Рэндал Гаррет - Магия и смерть

- Так что же, в таком случае, сделал лэйрд Дункан? - спросила графиня.

- Tertius: поверив рассказу жены, - продолжил свое повествование лорд Дарси, - лэйрд Дункан впал в ярость. Он решил убить вашего брата, убить посредством заклинания. Но заклинание сработало в обратную сторону, чуть не убив его самого.

Этому можно подобрать аналогию и в материальной плоскости. Если к огню добавить минеральное масло и воздух, он разгорится сильнее. Но если добавить пепел - огонь потухнет.

Аналогично, если живое существо атаковать психически - оно умрет, но если подобным же образом атаковать неодушевленный предмет, психическая энергия поглотится, причинив ущерб тому, кто ее использовал.

Теоретически, мы можем обвинить лэйрда Дункана в покушении на убийство, так как не подлежит никакому сомнению, миледи, что он пытался убить вашего брата. Но к этому моменту ваш брат был уже мертв!

В результате диссипации психической энергии лэйрд Дункан потерял сознание на несколько часов, которые леди Дункан провела в ужасе и напряженном ожидании.

В конце концов лэйрд Дункан очнулся и осознал то, что случилось. Он знал, что к моменту произнесения заклинания ваш брат был уже мертв. Естественно, он подумал, что графа убила его жена.

Со своей стороны, леди Дункан прекрасно знала, что оставила Эдуарда живым и здоровым. Поэтому она решила, что ее бывший любовник убит черной магией ее мужа.

- Они пытались защитить друг друга, - сказал отец Брайт. - Значит, в каждом из них еще сохранилось нечто светлое. Может быть, мы сумеем сделать что-нибудь для лэйрда Дункана.

- В этом я ничего не смыслю, святой отец. Искусство Исцеления - дело Церкви, а не мое.

Лорд Дарси с удивлением заметил про себя, что почти точно процитировал доктора Пейтли.

- Чего лэйрд Дункан не знал, - торопливо продолжил он, - так это того, что его жена, направляясь в спальню графа, взяла с собой пистолет. Такое обстоятельство представляло ее визит в несколько ином свете. Именно это так его разъярило - не то, что я обвиняю его жену в убийстве, а то, что я бросаю тень сомнения на ее порядочность.

Повернув голову, он посмотрел на стол, за которым работал ирландец:

- Готово, мастер Шон?

- Да, милорд. Осталось только установить экран и зажечь фонарь в проекторе.

- Тогда начинайте.

Он снова посмотрел на отца Брайта и графиню:

- У мастера Шона есть довольно интересный слайд, с которым мне хотелось бы вас познакомить.

- Самое успешное проявление в моей практике, если вы позволите мне так сказать, милорд.

- Приступайте.

Мастер Тон снял крышку с объектива проектора; на экране появилось изображение.

И сразу раздались удивленные возгласы отца Брайта и графини.

На экране была женщина, одетая в то самое платье. Ворот из-за недостающей верхней пуговицы был распахнут. Правую руку женщины почти полностью скрывало густое облако дыма; видимо, она только что разрядила в смотрящего пистолет.

Но не это стало причиной восклицаний.

Девушка была прекрасна. Потрясающе, умопомрачительно прекрасна. И не какой-то утонченной красотой. Она не походила на цветок, от нее не веяло спокойствием. Такая красота могла вызывать только одно, вполне определенное чувство у любой нормальной особи мужского пола. На экране была физически самая привлекательная женщина, какую только можно себе представить.

"Изыди, сатана, - с отвращением подумал отец Брайт. - Ее красота почти непристойна".

Одну только графиню никак не тронула физическая привлекательность изображенной на экране девушки. Она видела только ошеломляющую красоту.

- Кто-нибудь из вас видел эту женщину прежде? - спросил лорд Дарси. Я думаю, что нет. Равно как ее не видели лэйрд и леди Дункан. И сэр Пьер.

Кто она? Мы не знаем. Однако мы можем сделать некоторые умозаключения. Видимо, она пришла к графу на свидание, условившись заранее. Почти очевидно, что это и есть та женщина, про которую Эдуард говорил леди Дункан, - та самая женщина, "она", с которой не сравниться этой шотландской аристократке. Почти очевидно также, что она из простолюдинок, - иначе на ней не было бы надето платье из коллекции графа. Видимо, она переоделась прямо здесь, в спальне. А затем они с графом поссорились; о чем - мы не знаем. Незадолго до этого граф отобрал у леди Дункан пистолет и, видимо, небрежно бросил его на столик, который виден позади девушки. Она схватила пистолет и выстрелила. Затем, снова переодевшись и спрятав платье в кладовку, она покинула комнату. Никто не видел, как она пришла, никто не видел, как она ушла. Ведь именно с этой целью граф и устроил свою потайную лестницу.

О, не бойтесь, мы ее найдем - нам же известно, как она выглядит.

И как бы там ни было, - заключил лорд Дарси, - вся эта загадка наконец разрешилась - к полному моему удовлетворению. Теперь можно доложить Его Высочеству о результатах.

Ричард, герцог Нормандский, налил в два хрустальных бокала щедрые порции превосходного бренди. С довольной улыбкой он вручил один из них лорду Дарси:

- Великолепная работа, милорд. Просто великолепная.

- Очень рад, что Ваше Высочество так считает, - ответил лорд Дарси, принимая бокал. - Но откуда у вас была уверенность, что это не кто-либо снаружи, не из замка? Ведь в ворота может войти кто угодно, они никогда не закрываются.

- Совершенно верно, Ваше Высочество. Но ведь дверь-то внизу лестницы была закрыта. Вышвырнув леди Дункан, граф д'Эвро запер ее. Снаружи эту дверь нельзя ни запереть, ни открыть замок; следов взлома тоже не было. Никто не мог ни войти, ни уйти этим путем после насильственного удаления леди Дункан. Единственный оставшийся путь в покои графа - через другую дверь, и она была не заперта.

- Понятно, - сказал герцог Ричард. - Но я не понимаю, чего ради она вообще туда пошла?

- Возможно, по его просьбе. Любая другая женщина на ее месте знала бы, чем рискует, принимая приглашение явиться в покои графа.

Красивое лицо герцога помрачнело:

- Нет. От собственного брата такого никак нельзя ожидать. Она была вполне права, пристрелив его.

- Совершенно верно, Ваше Высочество. И я не сомневаюсь, что, не будь миледи наследницей, она сразу же и призналась бы. Мне стоило огромных трудов не дать ей признаться, когда она решила, что я собираюсь обвинить в убийстве Дунканов. Но она все время помнила о репутации - и своей, и своего покойного брата. Не как частных лиц, но как графа и графини, служащих правительства Его Императорского Величества короля. Ведь одно дело, если кто-то имеет славу распутника. Большинство людей смотрит сквозь пальцы на подобное поведение аристократа, занимающего высокий пост, если только он справляется со своей работой, и справляется хорошо, - а свои обязанности граф, как известно Вашему Высочеству, исполнял как надо.