Сергей Лексутов - Игра в голос по-курайски

Гигантскими усилиями сдерживая ярость, он проговорил:

— Зачем тебя сюда понесло? Ты что, на улицу собралась?

— Я нечаянно… — пропищала она, расширенными глазами разглядывая блестящее лезвие ножа.

Павлу страстно хотелось задушить ее. Подумать только, когда-то он страдал и мучился из-за капризов этого донельзя испорченного создания. До нее даже не доходит, что он в смертельной опасности, и малейший шум для него, страшнейший удар по нервам. То ей крест мерещится, то ведро сбивает… Нет, она неисправима. Он водрузил ведро на место, и вернулся в ванну. Вдруг отрешенно подумал: а ведь с нее станется, сама разыщет братков, и сдаст им Павла, исключительно ради интереса, чтобы поглядеть, как они его резать или душить будут…

Выйдя из ванной, он поглядел на часы. Было еще рано, но лучше лечь спать сейчас, и поспать впрок. Люська сидела на диване и курила.

Глядя в черный квадрат окна, томно сказала:

— Я выпить хочу…

— У меня деньги кончились… — хмуро бросил Павел, задергивая шторы.

Деньги у него не кончились, ему просто смертельно надоел этот водевиль; лучше уж на вокзале кантоваться… Он выключил свет и лег на диван, не озаботившись натянуть трусы. Люська докурила сигарету, сбросила халатик и привычно прилегла к нему на грудь. Несколько раз поцеловала, он вяло отвечал, раздумывая, что завтра неплохо бы потренироваться в качалке, а потом добавить еще в тренажерном зале бассейна. И что завтра может, наконец, проявиться загадочный «Колян», а время помчится галопом, и можно будет, наконец, больше не ходить в эту чертову квартиру…

Люська опустила руку, потрогала свою любимую игрушку, помяла пальцами, спросила:

— Ты что, трахаться не хочешь?

— Ну, я же не сексуальный монстр… — проворчал он. — Это только настоящие крутые мужики могут по пять раз за ночь, и каждую ночь… Только, брехня все это. Нормальный мужик может только через день, а если чаще — то это уже патология, лечиться надо…

Она задумчиво поиграла яйцами, потом опустилась вниз и принялась сосать, все больше и больше возбуждаясь при этом. Павел подумал про себя: ох, эта неодолимая сила миньета… Оторвав ее от любимого занятия, он поставил ее на четвереньки, и принялся в прямом смысле трахать, изо всей силы, так, что диван трещал и шатался. Она уже кричала в голос, а он никак не мог кончить, наконец, она рухнула ничком на диван, и, кажется, отключилась. Павел вздохнул с облегчением, расслабился, и тут же заснул.

Проснулся он утром, к своему великому изумлению, Люська за всю ночь его ни разу не побеспокоила. Она сидела в кресле, и почему-то даже не курила, смотрела на него так, будто он уже заносил над ней огромный мясницкий топор. Павел подумал, неужели найдется идиот, который и вправду женится на ней? Впрочем, извращенцев хватает; вполне может найтись и такой, которому тоже кресты на окнах мерещатся, и вампиром хочется побыть…

Он заговорил безмятежно:

— Вчера ты так кричала, что, наверное, соседей перепугала…

Она мотнула головой, взгляд ее стал осмысленным, бросила коротко:

— Не помню…

Он продолжал:

— Люся, а ты знаешь, что висельники в последний момент испытывают сильнейший оргазм? Все говорили, кого успевали живым из петли вынуть…

— Да-а?!. — она вытаращила глазищи. — Правда?!.

— Ага… — безмятежно подтвердил он, а сам с ненавистью подумал, что, может быть, она повесится, чтобы испытать смертельный оргазм, и, наконец, избавит его от мучений.

Повеситься она вполне могла, потому как ее частенько обуревали навязчивые идеи. Павел отправился в ванную, по пути размышляя, какую бы еще историко-сексуальную, или сексуально криминальную хохму придумать?

Выйдя через час из ванной, он обнаружил, что Люська приготовлением завтрака себя утруждать, категорически не желает, а потому, одевшись, направился на кухню. Пока жарились бифштексы, он размышлял. Итак, вояки ловят его из-за каких-то денег. И тут еще какой-то «мастер» проявился, который простой работяга и «первый», то есть полковник, его не первый год знает. «Колян» по-прежнему с полковником не связывался, но, возможно, свяжется через «мастера». И тут Павла осенило: в городе есть единственный завод, на который возят списанное оружие на переплавку, и весь город знает, какой это завод. Так, может быть, мастер литейного цеха, и есть этот таинственный «мастер»? А вся афера построена на том, что чеченам продали списанное оружие, предназначенное на переплавку? Н-н-да… Задачка… Внедриться на завод, и найти «мастера». Впрочем, «мастер-то» как раз и исчез. Иначе, чего они к Павлу прицепились?

Наевшись, он собрался идти, уже из прихожей, высунувшись из-за косяка, проговорил:

— Если к тебе придут, и будут спрашивать насчет меня, стой на своем, говори, что ничего не знаешь, что я тебе ничего не говорил, только ночевать приходил. Поняла?

— Разумеется… — она величественно склонила голову.

Спускаясь вниз, Павел равнодушно подумал, кого он может тут встретить завтра? На ум ничто не приходило, все мало-мальски видные мужики из его окружения уже тут перебывали. Единственная картина навязчиво возникала перед мысленным взором, это засада из братков. А что, очень удобно, и не скучно: сиди, жди и по очереди трахай Люську.

Он часа три потренировался в качалке, прогулялся по берегу реки и точно к пяти подошел к главному входу в бассейн. Демонстративно постоял на крыльце, оглядывая берег реки, аллеи. Несмотря на прохладную погоду, по аллеям гуляло полно народу, даже на лавочках сидели. Он вошел в здание, поздоровался с вахтершей и прошел в машинное отделение. Чтобы отвлечься, почитал часа два газеты, потом пошел в спортзал. Там даже Жаворонкова не было, бизнесмены сами по себе работали на тренажерах, как Бог на душу положит. Павел часа два потренировался, уже не обращая внимания на их серьезные разговоры и бесконечные телефонные звонки. Потом принял душ, оделся, прицепил к поясу ножны с ножом, надел ветровку тренера, и, заперев служебный вход, принялся ждать.

Он приготовился к долгому ожиданию, но тут вдруг от входа раздался мощный рык:

— Пашка-а!.. А ты все еще здесь сидишь?!.

Он вгляделся, по лестнице спускался милый друг Николай и сиял улыбкой во всю физиономию. За те годы, что Павел его не видел, он здорово изменился: приобрел все характерные черты новых русских; мощное, налитое пузо, мощную, налитую задницу, мощную, налитую шею и толстую, налитую морду.

Подойдя к столу, протянул огромную лапу:

— Ну, здорово! А я тут, понимаешь, абонемент купил, дай, думаю, проведаю старого кореша…

Павел помедлил, но руку подал. Следом за Николаем подошли еще трое, помельче, по очереди пожали руку, расселись вокруг. Павел выжидательно смотрел на Николая, а в мозгу зудела одна мысль: — Господи, я ж с самого начала знал, что это он, как только имя услыхал — Колян, только поверить боялся… Ну вот, и пресловутый «мастер» идентифицировался: это ни кто иной, как Алексей. Он же, как раз в литейном цехе мастером работает…