Виктор Комаров - Божий суд

«Интересно, — отметил про себя комиссар. — Подобная философия может далеко завести. Ведь она, по существу, освобождает человека от моральной ответственности за свои поступки».

Бэрд с любопытством взглянул на Сигрена. Сам-то он всегда думал, что именно современная физика прямым путем ведет к безбожию. В действительности же все обстояло, видимо, гораздо сложнее. Однако сейчас комиссар решил на время оставить эту тему, чтобы при случае все же к ней вернуться.

— Скажите, господин Сигрен, — мягко спросил он — за эти семь лет вам приходилось решать какие-либо сложные задачи? Может быть, делать открытия?

Сигрен несколько помедлил с ответом:

— Браться за трудные задачи я просто не решался. А открытия? Ну какие же могут быть открытия, если я просто вычислял то, что мне поручали Хэксли или Девидс?

— А мне Хэксли говорил, — возразил Бэрд, — что подобные вычисления здесь главным образом выполняет Сойк.

Сигрен пожал плечами.

— Разве вы этого не знали? — в свою очередь удивился комиссар.

— Я никогда особенно не интересовался, чем занимаются другие сотрудники.

Бэрд почувствовал, что разговор грозит иссякнуть.

— Ну, хорошо, — сказал он. — А проблема, из-за которой я оказался здесь. Ее-то вы, вероятно, пытались решать?

— Кое-что прикидывал. Но только для того, чтобы разобраться в вопросе. Составить представление. Заниматься же этим всерьез я считал совершенно бесполезным. Во всяком случае, мне эта проблема не по зубам.

— А Девидс?

— Что — Девидс?

— Как относился к этой задаче Девидс?

— Девидс тоже был настроен скептически.

— А не кажется ли вам, господин Сигрен, — медленно произнес Бэрд, интуитивно ощутив, что они приблизились к чему-то заслуживающему внимания. — Не кажется ли вам несколько странным что при этом своем скепсисе Девидс взял да и решил задачу?

— Не знаю, — растерянно произнес Сигрен. — Я как-то об этом не думал. Вероятно ему пришла счастливая мысль. Так бывает. А может быть, и откровение свыше.

— Давно вы в последний раз говорили с Девидсом на эту тему? — спросил Бэрд, припомнив кое-что из магнитофонной записи и решив, что не грех проверить Сигрена, расставив ему небольшую ловушку.

— Не помню, — неуверенно сказал Сигрен. — Кажется, это было с месяц назад.

— С месяц? — переспросил комиссар, глядя Сигрену прямо в глаза.

Сигрен медленно отвел глаза.

— А как же уравнение, уравнение с дельта-оператором? — неторопливо продолжал Бэрд. — Разве оно не имеет отношения к этой задаче?

— Уравнение? — Сигрен с явным беспокойством посмотрел на комиссара. — Была у меня одна… одна идея… — Он осторожно подбирал слова, словно опасался сказать что-нибудь лишнее. — И я действительно советовался с Девидсом.

Сигрен замолчал и выжидательно поднял глаза.

— Тот листок с пометками Девидса, — жестко сказал Бэрд. — Где он? Я хотел бы на него взглянуть.

— Он на столе, — пробормотал Сигрен, окончательно смешавшись.

«Почему он хотел от меня скрыть, что заходил с этим к Девидсу вчера?» — подумал комиссар, пробегая глазами листок, испещренный математическими значками.

В верхней части страницы было несколько строчек, неровно и размашисто написанных синими чернилами. Ниже следовали карандашные пометки мелкими, каллиграфически написанными буквами. Потом — опять чернила и в самом низу снова две строчки карандашом.

— Карандашом писал Девидс? — спросил Бэрд, вспомнив о карандаше, найденном в кармане умершего.

Сигрен молча кивнул.

Комиссар еще раз внимательно проглядел листок. Взгляд его задержался на второй записи чернилами. В ней было очень много помарок. Сигрен зачеркивал, начинал писать что-то новое, потом опять зачеркивал и возвращался к написанному раньше. Даже не обладая математическими познаниями, можно было сказать, что автор напряженно и мучительно размышлял над этими строчками. Но размышления требуют времени…

«А что, если…» — мелькнула у Бэрда неожиданная мысль.

Он украдкой посмотрел на Сигрена. Тот сидел неподвижно, сцепив руки, и без всякого выражения смотрел куда-то в пространство.

— Вы заходили вчера к Девидсу второй раз? — скорее утвердительно, нежели вопросительно произнес комиссар.

Сигрен побледнел.

— Зачем? — настойчиво спросил Бэрд, теперь уже совершенно уверенный, что попал в точку.

— Я хотел… хотел еще раз посоветоваться. Что в этом особенного?

— Почему же, в таком случае, вы скрыли это от своих товарищей и от меня?

Сигрен опустил голову.

— Боялись, как бы они не подумали, что вы были там последним?

— Да.

— А вы не были последним?

— Не знаю.

Теперь взгляд комиссара был прикован к двум последним карандашным строчкам.

— Значит, когда вы уходили во второй раз, Девидс был еще жив?

Сигрен вскочил, словно подброшенный неожкиданно распрямившейся пружиной.

— Вы тоже допускаете, что он мог умереть при мне?

— Пока это только гипотеза, — спокойно сказал Бэрд. — А что такое гипотеза, вы должны знать не хуже меня. Но не скрою, у этой гипотезы есгь известные основания. Вот взгляните.

Он протянул Сигрену листок с формулами.

— Обратите внимание на последнюю карандашную строчку. Вам не кажется, что она как-то странно обрывается?

Сигрен дико посмотрел на Бэрда.

— Просто Девидс вдруг положил карандаш и сказал: «Впрочем, скорее всего все это чепуха». Я очень хорошо помню.

— Это ваша версия, — все так же спокойно произнес комиссар. — Если разрешите, я оставлю этот листок у себя.

Он аккуратно сложил бумагу вдвое, потом еще раз и спрятал в карман.

— А вы не помните, в котором часу ушли от Девидса?

— Очень хорошо помню, — с готовностью сообщил Сигрен. — Было пятнадцать минут третьего.

— Пятнадцать минут третьего, — повторил комиссар, на всякий случай отметив про себя, что, по словам Хэксли он нашел Девидса мертвым без пяти минут три.

— И вовсе не обязательно имение я был последним, видевшим Девидса, — торопливо добавил Сигрен, словно испугавшись, что комиссар уйдет. — Ведь оставалось еще четверть часа.

— Четверть часа? — заинтересовался Бэрд. — До чего?

— Видите ли, господин комиссар, каждый день с половины третьего до трех у нас небольшой перерыв — мы пьем чай. Девидс любил делать это в одиночестве. Стакан чаю и сдобная булочка. И в эти минуты его обычно никто не беспокоил.

— Хорошо, — сказал Бэрд. — Благодарю вас, господин Сигрен. Извините, что потревожил.

— Как, вы уже уходите? — волнуясь, спросил Сигрен.

Комиссар развел руками.

— Но ведь за эти пятнадцать минут, — робко напомнил Сигрен, — к Девидсу мог зайти кто-нибудь еще.

— Мог, — согласился Бэрд — Но мог и не зайти.

— Что же мне делать? — окончательно сникнув, тихо спросил Сигрен. — Вы, должно быть, подозреваете меня? Ну, конечно же — этим и должно было кончиться, — добавил он обреченно.