Инна Кублицкая - На тихом перекрестке

Повезло Мартену. Он, как и говорила Сузи, вдруг ощутил в ладонях отчетливый холод, исходящий из земли; повел еще раз руками — холод вновь пронзил ладони. «Здесь!» — крикнул он девушкам. Подбежавшая первой Сузи схватила лопатку и вонзила ее в дерн. Вскоре под лезвием что-то заскрежетало. Они вместе расчистили небольшую гранитную плиту — не больше полуметра в диагонали, и когда Мартен поддел ее и отвалил в сторону, Сузи достала из ямы темный сверток, обернутый полуистлевшим кожаным лоскутом, схваченным совсем уже сгнившей бечевкой. Когда Сузи размотала кожу, под ней оказался кусок плотной шелковой ткани, а в нем — два шипа, перевязанные крест-накрест красным шелковым шнурком с кисточками. Те самые, что лежали сейчас в сумке у Мартена…

Из задумчивости его вывел голос Шано.

— Пойдем, они ушли, — сказала Шано.

У могилы действительно уже никого не было. Только одинокая фигурка Сузи стояла на краю ямы.

— Может, подождем? — сказал Мартен, догоняя Шано. — Пусть попрощается…

— Потом попрощается, — буркнула Шано, не сбавляя шага. — Ей сейчас о себе и о дочке думать надо.

Подойдя к могиле, Шано и Мартен все же немного помолчали, глядя на гроб с телом Акила Героно. На его лакированной крышке были видны россыпи земли, которую по горсти бросали родственники и друзья, и эти трогательные комочки вдруг примирили Мартена с Акилом Героно. «Может, я не прав, — подумалось ему. — Может, он всю свою жизнь искупал зло, которое причинил мне? Да и зло ли это? Ведь в конце концов все, что ни случается, случается к лучшему».

— Что теперь? — спросила Шано, стоя на краю могилы.

— Надо открыть гроб и положить на его грудь крест и камень, — тихо ответила Сузи.

Мартен посмотрел вниз.

— Это надо сделать вам, Мартен, — сказала Сузи.

Он вздохнул и, приноровившись, чтобы не наступить на гроб, неловко спустился в яму. Тут было влажно. Мартен невольно поежился. Он не был сентиментален и видел на своем веку не одного покойника, но то, что предстояло, было крайне ему неприятно и даже казалось кощунством. Но сейчас от этого зависела не только его жизнь, но и жизнь девушки, которая могла бы быть его правнучкой, и ее дочери, и еще многих людей, которые даже не подозревали об опасности.

Он завозился, открывая крышку гроба. Комочки, недовольно шурша, скатились на землю.

— Помочь? — деловито спросила Шано сверху.

— Не надо, — Мартен приподнял крышку, с любопытством глянул в пожелтевшее ссохшееся лицо старика. «Господи, что делает с нами время», — подумал он.

Сузи протянула сверху крест.

— Кладите обеими руками, — предупредила она. — Обязательно обеими руками, понятно?

Мартен кивнул и взял крест. Положил крест покойнику на грудь, чуть выше аккуратно сложенных сухих ручек, и разогнулся, чтобы взять булыжник. Не было ни жутко, ни противно, даже страшно не было — Мартен просто выполнял необходимые действия.

— Теперь положите камень на крест и скажите: «Возьми, колдун, кремень, отдай мне мою тень» — три раза скажите, пока держите руки на камне, а камень на кресте.

— Тоже двумя руками за камень держаться? — уточнил Мартен.

— Да, да, обязательно!

И когда он исполнил все, когда были произнесены слова и Мартен выпрямил затекшую спину, вот тогда ему стало по-настоящему страшно: ему показалось вдруг, будто резкий порыв холодного ветра пронесся над ним, над могилой, над всем кладбищем, жиденькие волосы на голове мертвеца колыхнулись, и Мартен резко отшатнулся к земляной стене…

Но ничего не произошло. Мертвец не открыл глаза, не восстал из гроба; наоборот, показалось, что он даже как-то осел в нем, усох за один миг: скулы заострились, глазные яблоки под веками стали более отчетливо выпуклыми, а чинно сложенные руки превратились в куриные лапки, словно мертвый Акил Героно опал сам с себя.

И Мартен не мог бы поручиться, что это ему не показалось, что это не игра света и тени от набежавшего облака.

Мартен сглотнул.

— Все? — задрав голову, спросил он.

— Все, — тихо ответила Сузи.

Дрожащими руками Мартен с облегчением опустил на место крышку гроба, закрыл замки и разогнулся.

Сверху на него смотрели четверо: Сузи, Шано и двое могильщиков.

Могильщики молчали. Их, похоже, не очень интересовало нарушение обычаев и ритуалов — лишь бы хорошо заплатили.

Сузи протянула руку и с помощью могильщиков помогла Мартену выбраться из ямы. Мартен отошел на несколько шагов и сел на скамейку у недалекого надгробия. Ноги его подкашивались, руки мелко дрожали, и вообще он чувствовал себя не самым лучшим образом.

Подошел один из могильщиков, присел рядом, протянул початую бутылку. Мартен хлебнул прямо из горлышка дешевой анисовой водки.

— Старичок-то, верно говорят, колдуном был? — тихо осведомился могильщик.

Мартен кивнул.

— А он, того, беспокоить не будет? — продолжал могильщик.

Мартен пожал плечами.

— У нее спроси, — махнул он в сторону Сузи. — Я не знаю.

Он опустил взгляд и увидел свою тень.

Она и тень могильщика лежали рядом, одинаково вытянутые к открытой могиле, одинаково обрывающиеся возле ее края, одинаково черные, четкие.

Подошла Шано, вынула из его окаменевшей руки бутылку и тоже отхлебнула.

— Вот так и начинаешь верить в чертовщину, — сказала она могильщику.

Тот молча с ней согласился.

Сузи стояла над могилой прадеда и беззвучно шевелила губами. Потом нагнулась, зачерпнула горсть земли и бросила на крышку гроба.

Мартен отвернулся и перевел взгляд на надгробие, у которого сидел.

СЮЗАННА ГЕРОНО

урожд. ЛАГЕРЛИЛИАН

1893–1918

— Боже мой, Сузи, — прошептал Мартен.

Сузи Героно услышала и подошла.

— Двадцать пять лет… — выговорил Мартен, умерла совсем молодой… От чего?

— От испанки, — тихо ответила Сузи.

— От испанки? Что такое — испанка?

— Грипп, инфлюэнца, — объяснила Сузи.

— Боже мой, Сузи… — он обращался не к той, что стояла рядом, а к той, которая стала уже младше своей правнучки.

— Пойдем, — Шано потянула за руку Сузи и кивнула могильщикам.

Те деликатно отошли в сторону; первый что-то тихо шептал второму; второй могильщик молча глядел на предстоящую работу.

— Пойдем, — повторила Шано. — Оставим его одного. Для него только что умерла невеста.

Вместе они вернулись в квартиру Шано. У дверей подъезда их поджидал Виллем Хорн. Заметив выходящих из машины девушек и Мартена, он жизнерадостно атаковал их:

— О! Где вы пропадали? Я вас целый час дожидаюсь, я тут такую штуку отыскал…

Но Шано пресекла его излияния:

— Утихни, Виллем, а то прогоню к чертовой матери.