Павел Багряк - Пять президентов

— Какие лекарства?

— Президентские, я тоже их выпил.

— А почему их пил президент? — спросил Воннел. — Ведь вы сказали, что он прекрасно себя чувствует?

— Смотря кто, — загадочно произнес Джекобс.

Разговор явно зашел в тупик.

— Скажите, Джек, — мягко начал Дорон, — президент куда-нибудь сегодня уезжал?

— Конечно. Они уехали на благотворительное собрание, выступать на радио и с сыном в зоопарк. В трех машинах. А сейчас президент сидят у себя в кабинете.

— Нет, нет, Джекобс! — Воннел прижал к груди портфель, словно ища защиты. — О Боже мой! Он всякий раз уезжал отсюда?

— Ну да, господин министр. Уехать можно только оттуда, откуда можно уехать. И он был бы рад вас видеть, если бы с утра, как он мне сам сказал, не был занят чтением бумаг.

— С самого утра?

— Разве я могу не верить своему президенту?

Министр и Дорон переглянулись.

— Джекобс, — осторожно сказал министр, — как может президент с утра быть в кабинете, если он уехал?

— Может. Если философы говорят «может», значит, так оно и есть.

— Какие философы?

Джекобс скромно промолчал.

— К черту! — воскликнул Дорон. — Расскажите все по порядку, когда и куда уезжал президент.

Джекобс стал добросовестно называть время каждого отъезда. Воннел поспешно застегнул верхнюю пуговицу рубашки, щелкнул портфелем. «Магнитофон, — тотчас понял Дорон. — Предусмотрителен, бестия!» Не было больше дачника. Не было больше человека с лицом вспугнутого филина. Перед Джекобсом стоял министр внутренних дел при исполнении служебных обязанностей. Но старик будто не замечал перемены. Он светло и ласково смотрел на Воннела, как дед смотрит на внука, целящегося в него из игрушечного автомата. И министр смутился:

— Благодарю вас, Джекобс. Пожалуйста, пройдите в соседнюю комнату и подождите.

— Я могу потребоваться президенту.

— Не можете.

— Блажен тот, кто думает, будто он думает за других…

— Государственная служба, Джекобс! — строго произнес министр.

— Ах служба! В воскресный день! Сочувствую. Такая жара… Может, хотите освежительного?

Воннел чуть не вытолкал Джекобса за дверь.

— Вы правы, Дорон, — сказал он почему-то шепотом. — Типичный заговор! Ну погодите!.. — И он потряс в воздухе кулаком. Потом нажал кнопку селектора, соединяющего с комнатой охраны. — Командира ночной смены — ко мне!

У командира ночной смены О'Шари было заспанное, отекшее лицо. Но достаточно было одного взгляда министра, чтобы оно разгладилось, как под утюгом.

— О'Шари! — В голосе министра звенел металл. — Куда президент отбыл во время вашего дежурства?

— На собрание благотворительного общества! — бодро отчеканил О'Шари.

— Кто с ним в охране?

— Пэл и Андерсон.

— Вернулись?

— Никак нет.

— Были другие вызовы?

— Не могу знать. Я сменился в десять ноль-ноль, и с тех пор…

— Вы отметили выезд в журнале?

— Так точно.

— Кто заступил смену?

— Грег.

— Ко мне!

— Слушаюсь.

Грег, полный человек добродушного вида, сразу смекнул, что сейчас потребуется вся его находчивость. Но внешне это никак не отразилось на его лице: он казался олицетворением спокойствия.

— Грег! Куда отбыл президент во время вашего дежурства?

— На радио, господин министр.

— А еще?

— В зоопарк, господин министр.

— Охранники вернулись?

— Нет.

— Вы знали о том, что до вашего дежурства президент отбыл еще на благотворительное собрание?

— Конечно. По книге регистрации.

— Вас не удивил короткий промежуток времени между вызовами?

— Я исполняю приказания, господин министр.

— Но вы думали об этом?

— Я обязан думать об охране президента.

— Где же сейчас президент?

— В своем кабинете.

— А ваши люди, которых послали с ним на собрание, на радио и в зоопарк?

— В городе.

— С президентом?

— Совершенно верно.

— Вы в этом убеждены?

— С ними поддерживается радиосвязь. По инструкции.

— Значит, президент находится сейчас сразу в трех местах?

— В четырех. Вы забыли, что он у себя в кабинете.

— Грег! Как может президент быть одновременно в четырех местах?!

— В связи с этим у меня имеется жалоба сенату.

— Жалоба?! Сенату?! На кого?

— На вас, господин министр.

Министр подпрыгнул.

— Так точно. Не мое дело знать государственную необходимость, которая заставила президента поступать таким образом, как он поступает. Но, поскольку его планы затрагивают вопросы охраны, ваш секретариат обязан был информировать нас заранее. А он не информировал. Налицо явное нарушение сенатской инструкции.

Дорон едва удержался от смеха: так забавно выглядел потерявший дар речи Воннел.

— Да, вы правы, — судорожно глотнув воздух, сказал министр. — Я разберусь. Идите.

— Слушаюсь.

Грег круто повернулся.

«Хорошая все-таки вещь бюрократия», — подумал он.

— Не сказка! Не сон! — Воннел забегал из угла в угол, снова прижимая к себе портфель. — Один президент в кабинете. Второй смотрит кенгуру. Третий где-то на радио. Четвертый пьет на благотворительном банкете антиалкоголиков. Четыре президента! О Бог мой, что же делать?

— Убрать лишних, пока об этой истории никто не узнал.

— Как вы сказали? Убрать? — Министр остановил свой бег и подозрительно посмотрел на Дорона. — Вот что, генерал. Я не знаю, как появились лишние президенты. Я не знаю, кто их создал. Я не знаю, зачем. Я знаю одно: в этом деле замешаны вы!

— Я? Но позвольте, Воннел…

— Профессор — ваш. Не так ли? Установка — ваша. Не так ли?

— Но ведь я…

— Сообщили об этом. Разберемся. Я далек от подозрений, но, сами понимаете, государственная служба!

— Что вы собираетесь делать?

— Сейчас узнаете.

Воннел коснулся одной из пуговиц своей рубашки, и четверо приехавших с ним людей разом вошли в комнату. Сразу стало тесно.

— Вот! — Министр покопался в портфеле и вынул оттуда какую-то бумажку. — Срочно пригласите всех по этому списку. Сюда. Инструкции, как это сделать, там есть. Далее: немедленно вызвать в усадьбу команду «АС». Президентской охране передать приказ: исполнять обязанности как обычно. Охрану шоссе, Дома Власти, радио, телеграфа, всех аэродромов и банков возложите на своих людей. Группе «АС» взять на себя правое крыло здания, вашим людям — левое. Дополнительные распоряжения я дам, когда потребуется. Супругу президента пригласить ко мне. Полк «Моргинг» привести в состояние боевой готовности. И еще… — Министр понизил голос так, чтобы Дорон не смог расслышать ни слова. — Ясно? Действуйте!

Четверо вышли так же безмолвно, как и вошли.

— Воннел, можно задать вам один вопрос? — сказал Дорон.

— Догадываюсь какой и потому сразу на него отвечу: арестовывать вас я не собираюсь.

— Я хотел спросить не это, поскольку знаю, что нет закона, по которому вы могли бы меня арестовать.