Максим Дегтярев - Карлики

— Такие модели даже Франкенберг в расчет не принимал, — развел руками Абметов, — пришлось бы конструировать субъекта из антивещества.

Честно говоря, этого замечания я не понял — наверное, это все же была шутка. Я спросил:

— Почему вы сказали, что личность, соответствующая нестабильной модели, долго бы не прожила?

Оговорка Абметова меня поразила. Умирающий гомоид из пещер Южного Мыса, самоубийца Джон Браун — в один миг они вновь встали перед моими глазами.

— Да это я так, фигурально выразился.

Я настаивал:

— Ну а все таки… Представьте на минуту, что удалось создать существо, мыслящее не так, как мы, но в чем-то похожего на нас — гомоида, одним словом. Что бы оно из себя представляло? Только, прошу вас, без уравнений, пожалуйста…

— Наиболее близкий аналог нестабильности, это, так называемый, синдром раздвоения личности у человека. Точнее говоря, такой синдром — это защитная, компенсирующая реакция человеческого организма на воздействие окружающей среды. Или наоборот, на отсутствие привычного нам воздействия. Например, если вас или меня надолго изолировать от общества — в сурдокамере или еще где-нибудь — то рано или поздно, вы начнете говорить сам с собой, у вас могут появиться галлюцинации — вам будет казаться, что рядом есть кто-то еще. В случае же выдуманного вами искусственного существа-гомоида, никакого внешнего воздействия и не нужно — существо будет само на себя воздействовать, пока его сознание не распадется на две отдельные личности — по одной на каждое решение уравнения. Или же сработает механизм самооторжения…

— Иначе говоря, существо покончит жизнь самоубийством — вы это имели в виду, когда говорили, что нестабильная личность не смогла бы жить?

— Да, примерно это я и имел в виду.

— Но почему?

— На этот вопрос не так просто ответить. То есть ответить-то просто, но вам, вероятно, будет трудно понять…

Прежде чем перестать понимать, я подвел промежуточный итог:

— Хорошо, пока остановимся. Итак, согласно теории, гомоиды страдали бы раздвоением личности. Но это еще не доказывает невозможность их создания — ну страдали бы и страдали… Люди же живут как-то… Кроме как проблем с раздвоением личности, что еще можно ожидать от гомоидов? Иначе говоря, какие еще возражения в адрес Франкенберга звучали на той конференции?

— Да, безусловно, возражений было хоть отбавляй. Но чтобы изложить их мне придется немного углубиться в теорию. Без, уравнений, знаете ли, никак… Вы готовы?

— Ничего, потерплю, — без энтузиазма пообещал я ему.

— Отлично. В таком случае зададимся вопросом: кого мы вообще считаем мыслящим или разумным существом?

— Я бы сказал, себе подобных. По индукции, понимаете? Во-первых, я считаю разумным себя. Вы мыслите и ведете себя более-менее так же как я, следовательно, по всей вероятности, вы тоже — разумный. Если вы назовете кого-то разумным, я поверю вам на слово — и разумных существ разом станет больше. Ну и так далее…

Абметов улыбнулся:

— А что если я считаю свою собаку разумным существом?

В комнату неожиданно вошла Татьяна — что-то ей срочно понадобилось. Она слышала вопрос Абметова и поспешила его успокоить:

— Если вы только про одну собаку так думаете, то вам не о чем беспокоиться — со всяким бывает…

— Вот-вот, — поддакнул я, — главное, чтобы ваша собака всех остальных собак не считала разумными. И потом, если вы считаете собаку разумным существом, то, тем самым, вы даете мне повод усомниться в вашей собственной разумности.

Не знаю, что уж там Татьяна подумала, но посмотрела она на нас, как на двух идиотов:

— Ну и проблемки вы тут решаете…, — она пожала плечами и вернулась в спальню.

Абметов принялся разъяснять:

— Для науки такой метод не подходит — метод простого перечисления или индукции. Требуется более общее определение, хотя, согласен, предпочитая общность, мы жертвуем точностью. В общечеловеческом смысле, разумен тот, кто способен посмотреть на себя со стороны. Внутри себя мы имеем не только образ внешнего, по отношению к нам самим, мира, но и образ самих себя. Наше внутреннее "Я" смотрит на нас со стороны. Можно задаться вопросом, а способно ли внутреннее "Я" посмотреть на себя со стороны? По всей вероятности, способно, но для этого нужно еще одно "Я". Это уже будет третье "Я". Ограничимся пока тремя "Я". Таким образом, первое "Я" взаимодействует со вторым, второе — с третьим. Во всех существующих моделях, взаимодействие одного "Я" с другим описывается системой уравнений, не будем уточнять каких — сейчас это не важно. Важно, что система уравнений для обоих пар "Я" должна быть одной и той же. В противном случае, мыслящее существо не сможет правильно оценивать самого себя.

— Но я встречал добрую сотню людей, которые неправильно оценивали себя, и что с того?

— Это всего лишь ваше субъективное мнение. Мыслящее существо должно само иметь возможность всякий раз убеждаться, что оно имеет о себе правильное представление. Уясняете, в чем разница? Не вы должны оценивать насколько другой человек адекватен, а, в первую очередь, он должен правильно оценивать свое мнение о самом себе. Природа так и задумала, чтобы человек не нуждался во внешнем наблюдателе или, выражаясь вашим языком, «оценщике». Безусловно, природный механизм тонок, и, если он разлаживается, то человек перестает давать себе отчет в своих действиях. Но это — исключение, а не правило. В большинстве случаев люди способны анализировать свои ошибки, потому что понимают, что они, то есть ошибки — это их собственные ошибки. Такой анализ возможен, поскольку есть связь, есть единство между поведением модели человека внутри себя и реальным поведением человека. Мозг сопоставляет внутреннюю картину и внешнюю — это и есть рефлексия.

Абметов даже вскочил — так он разволновался.

— Успокойтесь, доктор, мне все ясно, — заверил я его, — вы меня убедили, системы уравнений должны быть одинаковы и точка. А у Франкенберга они выходили неодинаковыми?

— Неодинаковыми, — подтвердил он и посмотрел мне в глаза. Он старался определить, понял ли я его объяснение или только притворяюсь. Я же почти не притворялся.

— Хорошо, а чем эта неодинаковость чревата? Два решения уравнения вместо одного — это что-то вроде раздвоения личности. А как интерпретировать неодинаковость уравнений?

— Синдром дереализации вас устраивает?

Я присвистнул. Меня даже раздвоение личности не устраивало.

— Ничего себе — раздвоенная личность и каждая — шизофреник. Это же не лечится!

— Вы правы — не лечится, — кивнул он.

— И вы утверждаете, что у нестабильного сознания присутствуют оба синдрома сразу — и раздвоение личности и дереализация?