Сергей Фомичев - Ренегат

— То, что вы рассказали, — говорит Мохолапов. — Очень походит на байбарское письмо.

Пожимаю плечами.

Из тормознувшей возле кафе «Волги» вылезает Романов. За ним майор Сенчук. Я вспоминаю, что так и не посетил ни одной оперативки.

— Забирайте, — киваю на Мохолапова. — Мне он больше не нужен.

— Что, с демонами пустышка? — спрашивает Романов участливо.

— С демонами? Ах да, пустышка. Кстати, улик против него никаких. Золото пропало. Не представляю, что вы представите в суд?

— О, за это не беспокойтесь, — Романов обнимает ладонью кулак и смачно хрустит костяшками. — Обвинение мы построим на признательных показаниях.

— …Рассудок к Соняшникову так и не вернулся, хотя кое-что из прошлой жизни он стал вспоминать. Академия Наук изъяла всякое упоминание о байбарском письме из оборота. В те времена провернуть такое было ещё возможно. Золото так и не нашли. Мохолапов получил пятнадцать лет строгого режима с конфискацией и о его дальнейшей судьбе мне ничего неизвестно.

Лектор выпил воды.

— Вот вам пример, когда преступник не просто использовал сведение о специфическом знании жертвы. Но сам же загодя и создал это специфическое знание. И кстати, пример грандиозной студенческой мистификации. Это вам не Феликса Эдмундовича перхотью заряжать…

Подцепив портфель, Хальцевич в полной тишине покинул лекцию.

Спустя несколько секунд аудитория взорвалась весельем.

— Последняя пара. Где глобус?

— Чёрт!

— Да вот он, закатился под стол.

На третьем ударе Атлантический хребет разошёлся, Земля разверзлась, континенты съёжились. Глобус лопнул, и на студентов обрушились обильные хлопья жирной и чёрной сажи.

28 апреля — 2 мая 2004 года