего не знает! Спрашивается — почему? Если держать людей в неведении, кто тогда в нужный момент предпримет решительные меры?

— Насколько нам известно, пока монотипы не предпринимают никаких активных действий в этом направлении, — ободряюще улыбнулась стражу Ал-Алия. — Однако отдельные представители монотипов буквально одержимы идеей своего биологического превосходства. Серийные убийцы, с которыми мне пришлось иметь дело, и тот, которого мы сейчас ищем, как раз из их числа…

Ал-Алия хотела продолжить, но Ре-Ранкар вдруг громко и хрипло закашлял. Скрежещущая боль в горле и груди заставила старшего дознавателя согнуться так, что он едва лбом в стол не уперся.

— Простите… — он вытер губы смятым в кулаке платком. Женщина посмотрела на встроенные в вариатор часы.

— Врач должен прибыть с минуты на минуту.

— Признаться, теперь и я жду его с нетерпением, — вяло улыбнулся Ре-Ранкар.

— Я продолжу, — Ал-Алия положила руки на спинку стула. — Так вот, совершая свои ритуальные убийства, эти фанатики-монотипы пытаются обратить внимание общественности на существующую, как они полагают, проблему. Логика их действий примерно следующая. Вы не даете нам возможности высказывать свое мнение в прессе или на телевидении, мы не можем говорить с людьми с общественных трибун, мы фактически лишены права голоса. Таким образом, нарушено одно из основополагающих прав свободного человека — открыто высказывать свое мнение по любому вопросу. Ну, а раз так, значит, мы имеем право прибегать к иным методам воздействия на общественное мнение. Пускай за нас начнут говорить журналисты, рассказывающие о наших деяниях, совершаемых во имя великой цели…

— Откуда вам это известно? — снова перебил женщину Ре-Ранкар.

— Как можно утверждать, какими соображениями руководствовались убийцы-монотипы, если ни одного из них не удалось взять живым?

— Я беседовала с теми, кто хорошо их знал, с кем они делились своими мыслями и идеями.

— Надеюсь, они получили по заслугам?

— Кто?

— Те, кто знал о готовящихся преступлениях, но не сообщил об этом стражам порядка.

Ре-Ранкару показалось или Ал-Алия действительно на какой-то момент оказалась в замешательстве? Не знала, что ответить? Или подбирала нужные слова?

— Полагаю, что да. Если вам нужен точный ответ, мэй Ре-Ранкар, вы можете обратиться в Службу исполнения наказаний. Я же разговаривала с этими людьми только в ходе следствия.

— Я просто спросил, — вяло махнул кончиками пальцев Ре-Ранкар.

— Серийники-монотипы всегда тщательно планируют свои преступления, — продолжила Ал-Алия. — Да вы и сами это видите: проникновение в дом жертвы без взлома, никаких следов или отпечатков пальцев, все ценности остаются нетронутыми; символическое изображение вариатора на стене. С такой же тщательностью они подходят и к выбору своих жертв.

— Да, вот что очень интересно, — поднял указательный палец Фу-Фламер, — нам никак не удается установить какую-либо связь между жертвами.

— Потому что вы не там ищете, — с пониманием улыбнулась Ал-Алия. — Для того, чтобы уловить эту связь, нужно мыслить как монотип. Кто был убит первым?

— Ни-Нартор, шестьдесят два года, активист Миссии Милосердия, — сказал Ре-Ранкар.

— Образ, соответствующий базовому типу личности «Альтруизм»!

— Ал-Алия поставила жирный крест на одном из секторов нарисованного на доске вариатора. — Дальше!

— Ин-Илиа, модный критик, работала в глянцевых журналах…

— Тип личности: «Недовольство»! — Ал-Алия зачеркнула еще один сектор на рисунке. — Третий? Ре-Ранкар пожал плечами.