Александр Бушков - Дикарка

— Не преувеличивай.

— Да брось, я ведь не пишу наш разговор! Я отлично представляю себе защитные системы этого кабинетика. Тут пищи не пиши, толку не будет… Просто мне прекрасно известно, что ты дискрим.

— Не надо меня обвинять в уголовно наказуемых вещах.

— А взглядто у тебя вильнул! — усмехнулась Марина. — Ну, все понятно и логично! Ты призадумался — вдруг и меня вербанул отдел внутренних расследований, у них тоже отчетность… — она гибко выпрямилась, встала, прошла на середину кабинета и решительно опустилась на колени. Глядя снизу вверх, медленно облизнула губы. — Иди сюда, пока у меня соответствующее настроение, сделаем, как ты хочешь…

Немного постояв так посреди затянувшегося напряженного молчания, бегунья ухмыльнулась, встала и уселась на прежнее место. Пожала плечами.

— Ну и зря! Тебе ведь ужасно хотелось, по глазам видно! Побоялся, что «внутряки» все же всадили тебе какуюто свою суперхитрую аппаратуру, способную перешибить твои системы? Ходят слухи, что у них такая есть…

— Марина, — сказал Денис, — я иногда всерьез задумываюсь, почему до сих пор не вышиб тебя куданибудь в другой отдел, чтобы там маялись с таким сокровищем…

— Потому что я — ценный сотрудник!

— Глупости! Ты пока что — не более чем полуфабрикат. Вот именно, полуфабрикат. И нечего приплетать сюда неоэтику. Речь идет о качественно иных вещах — профессиональных стандартах. Не спорю, в нашей работе нередки ситуации, когда необходимы именно такие кадры, как ты — другое. У тебя все другое, ты родилась не гденибудь, а в глухомани России, ты работаешь иначе, так, как мне никогда не выучить своего. Ты сама отлично все понимаешь… — он усмехнулся. — Но это не значит, что ты такая одна на свете! Давай без обоюдных подначек и психологического" фехтования рассмотрим ситуацию с позиций скучного бухгалтерского учета! Не возражаешь?

— Где уж мне… — проурчала Марина.

— Ты участвовала в пяти операциях. В двух — в качестве стажера, в двух в качестве подчиненного полевого агента. И только одно единственное дело крутила самостоятельно, да и то в Западной Европе. Если вдуматься, не особенное сокровище, а?

— Может быть, может быть… Я и не выдаю себя за бесценный бриллиант короны! Но я ведь во всех случаях справилась неплохо, верно?

— Вот поэтому я тебя и терплю. Пока есть реальные шансы сделать из тебя чтото ценное. Потому я закрываю глаза на все твои эпатажные выходки. А мне ведь жалуются. И частенько. Ты можешь хотя бы не лезть к Белоснежке?

— Ого! — восхитилась Марина. — У тебя в глазах появилось нечто человеческое! Это ревность? А что, если у меня к ней поистине глубокие и пылкие чувства? — она рассмеялась. — Да, твоя злость и ревность так и полыхают, и ты не в силах их скрыть…

— Ты можешь изменить стиль поведения?

— Не могу! — отрезала Марина. — — Я его слишком долго культивировала, это уже часть моей неповторимой личности. Ладно, ладно, я готова идти на уступки. К Белоснежке я, таки "быть, приставать не буду, щадя твои ущемленные неоэтикой чувства собственника. Но насчет всего остального — обещания давать поостерегусь,

— Устал я от тебя…

— Верю, — сказала Марина. — Вот сейчас ты не играешь. Говоришь вполне искренне. У нас с тобой и в самом деле есть некая несовместимость, это понемногу выплывает наружу. Ну, почему бы тебе и в самом деле не спихнуть меня куданибудь в смежный отдел? Столько было таких возможностей… Тебе станет несказанно легче жить. Ну, а Старику ты всегда можешь подсунуть какуюнибудь чертовски убедительную версию. Мне, в самом деле, интересно — почему ты от меня до сих пор не избавился? Я ведь, будем откровенны, тебе чертовски досаждаю.

— Хочешь откровенно?

— Еще бы!

— У хорошего мастера всегда должно быть в сумке много инструментов. Самых разных. Могут возникнуть ситуации, когда именно ты мне пригодишься. Чистейшей воды прагматизм… Это понятно?

— Ага.

— Собственно, ситуация уже возникла…

— Тактактак, — сказала Марина уже совсем другим тоном. — Тото и Белоснежка о чемто таком проговорилась… Не осчастливишь деталями и подробностями?

— Если тебе надоело лицедействовать, и ты готова настроиться на деловой лад…

— Уже настроилась.

Она говорила совершенно серьезно, в мгновение ока забыв о своих обычных шутовских номерах. Начиналось чтото интересное и многообещающее, судя по обеспокоенности шефа, пусть и хорошо скрытой за тренированным бесстрастием. Учитывая, что в последний раз она показала себя неплохо (пусть и в чистенькой, благополучной и скучной Западной Европе), речь могла пойти о самостоятельном задании. И тут уж исключительно от самой Марины зависело, чтобы откатать его с блеском. Что, в свою очередь, послужило бы отличным поводом для самоутверждения и гордости.

Она не особенно шутила, то и дело именуя себя варваркой и дикаркой. Она и в самом деле была такой со всей вытекающей отсюда специфической психологией, жизненными задачами и стремлениями. Варвар украшал себя скальпами и блестящими побрякушками, ну, а ей, с поправкой на эпоху, служили для той же цели успешно выполненные задания. Она должна была побеждать любой ценой — не из хренова служебного долга, а по внутренней потребности.

— Так вот… — сказал Денис, уже не пряча озабоченность. — Несколько дней назад пропал Тимофей Сабашников. А это не правильно. Он не должен был исчезать из поля зрения. Если он сгинул — дело плохо. Может быть, совсем скверно… Почему я выбрал именно тебя? Да потому, что ты уже работала с ним водном городе…

— Ну да. В Екатеринбурге, — и тут до нее дошло. — А он что, гдето там и ухнул в небытие?

— Угадала, — Денис коснулся кнопки, и перед ней, возникнув из воздуха, вспыхнул экран монитора«призрака». — Вот здесь.

Она всмотрелась.

— Сибирь… Насколько я помню, она так и осталась глухой и таинственной стороной, как Азия при любых переменах остается Азией…

— Какая разница? — терпеливо спросил Дэнни. — Не стоит играть терминами… В общем, он пропал в этом городе. Столица одной из тамошних суверенных держав. Помнишь название?

— Помоему, я его вообще не знала — сказала Марина. — Этих суверенов там нынче, ьсловно блох на бродячем коте. К тому же я родилась гораздо западнее, в тех самых местах, чьи названия: ты произносишь с пятой попытки. Совершенно незнакомые места. Во всех смыслах. У тебя что, нет спецов по этому именно региону?

— Есть — Но мне больше подходишь ты. Пусть даже не живешь там одиннадцать лет…

— Двенадцать. Меня в десять лет оттуда увезли.

— Ну, все равно… Тебе будет чуточку легче. Или не испытываешь особенного энтузиазма?

— Да ты что! — воскликнула Марина. — Энтузиазма у меня хоть отбавляй! Скоро из ушей потечет, а то и… Не надо поджимать губы, я вполне серьезна. Значит, ты предполагаешь самое плохое…