Вадим Леднев - Операция Муравьиный бог

— В BMW? Это который пьяный, Вы говорите?

— Ну не знаю, может и BMW был… черный такой, солидный джипяра, я в них не разбираюсь… А пьяный он или не пьяный… я не знаю… просто так сказал. Придерживали его… Может просто плохо стало человеку…

— А вы говорите, прыгнул?

— Что видел то и говорю!

— А эта, белая Газель, за ними поехала?

— Не… Куда там. Развернулись, да в другую сторону, а дальше мне не видно было. Милиции, ити ее… когда надо никогда на месте нету…

— Спасибо! — невежливо оборвала его девица и заключила в камеру — С площади Гарина- Михайловского, Олеся Данилова, новости «Десятого канала».

Так приходит слава… По телевизору про Никиту никогда еще не говорили… да еще в таком контексте… аж в жар бросило! Девушка-диктор в студии продолжала вещать в тему: «…источник в ГУВД Новосибирской области сообщает, что обстрелянный сегодня утром внедорожник BMW X5 уже обнаружен недалеко от места происшествия, в секторе частной застройки. Бронированный джип является служебным автомобилем председателя совета директоров банка «Сибирский кредит». Напомним, что «Сибирский кредит» является самым крупным банком Н-ска. В пресс-службе банка нашим корреспондентам сообщили, что BMW был угнан сегодня утром, прямо с охраняемой стоянки у главного офиса банка. Обстоятельства угона в настоящий момент устанавливаются…»

«Охренеть! Дайте две…» — Никита вернулся на кухню и немедленно выпил водки. Звонко щелкнул замок, заскрипела и хлопнула металлическая дверь, раздались быстрые шаги в коридоре, и перед изумленным Никитой появилась Мила. Она успела переодеться в короткие шорты и легкую тенниску. В темных очках, но уже без блондинистого парика. На ее плечах висело две сумки — одна большая спортивная, которую она сразу сбросила на пол, а другая та, злополучная, из-за которой надо полагать и разгорелся весь сыр-бор.

— Салют! — кивнула она, Никите и деловито, не снимая кроссовок, проследовала мимо него в комнату, — Как устроился?

— Ты… Как ты вошла?! Там же… — он побежал в коридор. Замок и внутренняя щеколда, на металлической двери были открыты. Никита закрыл их и вернулся. Мила уже была на кухне.

— Молодец! Время не терял! — она открыла холодильник и взяла банку пива, — Реабилитировался?

— Ты как вошла? — повторил вопрос Никита, — Там же засов… я закрывал… я же точно помню!

— Ну что ты, разъякался? — она сняла очки и посмотрела ему в глаза, — Как маленький, чес слово… Ты закрыл, я открыла…

Никита поразился произошедшей с ее лицом переменой. Нет, оно не очень изменилось внешне, но уже не было лицом той миленькой вчерашней девушки, в которую он влюбился без памяти. Это было лицо взрослой, хоть и очень хорошо выглядящей женщины. Макияж отсутствовал. Едва заметные морщинки под глазами, нос вроде немного длиннее, губы тоньше, само лицо казалось более узким… все равно красивое… но что же так изменило его? Глаза! Точно глаза! Вчера они были солнечно-карие, а сегодня почти черные… и сам взгляд пронзительный… словно в душу заглядывает. «Может, конечно, линзы, а может просто устала» — подумал Никита, у которого слегка притупилась способность удивляться происходящему.

— «Как», говоришь?.. — Мила усмехнулась, переложила банку и очки в левую руку, а правую протянув в сторону Никиты, сделала движение пальцами, как будто что-то доставая из воздуха. Никита почувствовал шевеление с левой стороны груди, и вдруг пластиковый прямоугольник институтского удостоверения выскочив из нагрудного кармана рубашки, повис в воздухе прямо перед его лицом.

— Чик!.. — сказала Мила, и пластик больно щелкнув Никиту по носу, спланировал на пол. Никита запоздало откинул голову и, схватившись за нос, оторопело посмотрел на Милу.

— Понятно теперь? — сказала она тоном, подобным тому, каким усталая учительница объясняет очевидные вещи глупому ученику.

Никита только молча помотал головой.

— Ладно, — Мила небрежно махнула рукой в сторону холодильника, — бери какую надо провизию и пошли в комнату… разговор есть! — открывая на ходу банку с пивом, своей танцующей походкой она направилась в зал.

Никита поднял удостоверение с пыльного половика и зачем-то дунув на него, засунул обратно в карман. «Блин! Что за фокусы еще?». И крикнул в зал:

— Сейчас только по ящику в новостях передавали про наши… э-э-э, приключения возле вокзала! Ты что… этот джип угнала?!

— Слова-то, ты, какие говоришь… странные! Не угнала, а взяла покататься… ненадолго. Видишь — пригодился.

— Ненадолго? — Никита показался в проеме двери, с палкой колбасы и ножиком в руках, — А то, что он бронированный, ты знала?

— Угу, — Мила, откинувшись на тахте, потягивала пиво из банки, — А другой-то, для чего был бы мне нужен? Принеси мою сумку… ту, спортивную. Я тебе нормальный ножик дам.

— Так ты, выходит, знала, что на меня нападут, и вот так вот подставила? Использовала, как крысу… как морскую свинку для опытов? Все сочинила… что не успеваешь, типа, заехать забрать?.. Вот я не знаю даже, как тебя после этого назвать… Кто ты после этого?

— Да не кипятись ты! Что еще за истерики? — она сделала досадливую гримаску, — Точно, скажем, не знала… Уверена не была… так, кое-какие предположения… И потом, я же тебя вытащила!

— А если б не успела? Там такие бандюганы были… серьезные… с дурами… Или тебя саму…того… там же…

— Да куда б я делась… — Мила вяло отмахнулась, — Сумочку принеси, говорю.

Никита уставился на нее во все глаза, все больше вникая в ситуацию:

— Значит все это знакомство… секс этот вчерашний… все только, для этого? А я-то идиот, вообразил себе… Бли-и-ин!!!

— Нет, не только для этого! — Мила зло сверкнула глазами, — Только для этого, бомжа какого-нибудь можно было нанять, за сто рублей! И вытаскивать его бы не понадобилось! И джип, этот долбанный, не понадобился бы!

Отставив банку, она встала и сама пошла за сумкой. Проходя мимо Никиты, пихнула его плечом:

— Распустил сопли! Мужиком будь! Тащи, давай, водку и садись… Разговор есть серьезный!

Никита отступил и растерянно поплелся на кухню. Когда он вернулся, Мила достала уже из спортивной сумки перочинный ножик, пластиковые одноразовые тарелочки и пластиковые же стаканчики.

— Давай сюда. — Она отняла у него колбасу и быстро нарезала ее тонкими ломтиками, острым, как бритва ножом, — чего сидишь, как сосватанный? Разливай.

Никита пожал плечами и разлил водку в стаканчики. Отложив ножик, Мила подняла свой стаканчик.

— Ну… давай что ли! С боевым крещением тебя! — и чуть-чуть отпила водки.

— Каким еще крещением? — удивился Никита, но тоже выпил.

— Все только начинается, извините за пафос!

При последних словах Никита поперхнулся и закашлялся. Мила похлопала его по спине.