Luide - Записки практикующего адвоката

Потом троице драконов это надоело, и они направились в сторону полей господина Дроггсона, которые и спалили, все так же горланя песни. Заодно драконы поохотились на коров, пасущихся неподалеку.

После чего умиротворенные хулиганы с горем пополам спустились вниз, перевоплотились и уселись кружком, весело хихикая, а потом тут же улеглись спать. По всей вероятности, дым от горящей конопли стал последней каплей, свалившей их с ног.

Естественно, господин Дроггсон был разъярен таким разором, и немедленно вызвал милицию. По счастью, у почтенного гнома не оказалось огнестрельного оружия — иначе, боюсь, обвиняемым был бы он сам, поскольку закон запрещает при защите имущества применять столь суровые меры. Как говорят сухие строчки закона, в каждом случае должны быть применены равноценные меры. То есть если на вас бросаются с ножом, то вы не имеете права стрелять из пистолета. Разрешенный вам максимум самозащиты — это именно ответное применение ножа, а все остальное будет превышением пределов необходимой обороны. Тем более в случае, если действия правонарушителя представляют непосредственную угрозу лишь для имущества, а не для жизни или здоровья.

Не знаю, правда, как законодатель представляет себе адекватную защиту от драконьего пламени, ведь дохнуть пламенем в ответ может лишь дракон! Остальным же, по всей видимости, остается стоять в сторонке и уповать на милость дракона.

Так или иначе, но подоспевший наряд милиции задержал нарушителей общественного порядка и препроводил их в райотдел. Вот, собственно, и все, что было известно почтенному гному.

Насколько я понимаю, драконам вменяется хулиганство, да еще и с квалифицирующим признаком — совершенное группой лиц. Далее, действия драконов повлекли умышленное уничтожение имущества, к тому же совершенное путем поджога, то есть общеопасным способом. В общем, статьи обвинения достаточно серьезные. Впрочем, моего клиента волновало только, чтобы ему возместили моральный и материальный вред.

Хм, интересно, в какую сторону дул ветер? Не пострадал ли поселок от дыма горящей конопли? Представив поселок Висльхейм и местный РОВД, дружно хихикающий под воздействием травки, мне самой захотелось захихикать. Да уж, устроили хулиганы Висльхейму похохотать. Ладно, делаю серьезное лицо и внимательно слушаю клиента.

Господин Дроггсон желал подать иск о возмещении вреда, к чему подошел со всей обстоятельностью. Клиент подготовил мне целую стопку бумаг и расчетов ущерба, причиненного ему уничтоженными посевами. Пролистав эти документы, я отобрала необходимые для иска и написала гному перечень документов, необходимых для обоснования морального вреда. Кстати говоря, всегда предпочитаю составлять для клиентов письменные списки — и надежнее, и спокойнее для меня. А то попадаются среди них такие, которые потом делают большие глаза и уверяют, что я их не предупреждала о необходимости того или иного доказательства.

Я пообещала, что завтра же ознакомлюсь с материалами дела, для чего записала данные клиента, а также суд, который будет рассматривать дело, и фамилию судьи. Да, что-то мне последнее время везет на Вилийский районный суд. Правда, судья на этот раз оказался другой — некий судья Васильков. Стоп, судья Васильков? Я торопливо достала и открыла рабочий справочник. Так, где тут у нас список судей Вилийского суда?

Так и есть — судья Сергей Васильков. Я отложила справочник в сторону и еле сдержалась, чтоб не выругаться сквозь зубы. Этого мне только не хватало! Моя бывшая школьная любовь — кстати говоря, безответная. После школы я не видела Сергея, хотя и знала, что он поступил учиться на юридический. Впрочем, в том, что Сергей Васильков уже стал судьей, нет ничего удивительного. Скорее, удивительно было бы, если б этого не произошло. Учитывая папу, занимавшего приличную должность в областной прокуратуре, и маму, работающую судьей апелляционного суда — их отпрыску была прямая дорога в судьи. Надеюсь лишь, что за давностью лет подробности нашего с ним знакомства выветрились из головы многоуважаемого судьи. К тому же до меня доходили слухи о том, что Сергей давно остепенился и даже благополучно женат. Слава богам, что в школе у меня хватило ума не признаваться в любви объекту своих пылких чувств!

Ладно, работа есть работа. А делать непроницаемое лицо мне не привыкать.

Проводив клиента, я взглянула на часы. До конца рабочего дня оставалось чуть больше трех часов. Эти долгие три часа тянулись, казалось, бесконечно. Когда на душе тоска, то все валится из рук и кажется, что все отвратительно. Размолвка с Шемиттом очень задела меня, да еще и воспоминания о прошлом добавили грустных мыслей. Так что по завершении рабочего дня я выскочила из консультации с неподобающей поспешностью.

Хотелось забраться под одеяло и ни о чем не думать, и это желание я с успехом воплотила в жизнь по возвращении домой. Я отключила телефоны — у меня не было желания с кем-либо разговаривать. Клиенты перезвонят попозже, а если не перезвонят, то и благие боги с ними. Разговаривать же с родными, не говоря уж о Шемитте, у меня не было сил.

Я провела весь вечер как маленькая девочка — то есть, лопая в постели вкусности и запивая их чаем, зато к утру была уже вполне спокойна и адекватна. Какой смысл переживать о том, что изменить не в силах? Я очень люблю изречение: "Боже, дай мне спокойствие принять то, чего я не могу изменить; дай мне мужество изменить то, что я могу изменить; и дай мне мудрость отличить одно от другого" (в нашем мире это изречение принадлежит богослову Карлу Фридриху Этингеру — прим. автора). Шемитта изменить я не могу, да и не буду пытаться. Так что или мы сумеем договориться, или расстанемся. Бросать свою жизнь под ноги дракону я не стану.

Я позавтракала, почти не чувствуя вкуса еды, и торопливо включила телефон, который тут же разразился десятком сообщений о пропущенных звонках. Показательно, что звонка Шемитта среди них не было. Неужели мой отказ подчиниться его нелепым требованиям настолько задел дракона, что он больше не хочет меня видеть? Я ведь не ручное животное, чтобы выполнять трюки по команде хозяина! Почувствовав, что начинаю злиться, я залпом допила свой кофе и начала собираться на работу.

Усилием воли выбросив из головы мысли о личных проблемах, я вызвала такси и отправилась в Вилийский районный суд знакомиться с материалами дела. Заседание назначено на этот четверг, а уже вторник. Кроме того, мне еще нужно успеть на заседание по гражданскому делу, назначенное сегодня на двенадцать тридцать, так что времени у меня не так уж много.

В Вилийском суде мне не повезло, хотя это еще как посмотреть. Судьи Василькова на месте не было, и, по словам его секретаря, выйти на работу судья должен был лишь завтра. Обычно именно судья дает разрешение на ознакомление с материалами дела, но я упросила помощника судьи дать мне пролистать дело, поскольку я приехала в районный суд именно ради этого. Получив в залог того, что я не вырву страницы дела и не скроюсь в неизвестном направлении, мое удостоверение члена коллегии адвокатов, а также мое заявление об ознакомлении с материалами дела, помощник судьи выдал мне том уголовного дела, и я погрузилась в его изучение.