Сергей Лексутов - Игра в голос по-курайски

— Все осталось по-прежнему, пока он меня не убил, он и не виноват…

— Но это же заколдованный круг… Так и будешь бегать по кругу? А милиционеры вокруг стоять будут, и терпеливо дожидаться, когда он тебя убьет…

Павел расхохотался. До чего забавной показалась картинка.

— Что ты все смеешься? — обиженно спросила она.

— Картина забавной показалась… А насчет беготни… Помнишь, ты Денису стишок читала? Там еще такие слова были: Волки от испуга скушали друг друга?.. Вот пусть они и кушают друг друга… Ладно, — он отставил пустую чашку, — ты ложись спать, а я пойду на улицу, караул нести. Сегодня самая опасная ночь, могут сюда явиться…

Он надел бушлат, шерстяную шапочку, прихватил патронташ, ружье, и выскользнул на улицу. Прокравшись к бане, отпер замок, положил в предбаннике на полу ружье с патронташем, снова запер дверь, и через двор соседа вышел на параллельную улицу. До телефона пришлось идти добрых двадцать минут. Он набрал домашний номер полковника, долго слушал длинные гудки.

— Да что у него, и жена дома не ночует?! — проговорил зло, вешая трубку.

Набрал на всякий случай и служебный номер. Трубку и там не взяли. Павел постоял минут пятнадцать, и позвонил еще по обоим номерам, с тем же результатом. И тут его в прямом смысле обуяло нехорошее предчувствие.

Пройдя по переулку на свою улицу, он пошел к дому по противоположной стороне. Примерно он представлял, где может прятаться топтун, а потому шел не спеша, по-хозяйски, будто местный житель к своему дому. И верно, на лавочке, возле чьей-то калитки, сидел человек. Отсюда было отлично видно и окна квартиры Павла, и калитку.

Неподалеку горел фонарь, света хватало. Парень повернул голову, и Павел мгновенно его узнал, это был тот самый боксер, которого Павел воткнул мордой в кучу стальных обрезков в день теплого прощания с бывшими друзьями. На физиономии отчетливо проступали три уродливых шрама. Парень мгновенно узнал и Павла, тут же вскочил, и незамедлительно, даже еще не выпрямившись, нанес удар с правой в живот. Павел этот удар легко блокировал, но не отскочил, как того, наверное, ожидал боксер, привыкший к боксерской пляске друг перед другом, а попер на него, так что крюк с левой в челюсть легко поймал в подмышку, зажал, и резко крутанулся на месте. Послышался отчетливый хруст, а потом и дикий, звериный вопль боли и одновременно ярости. Парень, скрючившись от боли, что-то рвал, и никак не мог вырвать из кармана. Павел слегка стукнул ему полу сжатым кулаком наотмашь под ухо, и тем вырубил ненадолго. Ну, правильно, так оно всегда и бывает в подобных случаях; наган зацепился курком за край кармана, и никак не желал вылезать. Кое-как высвободив его. Павел повертел игрушку в руках, пошатал барабан, курок. Никаких зазоров, почти новенький, видимо с консервации. Пригодится. Переложив наган в левую руку, потрогал ногой лежащего. Тот уже очнулся, и только ждал момента напасть. Он попытался подсечь Павла ногами под колени, но тот вовремя отпрыгнул. Тогда боксер пошел в атаку, несмотря на висящую плетью руку. Ну, однорукий боксер для Павла не противник, даже если это мастер спорта.

Павел избивал его с нарочитой жестокостью. Бил по скулам, чтобы под глазами набухли ядреные фингалы, расплющил и свернул на сторону нос. Рассек обе брови. Два раза заехал наганом по зубам. Несколько раз прошелся по ушам, чтобы распухли, как оладьи. Боец пощады не просил, видимо знал, что ее не будет, стиснув зубы, стараясь не кричать от боли, сопротивлялся из последних сил. Напоследок Павел ударом ноги в колено вывихнул ему коленный сустав. Наклонившись к лежащему, и тихо скулящему от бессильной ярости Николашиному бойцу, Павел дружелюбно спросил:

— Хочешь знать, почему я тебя, козла этакого, не пристукнул?

— Тебя же урроют!..

— А мне на это наплевать… Пока не урыли, я вас буду по одному вылавливать, и опускать. Сказать тебе, почему ваш Гриня последнее время сидеть не может, и больше всех на меня осерчал? У него в заднице побывал о-очень толстый предмет… — и Павел захохотал, свободно, и весело.

Вернувшись во двор, он прокрался к бане, стараясь нигде не выйти из тени. Кто их знает? Вдруг да была подстраховка… Он с комфортом расположился в предбаннике у окошка. Отсюда отлично было видно и входную дверь, и окна. К тому же в бане было довольно тепло, а ночка уже в начале оказалась весьма стылой. Часа в четыре по улице с воем проехала скорая помощь, остановилась на минуту и тут же укатила. Видимо какой-то сердобольный прохожий не поленился, сбегал до телефона, спас бандюгу от полного замерзания. Павел подумал, что через часок следует ждать гостей, но на сей раз ошибся, гости не приехали. В восемь часов он прошел в дом. Ольга на кухне готовила завтрак, ей сегодня не к первому уроку, вспомнил Павел.

Она спросила:

— Ты так всю ночь и просидел в малине?

— Ну, что ты! На улице такая холодина… В бане сидел. Там тепло, и обзор хороший. При нужде можно палить прямо из окна.

Он повесил бушлат на вешалку, прошел на кухню, сел за стол, достал из кармана наган, похвастался:

— Гляди, что у меня есть.

Она округлила глаза, спросила с ужасом:

— Где взял?

— Трофе-ейный… — с гордостью протянул он.

— Тут ночью скорая проезжала… Это из-за?..

— Ага, — обронил он безмятежно. — Сидел тут на лавочке неподалеку один боец… Теперь в больнице лежат. Надеюсь с воспалением легких и весь в гипсе…

— Ты же их теперь разозлил, дальше некуда! Паша, что ты наделал?!

— А до этого они меня вылавливали, чтобы водкой напоить и в бассейне утопить. Что, теперь от злости наоборот сделают, сначала утопят, а потом напоят?.. Я их специально злю. Чтобы эти козлы со стволами пришли. Чтобы их можно было стрелять на поражение, а вместе с трупами стволы предъявить. Без стволов меня же в тюрягу и закатают из-за этих сволочей!

— Паша! Ну, нельзя же так!..

— А как можно? Я в милиции уже три раза был, ты туда ходила. Им наплевать и на мою жизнь, и на твою, и жизнь Дениса! Ради Бога! Успокойся. Я буду защищаться так, чтобы этих тварей наказать, самому в живых остаться, и при этом в тюрьму не попасть… — Павел вдруг засмеялся: — Это еще что, бойца изувечил… Одного из них я в квартире выловил, поставил раком, снял штаны, и бутылку с шампанским в задницу вогнал. После этого они вообще осатанеть должны…

Она не засмеялась, осуждающе покачала головой:

— Ты что, и правда, такой садист?

Он проникновенно проговорил:

— Оля, если бы ты знала, как они меня достали!.. Была бы возможность, я бы их по методу татаромонгол на колы пересажал… Самое мерзкое, что некоторых из них я друзьями считал…

Он сосредоточенно ел картошку, обдумывая версии, почему полковник не берет трубку? Впрочем, версия была всего одна: чечены достали полковника. Но почему же молчит сарафанное радио? Да потому и молчит, что там, вокруг расположения, место глухое, а дорога с базы до города идет вообще через густой лес: идеальное место для засады. Военные могут и от милиции, и от прессы инцидент утаивать сколько угодно времени. Наевшись, он пошел звонить полковнику.