Наталья Шитова - Клятва Примара (Дерзкая - 2)

«Валерий!»

Он споткнулся на пороге, а я всем телом ощутила, как подалась слегка его твердокаменная защита. Он в нерешительности постоял несколько секунд и снова начал движение.

Я не замечала, что несколько рук вцепились в меня, а заметив, поняла, что выгляжу, возможно, не самым лучшим образом, если мои друзья решили, что мне плохо.

Была не была. Совершенно отказавшись от телесного контакта с действительностью, я послала всю себя на прорыв. Можно было позвать его и голосом, но голосом не снять такую мощную завесу, а я хотела, когда он обернется, увидеть не пустые, а живые глаза…

«Валера!!!»

Я физически почувствовала, как хрустнула защитная завеса, как обрушился один из камней, освобождая брешь, через которую несдержимой струей хлынула черная гнилая муть, выевшая до дна обезумевшую, затравленную душу этого человека. Это была не просто та, прежняя боль. Это был ад.

Я едва позволила себе не несколько мгновений перевести дух и понять, что не сорвалась, вернулась в границы бытия. Я стряхнула с себя руки друзей и, шагнув вперед, послала в образовавшуюся брешь то, что сейчас смогла наскрести среди осколков той силы, что была у меня минуту назад.

«Валера, милый мой, я вернулась к тебе…»

Это был уже не зов, это было похоже на мольбу.

Валерка обернулся. Он смотрел на меня, а поток мути медленно сбавлял напор и через некоторое время прекратился. Валера резко развернулся и шагнул в мою сторону. Казалось, что он все еще не узнает меня. Он остановился, крепко зажмурился…

Я сорвалась с места и побежала к нему. Я выбросила на прорыв столько сил, что мне стало трудно адекватно воспринимать действительность. Я не могла на самом деле двигаться так, как мне казалось. Но восприятие отставало, и все вокруг происходило, как в замедленной съемке… Я бежала, казалось, плавными медленными прыжками и видела, как Валерий открывает глаза, и когда до него оставалось метра три, протягивает ко мне руки…

Знакомая боль омыла меня, словно я окунулась с разбега в омут. Валерка подхватил меня на руки, как ребенка, и по инерции развернулся. Я обняла его за шею, прижалась к нему щекой и неожиданно почувствовала, как тает боль, сопровождавшая все наши контакты с Валерием. Боль таяла, а вместо нее появился звенящий ветер, теплый и ласковый. Он окутал меня, вдыхая новые силы, он звенел, он ласкал и овевал меня теплым потоком… Это был настоящий вихрь, но мягкий и нежный вихрь.

Я не думала, что чужую душу можно почувствовать кожей. Вбирая в себя этот ветер, я вскользь подумала, что и не подозревала, что Валера способен когда-нибудь избавиться от съедающей его боли… Но тугой спиралью обвивало и отражалось от меня, возвращалось к Валерке и снова, вырастая и становясь все сильнее и сильнее, обрушивалось на нас то, на что мы с ним оба никогда не решались расчитывать. Это было всего-навсего счастье. Теплое, звенящее счастье.

Легкое шелестящее постукивание — и какой-то твердый предмет несильно ударил меня в бок. Я пошарила рукой рядом с собой. Что большое и круглое. Я взяла предмет в руку и, поднеся его к лицу, открыла глаза.

Это было яблоко. Огромное, величиной с небольшой ананас, с ярко-красной кожицей и чуть подсохшим черенком. Кожица блестела, словно натертая воском, но в этом не было нужды, яблоко и так было сорвано не более суток тому назад.

Я бросила взгляд на опущенные жалюзи, уже не сдерживающие яркие солнечные лучи. Тонкие тростниковые пластинки пропускали солнечный свет в щели, и вся желтая комната, расчерченная полосками свето-теней казалась еще более жизнерадостной, чем тогда, когда я ее увидела впервые.

Крики морских птиц доносились с улицы. Я поднялась на локте и огляделась, держа яблоко на ладони. Желтый потолок, голые гладкие желтые стены нежно-лимонного оттенка, толстая махровая простыня, покрывающая почти пол-комнаты, разбросанные плоские подушки…

Валера стоял в дверях в позе человека, играющего в кегли: на одном колене, протянув вперед руку, только что метнувшую по полу яблоко. Он выжидательно смотрел на меня и улыбался.

Я встретилась с ним взглядом.

— Хэй-я-а-а! — выкрикнул Валерка, бросаясь вперед. Перекатившись по полу, он добрался до меня и навис, опираясь на вытянутые руки, вынудив меня отпрянуть обратно на подушку. — Ну ты и соня! Сколько можно спать?!

— Откуда яблоко? — спросила я.

Он осторожно опустился, сгибая руки, поцеловал меня и, оттолкнувшись рукой, сел рядом.

— Пока ты спала, я успел искупаться и сходить за яблоками.

— И далеко пришлось идти?

— Есть одно местечко… — усмехнулся Валерий. — За одной незаметной дверью. Он отобрал у меня яблоко, взялся за него обеими руками и с хрустом разломил. Подав мне одну половину, Валерий сам принялся за свою долю.

Вчера я вскользь пожаловалась, что мне осточертели тропические фрукты. И вот Валера ни свет ни заря уже пошастал по мирам. Ради яблок.

Он грыз свою половину и хитренько поглядывал на меня. А я уже в который раз обратила внимание на темные круги под его глазами.

— Валера, почему у тебя с утра уже усталый вид?

— С чего ты взяла? Самый нормальный вид, — отмахнулся он.

— Валера, а почему я так долго сплю по утрам?

— Да, это, действительно, вопрос, — протянул он, пожимая плечами.

— И ты не улавливаешь связи? — я встала, отошла в угол, где была сложена одежда, натянула бриджи и майку и пошла на улицу. Валерий все это время молча наблюдал за мной и тоже побрел следом, дожевывая яблоко.

— И какую связь я должен уловить? — проговорил он, когда мы вышли из бунгало на песчаное побережье.

— Связь между моим крепким и долгим сном и твоим усталым видом.

— Вечно ты из ничего построишь теорию мироздания, — проворчал Валерий и забросил огрызок яблока в заросли осоки.

— Я стала хорошо спать потому, что мне перестало сниться, как Катя убивает Мариэлу.

— Ну и прекрасно, — буркнул Валерий и, повернувшись, хотел куда-то отойти. Я ухватила его за ремень. Он послушно встал и, тряхнув кудрявой головой, недовольно сказал:

— Не приставай.

— Нет уж, ты меня выслушаешь… Мне перестал сниться мучительный сон. Это не могло произойти само по себе. Это могло произойти только по воле человека, который шуровал в моем сне, как в своем. Для этого ему нужно каждую ночь полоскать мне мозги, а следовательно, не спать ночами самому. И что-то мне подсказывает, что опознать этого человека можно в первую очередь по черным кругам под глазами…

— Мм-м, логично, — проворчал Валерий. — Но не обязательно соответствует действительному положению вещей.

— Очень даже соответствует! Иначе почему ты не взглянешь мне в глаза?

Он ничего не ответил, только, по-прежнему не оборачиваясь, сложил руки на груди.