Сергей Лексутов - Игра в голос по-курайски

— Здравствуй… — тягуче выговорил Павел.

Она его узнала сразу, закричала:

— Паша! Паша! Ты где пропадал?

— Как где? Беспокойная жизнь подпольщика, понимаешь… Мне переночевать негде… Поможешь?

— О чем разговор, Паша? Встречаемся там же, где и прошлый раз… — многозначительно проговорила она. — Через полчаса. Успеешь?

Павел засмеялся:

— Твой телефон не прослушивается, не те возможности у этой шпаны…

Повесив трубку, он раздумчиво повторил:

— Вот именно, шпана… Какой там пистолет был у Николаши?

Насколько Павел разглядел в темноте, у Николая был «ТТ». Пистолет, которым вооружается всякая мелкая шпана.

Магазин, как и прошлый раз, ярко сиял витринами. Оксана болтала с продавщицей, увидев его, весело проговорила:

— Вот это он и есть, Любочка…

Любочка с любопытством спросила:

— Вас, правда, убить хотят?

— Ага, на полном серьезе… — безмятежным тоном подтвердил Павел. — Вчера даже уже с пистолетом приходили, видимо передумали в бассейне топить, просто так замочить хотят.

Оксана с любопытством спросила:

— Ну и как, опять в прятки играл?

— Да нет, на сей раз сам погоняла приходил… Троих я изувечил, весьма даже качественно, а погоняле только глаз подбил. Ушел, козел этакий…

— Паша, надо было Димычу позвонить. На сей раз он бы их раскрутил…

— Какое там… Мне ж их скрутить не удалось. Хоть я теперь и знаю, где погоняла живет, а толку что? Отопрется… Их надо разозлить, чтобы голову потеряли.

— И как ты злить их будешь?

— Ну, как? Сегодня я уже навестил одного из банды, разозли-ил! Дальше просто некуда.

— Как ты его разозлил?

— Привязал к перевернутому стулу, раком, снял штаны и в задницу бутылку шампанского вставил…

— Полную?!

— Нет, отпил половину…

Они как стояли, так и выпали в осадок. Они сидели на полу, хохотать в голос не могли, только повизгивали. Прибежал всполошившийся охранник с дубинкой, спросил:

— Чего это они?

Любочка кое-как прошептала:

— Скажи ему, Паша, скажи…

Павел пожал плечами, проговорил:

— Да они балдеют потому, что я одного урода раком поставил и бутылку шампанского в задницу вставил…

— За что? — серьезно спросил охранник.

— За то, что он мой бывший друг, а теперь убить хочет…

— Надо было еще, и трахнуть, — деловито посоветовал охранник.

Девчонки, наконец, просмеялись. Оксана сказала:

— Пошли скорее, уже поздно, мне завтра рано на работу… А еще надо успеть кое-что… — она с прозрачным намеком прижалась на секунду к Павлу. — Как, мой крутой боец? После боя, в книжках пишут, мужики особенно хорошо трахают… — когда они вышли на улицу, она сказала: — К Галке пойдем…

Он похвалил:

— Молодец, азы конспирации осваиваешь…

— А то!

Идти пришлось недалеко. Галя жила тоже рядом с магазином. Пока Павел раздевался и разувался в прихожей, Оксана упорхнула в комнату, увлекая за собой Галю. Вскоре оттуда донесся взрыв хохота. Обе они в обнимку катались по дивану и хохотали, как сумасшедшие.

Галя сквозь смех спросила:

— А откуда у него шампанское оказалось?

— У холостого мужчины шампанское может оказаться только в одном случае, когда он ждет в гости даму, — назидательно проговорил Павел.

Обе они аж с дивана свалились от нового приступа хохота. Только минут через десять они пришли в себя. Галя слезла с дивана, сказала:

— Раз такое дело, будем отмечать твою первую победу.

Они пошли на кухню. Павел с Оксаной сели рядышком, а Галя, на правах хозяйки, принялась накрывать на стол.

Достав из холодильника две бутылки, спросила:

— Что пить будем? Водку или вино?

— А можно, и то и другое?.. — спросил Павел.

У него до того были натянуты нервы, что он чувствовал, ни за что не уснуть без расслабления. Галя водрузила обе бутылки на стол, быстро нарезала ветчину, выставила баночку шпротов, паштет, что-то еще. Павел не торопясь вскрывал баночки, резал хлеб. Было хорошо, спокойно и уютно в обществе нормальных женщин. Да, за пару недель в Люськином обществе запросто можно рехнуться… Он разлил водку по хрустальным рюмочкам.

Оксана подняла свою, сказала:

— Когда я была молодая, я терпеть не могла ментов, а вот познакомилась с Димычем и Генкой, и поняла, среди ментов тоже люди есть. Ты, Паша, тоже какой-то не похожий на других… Какой-то очень сильный, и, в то же время, очень нежный… Ты со мной обращался, как с сырым яйцом; будто нес осторожно, боясь разбить…

Галя вдруг выпучила глазищи, прошептала восторженно:

— Ба, Ксанка, а ты влюби-илась…

Оксана безмятежно ответила:

— Ага… Ну, Паша, за твою победу… — она выпила одним махом водку, закусила бутербродиком со шпротами, договорила: — Кстати, мне страшно понравилось, когда Димыч, Генка и Витька нашу крышу отделали.

Павел старался поддерживать разговор; к слову рассказывал анекдоты, коротенькие историйки из своей жизни, не забывал и на Оксану кидать страстные взгляды. Что ж делать, за все надо платить. А за покой и удовольствие — вдвойне. Он подливал им, и себя не забывал. Допили водку, принялись за вино. Правда, оно оказалось сухое, но добавочка получилась в самую меру. Павел почти не опьянел, но нервы, наконец, отмякли. Доели все закуски, девушки быстренько помыли посуду. Видно было, что Оксана торопится. Глаза ее блестели, а щеки раскраснелись.

Галя спросила:

— А где ляжете? Вместе, или отдельно?

— Да ты что, шутишь?! — возмутилась Оксана. — Разве ж можно мужика зря поить и кормить? Пусть теперь отрабатывает… Постели нам на кухне. У тебя, вроде, был матрас?..

Павел спросил робко:

— А можно мне сначала в ванну?..

— Только побыстрее… — Оксана томно глянула на него.

Когда он, распаренный, красный и неимоверно довольный, вышел из ванной, на кухне на полу уже лежал матрас, застеленный простыней, как полагается, на нем возлежала Оксана, как какая-нибудь Нефертити с большим винным бокалом в руке.

Она безмятежно сказала:

— А я вторую бутылку открыла… Ты свет-то потуши, вон, над печкой лампу включи. Мне нравится на тебя смотреть, ты такой здоровенный, аж страшно. А когда в одежде — и не подумаешь…

Она отставила бокал и протянула ему навстречу руки. Павел размотал полотенце с бедер и опустился в нее, как в мягкую, нежную, теплую перину. Он перепробовал на ней все, что ему в горячечных фантазиях хотелось, когда Ольга ему в очередной раз отказывала. Потом она перепробовала на нем все, что не успевала попробовать на других мужиках. В конце концов, она в изнеможении растянулась навзничь на матрасе, раскинула ноги, руки, кое-как выдохнула:

— Все, не могу больше… Кончай скорее…

Он без затей еще с минуту потрудился над ней, она даже еще разок слабо простонала. Потом он лег, ее, расслабленную, будто мертвую, повернул к себе, пристроил ее голову себе на плечо.