Аристарх Нилин - Пандемия

— Уже вернулся?

— Как видишь.

— Далеко ездил?

— Летал.

— Как летал?

— Представь себе, на вертолете. С группой захвата. На мне бронежилет, автомат с под ствольным гранатометом, на лице камуфляжная раскраска, видишь, еще до сих пор до конца не смыл.

— Где? — спросила она, подойдя к нему.

— Да вот здесь, — и он показал на губы.

— Она поняла, что он её разыгрывает и, рассмеявшись, нежно обняла и поцеловала его.

— Вечно ты надо мной смеешься.

— Вовсе нет. В моем рассказе много правды. На вертолете летал, вместе с группой захвата. Правда, никаких боевых действий не было, они успели покинуть дом, так что там сейчас работают эксперты, а меня отправили домой, сопровождать парнишку, который летал с нами.

— И что теперь?

— Не знаю. Иду вот к Геннадию Степановичу, как говорится докладать.

— Понятно, вечером встретимся?

— На все воля божья и команды начальства, но я жуть как хочу, — и он наклонился к Лизиному уху и прошептал, — снова обнять тебя в постели и всю-всю покрыть поцелуями, как прошлый раз.

— Я тоже, — прошептала она в ответ и, поцеловав, добавила, — Иди, а то мне работать надо, а ты меня, между прочим…

— Возбуждаю, да?

— Паш, перестань, чтение мыслей, это вторжение в личную жизнь, статья УК РФ, между прочим.

— И много дают?

— Мало не покажется.

— Понятно, и все же я угадал, угадал, ведь правда?

— Правда. Иди, мне действительно надо работать.

— Я полетел, до вечера, — и, повернувшись, направился в кабинет начальства.

— Геннадий Степанович Можно войти?

— А, Лебедев, заходи, присаживайся.

— Спасибо.

— Что скажешь?

— Парнишка нашелся, точнее, сбежал и самостоятельно добрался до Москвы. Ночью отправили группу захвата и…

— И ничего и никого?

— А вы уже в курсе?

— Нет, но догадываюсь.

— Там сейчас продолжают работать специалисты, но ощущение такое, словно там пылесосом прошлись. Настолько подчистили за собой все хвосты, что диву даешься.

— А ты думал, специалисты работают. Видать, на кон большие деньги поставлены.

— Оказывается этот Гладышев, был 38 по счету, и после него, еще одного привезли и тоже из Москвы.

— М-да, — многозначительно произнес майор.

— А мне-то что делать?

— А тебе, этот с Петровки, как его, Волин, не сказал, какие будут указания?

— Да нет. Дал команду сопроводить парня до Москвы и сдать, так сказать, с рук на руки матери.

— Хорошо, ты пока занимайся делами по отделу, а если что, они сами позвонят.

— Есть.

— Кстати, у тебя, я слыхал роман с Комаровой?

— У меня, с Комаровой!? — удивленно и в то же время как-то гордо, произнес Павел, и хотел было ответить отрицательно, но секунду другую подумав, добавил:

— Вроде того.

— Понятно, ты только того, не обижай Елизавету свет Алексеевну, потому как ежели ради спортивного интереса, то имей в виду, в обиду не дам.

Павел смутился.

— Геннадий Степанович, да разве я похож на ловеласа?

— А кто вас знает. Короче, я тебя предупредил.

— Все понял.

— А раз понял, значит, ступай работать.

— Есть.

Павел вышел из кабинета и, усмехнувшись над проницательностью начальства, решил рассказать об этом Лизе.

Спустившись вниз, он увидел, как она идет по коридору навстречу ему. Поравнявшись, они остановились.

— Представляешь, ходил к майору с докладом, так он о нас с тобой уже в курсе. Сказал, если обижу, пенять не на кого будет.

Лиза смущенно выслушала монолог Павла, и шепотом произнесла:

— Паш, ты только никому не рассказывай, просто Геннадий Степанович, это мой родной дядя, брат мамы. Видно она ему лишнее разболтала о нас с тобой, поэтому ты на него не обижайся. Он с детства меня оберегает, но старается делать это как можно деликатнее. Не всегда получается, но что поделать, я уже привыкла к этому

От этой новости, лицо Павла вытянулось от удивления, и он не знал, что сказать. Лиза обернулась и, увидев, что позади в коридоре никого нет, поцеловала Павла в щеку и тут же побежала по своим делам, оставив того стоять в полной растерянности.

— Во дела! — подумал он и пошел к себе.

—----

Команда Волина медленными темпами сантиметр за сантиметром изучала дом, пытаясь хоть что-то найти, что позволило бы хоть как-то зацепится в поисках банды.

— Что я вам скажу, Артем Михайлович, умные черти нам с вами попались, — произнес в задумчивости Семин, криминалист с Петровки.

— Хоть что-то есть?

— Практически ничего. Настолько тщательно замели следы, что диву даешься профессионализму. Словно у них эксперт работал и строго по ранее разработанному плану провел зачистку помещения. Везде мокрой тряпкой прошлись, более того, полироль использовали, о чем свидетельствует два пустых флакона, все что можно протерли, так что пальчиков нигде. В комнатах тоже ничего.

— Неужели даже волос нет, чтобы анализы провести?

— Ну, это найдем, я уверен, тут не один день потребуется, чтобы такие следы замести. Поражает другое. Дом, словно в нем и не жил никто. Все подчистую вывезли. Первый раз такое вижу.

— Профессионалы, мать их возьми.

— И я про то. Ладно, будем искать, вдруг все же что-то найдем.

— Хотелось бы. Кстати, в саду никаких следов не обнаружили?

— Ничего.

— А куда они мусор и отходы девали?

— У них проведена канализация к общей магистрали.

— И все же не верю, хоть что-то, но должно быть.

— Будем искать.

—----

Как только машины выехали на трассу, колонна рассредоточилась и поехала в сторону Питера, затем свернула направо.

Аркадий ехал в одном из грузовиков вместе с охранником. Разговаривать не хотелось, вдобавок сказывалась бессонная ночь, и усталость давала о себе знать. Тянуло в сон и, в конце концов, от монотонной езды, он заснул. Проснулся внезапно, когда машина подпрыгнула, попав колесом в колдобину, заметить которую было трудно, так как она была залита водой. Машину основательно тряхануло, и Аркадий ударился головой о потолок кабины.

— Что случилось? — произнес он, не понимая спросонья, что произошло.

— Дороги, мать их. Канава на канаве.

— Блин, я уж думал, нас обстреливают, — попытался пошутить Аркадий, но понял, что шутка не удалась, и поэтому отвернулся и уставился в боковое стекло. Вдоль дороги тянулась лесополоса. Иногда она внезапно обрывалась, и лесной массив сменялся бескрайними полями, поросшими сорной травой, а то вдруг начинались болота, покрытые камышом и осокой.

— Тундра, — мысленно произнес он, — И куда едем, одному черту ведомо, да еще Борису. Если бы не деньги, жил бы сейчас в столице, ходил бы по ресторанам, ездил бы на дорогой тачке, а что взамен? Ни-че-го. Ноль. Казалось, вот оно настоящее дело, два-три года активной работы и деньги, о которых так мечтал, были бы в руках. И снова мираж удачи ускользнул вместе с этим щуплым пацаном, сумевшим удрать у него из-под носа. Нет, подумать только, ускользнуть, можно сказать, между ног прошмыгнуть и исчезнуть. И мгновенно все изменилось. Опять едем в никуда, и что ждет впереди неизвестно. Сучья жизнь, в полном смысле слова, сучья.