Максим Дегтярев - Ок-но

— Попросите их вывернуть карманы и предъявить документы. Перепишите имена. Кто окажется без документов — пусть сидит в фойе, я потом подойду. Все ясно?

— Так точно! — рявкнул сержант и отправился исполнять приказание. Сделав три шага, он остановился и дал задний ход.

— Ну? — нахмурился Виттенгер.

— Прошу прощения, господин полковник. Но что если они откажутся вывернуть карманы…

— Это будет автоматически означать, что документы у них не в порядке. Уяснил?

— Так точно, — неуверенно ответил сержант.

— Так действуй! — придал ему уверенности Виттенгер. — Ларсон, вы удостаиваетесь чести быть обысканным мною лично, — высокопарно изрек инспектор нашему эксперту.

— Фальшивые документы вас устроят? — осведомился Ларсон.

— Кто вы на этот раз?

— Что вы, инспектор! В нашем с вами возрасте (обоим было по сорок пять плюс-минус) поздно что-либо менять. Я, как обычно, старший научный консультант журнала «Сектор Фаониссимо», вот моя карточка, впрочем вы ее сто раз видели…

Инспектор отстранил протянутое ему журналистское удостоверение и строго потребовал:

— Выворачивайте карманы!

Ларсон смирился.

— Из оружия у меня только это… — он вытащил из кармана сцепленные кольца.

— Наручники? — удивился Виттенгер. — Нет, отставить, это не наручники…

Он взял кольца двумя руками и подергал. Хитро прищурившись, спросил:

— Давайте, Ларсон, говорите, с каким заданием прислал вас Шеф.

— Клянусь, инспектор, если у кого и было какое-нибудь задание, так это у моей супруги. Она выбрала этот концерт, она покупала билеты, а я только сопровождал. — И Ларсон указал на первый ряд кресел, где сидели Синтия Ларсон и полуобморочная девушка.

— Которая…

— Вот эта! — Синтия Ларсон поднялась, громко хлопнув сидением. — Оставьте моего мужа в покое. Если бы не он, вы бы узнали об убийстве из завтрашних газет!

— Она права, — поддержал супругу Ларсон.

— Положим… — вежливо кивнул ей Виттенгер и обратился к Ларсону: — Положим, вы действительно поступили мудро, вызвав нас и не подпустив никого к месту преступления. Но насчет вашего задания двух мнений быть не может. Вашего Шефа наняли, чтобы разоблачить Великого Мак-Магга. Я слышал о том, что он якобы умеет… как бы это поточнее выразиться… в общем, Мак-Магг, как некоторые считают, сумел бы расцепить эти кольца с помощью четвертого измерения. Если отбросить предположение, что вы вдруг захотели подработать подсадным зрителем… или захотели?

Ларсон в знак протеста фыркнул.

— Вот и я так думаю, — согласился инспектор, — то, следовательно, вы планировали поймать Мак-Магга, как говориться, с поличным. Сознавайтесь, Ларсон, ведь так все и было?

Ларсон фыркнул еще громче.

— Инспектор, никакого задания у меня не было. Кольца сцепились в ходе одного неудачного эксперимента, и я хотел попросить Мак-Магга их расцепить. Другого ответа вы от меня не дождетесь.

Виттенгер расхохотался.

— Вон та девица, — указал он на девушку рядом с Синтией, — нарочно спутала цепочку, чтобы Мак-Магг коснулся ее нежной шейки. Девушку можно понять — Великий Мак-Магг все-таки…

— Шею я предпочитаю никому не подставлять, — гордо заявил Ларсон.

— Когда-нибудь я до нее доберусь… Ну что тебе опять?! — накинулся инспектор на сержанта.

— Вот, господин полковник, расчлененка, — и сержант потряс большим полиэтиленовым мешком. — Нашли у зрителей.

— Что еще за расчлененка?! — опешил Виттенгер.

— Сюда, сюда! Это нам, это нам! — раздались из глубины сцены тихие женские возгласы.

Виттенгер обернулся. Две собранные ассистентки в едва заметных бикини пытались привлечь внимание сержанта.

— Отдай им, — отмахнулся Виттенегер.

Сержант недоуменно пожал плечами, прошел к собранным ассистенткам и высыпал содержимое мешка перед ними на пол. Послышались возгласы: «Ой, это от Мими», «Смотри, я видела такую татуировку у Жужу», «А это грудь Лили», «Чушь, Лили всю жизнь носила второй номер».

Инспектор поворотил нос от этого душераздирающего (телособирающего) паззла. Окинув взглядом сцену, он заметил директора Мьюзик-Холла. Директор стоял на коленях перед вапролоком и умолял его превратиться обратно в конферансье. Вапролок чесал задней лапой чешуйки возле уха и по-собачьи скалил зубы. Отвечать он не хотел.

— Здесь невозможно работать, — пожаловался Виттенгер подошедшему с докладом полицейскому эксперту-криминалисту. Криминалист кивнул.

— Готово? — нетерпеливо спросил инспектор.

Криминалист молча поднес к уху инспектора диктофон. Скрипучий голос заговорил:

«…тело принадлежит мужчине приблизительно сорока стандартных лет, вес приблизительно восемьдесят килограммов, смерть наступила предположительно между восемью и восемью тридцати…»

— К черту! — выругался Виттенгер. — Время смерти мы знаем точно.

Криминалист подержал «паузу», пока инспектор не выругается, затем отпустил.

«…смерть наступила в результате тяжелого повреждения затылочно-теменной области обеих полушарий головного мозга, рассечения эпиталамуса, ожоговых травм в лобных долях… эй, сержант, подержи его ухо…»

Криминалист поспешно промотал вперед.

— К черту! Давай своими словами, — потребовал Виттенгер.

— Здесь все слова мои, — проскрипел криминалист, помахивая диктофоном.

— Я это понял. Давай, не тяни.

Криминалист пошевелил бровями и выдал:

— Задняя часть черепа жертвы была разрушена термодинамическим импульсом, вероятно, значительной мощности…

— А точнее?

— После вскрытия.

— Он уже вскрыт, — махнув в сторону тела, заметил инспектор.

— Не там, — возразил немногословный криминалист.

— Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Чем он по-вашему был вскрыт «не там»? Импульсным лазером? Бластером?

— После вскрытия, — уперся тот.

— Бластер, инспектор, но довольно мощный, — крикнул Виттенгеру молодой ассистент, возившийся возле тела. — В принципе, ему хватило бы и десятой доли импульса. Стреляли откуда-то оттуда, — он указал на ложи бельэтажа.

— Вечно ты спешишь, — сердито бросил ему старший коллега.

Виттенгер поманил Ларсона.

— Вы видели момент убийства?

— То есть вы все-таки считаете, что стрелял не я… — решил позанудствовать Ларсон.

— Ильинский говорит, что вы и бутербродом в рот не всегда попадаете, а здесь… — инспектор прикинул на глаз, — метра два между вами было.

О Ларсоне я никогда ничего подобно не говорил. О Нимеше из Отдела Стратигического Планирования — быть может, но не о Ларсоне. Ларсон к оружию вообще не прикасается. «У меня для этого есть мозги», — сказал он как-то. «Для чего „для этого“ — для убийства что ли?» — спросил я. Ларсон не нашел что ответить.