Robert Stevenson - Английский язык с Р. Л. Стивенсоном. Странная история доктора Джекила и мистера Хайда

amity ['xmItI] tenor ['tenq] wreck [rek]

Utterson was amazed; the dark influence of Hyde had been withdrawn, the doctor had returned to his old tasks and amities; a week ago, the prospect had smiled with every promise of a cheerful and an honoured age; and now in a moment, friendship and peace of mind and the whole tenor of his life were wrecked. So great and unprepared a change pointed to madness; but in view of Lanyon's manner and words, there must lie for it some deeper ground.

A week afterwards Dr. Lanyon took to his bed (неделю спустя доктор Лэньон слег /в постель/), and in something less than a fortnight he was dead (и менее чем через две недели умер: «был мертв»). The night after the funeral, at which he had been sadly affected (вечером после похорон, которыми он был печально растроган; to affect — волновать, трогать, задевать, затрагивать, оказывать влияние ), Utterson locked the door of his business room (Аттерсон запер дверь своего кабинета на ключ), and sitting there by the light of a melancholy candle (и, сидя при свете унылой свечи), drew out and set before him an envelope (достал и положил перед собой конверт) addressed by the hand and sealed with the seal of his dead friend (надписанный рукой и скрепленный печатью его умершего друга; to address — адресовать, направлять; написатьадрес/наконвертеит. п./ ).

funeral ['fju:n(q)rql] melancholy ['melqnk(q)lI] candle [kxndl]

A week afterwards Dr. Lanyon took to his bed, and in something less than a fortnight he was dead. The night after the funeral, at which he had been sadly affected, Utterson locked the door of his business room, and sitting there by the light of a melancholy candle, drew out and set before him an envelope addressed by the hand and sealed with the seal of his dead friend.

"PRIVATE: for the hands of J. G. UTTERSON ALONE (Личное: /вручить/ только в руки Г. Дж. Аттерсону), and in case of his predecease to be destroyed unread (в случае же, если он умрет раньше /меня/, уничтожить непрочитанным = сжечь, не вскрывая)," so it was emphatically superscribed (так категорически был надписан /конверт/; emphatically — решительно, настойчиво, категорически, твердо; уст. выразительно, многозначительно, подчеркнуто ); and the lawyer dreaded to behold the contents (и нотариус страшился взглянуть на его содержимое). "I have buried one friend today (сегодня я похоронил одного друга)," he thought: "what if this should cost me another (а что, если это /письмо/ будет стоить мне второго)?" And then he condemned the fear as a disloyalty (затем он осудил свой страх как предательство /своего друга/), and broke the seal (и сломал печать). Within there was another enclosure (внутри оказался другой конверт), likewise sealed, and marked upon the cover as (также запечатанный, на котором было написано; to mark — ставитьзнак, метку; cover — обертка; конверт ), "not to be opened till the death or disappearance of Dr. Henry Jekyll (не открывать до смерти или исчезновения доктора Генри Джекила)."

predecease ["pri:dI'si:s] emphatically [Im'fxtIk(q)lI] condemn [kqn'dem] disloyalty [dIs'lOIqltI]

"PRIVATE: for the hands of J. G. UTTERSON ALONE, and in case of his predecease to be destroyed unread ," so it was emphatically superscribed; and the lawyer dreaded to behold the contents. "I have buried one friend today," he thought: "what if this should cost me another?" And then he condemned the fear as a disloyalty, and broke the seal. Within there was another enclosure, likewise sealed, and marked upon the cover as "not to be opened till the death or disappearance of Dr. Henry Jekyll."

Utterson could not trust his eyes (Аттерсон не верил своим глазам). Yes, it was disappearance (да, /и здесь говорилось об/ исчезновении); here again, as in the mad will (здесь снова, как и в том безумном завещании), which he had long ago restored to its author (которое он уже давно вернул завещателю: «автору»), here again were the idea of a disappearance and the name of Henry Jekyll bracketed (снова здесь значилась мысль об исчезновении, и рядом с ней находилось имя Генри Джекила; to bracket — заключатьвскобки; ставитьводинряд/счем-либо/ ). But in the will, that idea had sprung from the sinister suggestion of the man Hyde (но в том завещании эта идея возникла из зловещего указания того самого Хайда; to spring — скакать; появляться; suggestion — предложение, совет; намек, указание ); it was set there with a purpose all too plain and horrible (и была помещена там со слишком явной и ужасной целью). Written by the hand of Lanyon, what should it mean (написанное же рукой Лэньона, что бы это значило)?

author ['O:Tq] sinister ['sInIstq] horrible ['hOrqb(q)l]

Utterson could not trust his eyes. Yes, it was disappearance; here again, as in the mad will, which he had long ago restored to its author, here again were the idea of a disappearance and the name of Henry Jekyll bracketed. But in the will, that idea had sprung from the sinister suggestion of the man Hyde; it was set there with a purpose all too plain and horrible. Written by the hand of Lanyon, what should it mean?

A great curiosity came to the trustee (душеприказчика охватило колоссальное любопытство), to disregard the prohibition (/ему захотелось/ пренебречь запретом), and dive at once to the bottom of these mysteries (и немедленно перейти к самой сути этих тайн; to dive — прыгатьвводу; погружаться; bottom — низ, нижняячасть; суть, основа ); but professional honour and faith to his dead friend were stringent obligations (но профессиональная честь и верность своему умершему другу оказались сильнее; stringent — строгий, обязательный; obligation — обязанность, долг ); and the packet slept in the inmost corner of his private safe (и сверток упокоился в самом удаленном уголке его личного сейфа; to sleep — спать; inmost = innermost — находящийсявсамойглубине; самыйдальнийвнутренний; глубочайший, сокровенный/очувствахит. п./ ).

curiosity ["kju(q)rI'OsItI] trustee [trA'sti:] prohibition ["prquhI'bIS(q)n]

A great curiosity came to the trustee, to disregard the prohibition, and dive at once to the bottom of these mysteries; but professional honour and faith to his dead friend were stringent obligations; and the packet slept in the inmost corner of his private safe.

It is one thing to mortify curiosity, another to conquer it (но одно дело — смирять любопытство, другое — обуздать его = вовсе избавиться от него; to conquer — завоевывать; преодолевать; to mortify — умерщвлять /плоть/; подавлять /страсти, чувства и т. п./ ); and it may be doubted if, from that day forth (и можно было сомневаться в том, что с того самого дня), Utterson desired the society of his surviving friend with the same eagerness (Аттерсон жаждал общества своего оставшегося в живых друга с прежним рвением; eager — страстножелающий, жаждущий ). He thought of him kindly (он думал о нем доброжелательно); but his thoughts were disquieted and fearful (но мысли его были тревожными и пугающими). He went to call indeed (он, конечно, заходил к нему с визитом; to call — кричать; навещать, приходитьвгости ); but he was perhaps relieved to be denied admittance (но, возможно, что он испытывал облегчение, когда его не впускали: «отказывали ему во входе»); perhaps, in his heart, he preferred to speak with Poole upon the doorstep (возможно, что в душе, он предпочитал поговорить с Пулом на ступеньке крыльца), and surrounded by the air and sounds of the open city (и будучи окруженным атмосферой и звуками открытого города), rather than to be admitted into that house of voluntary bondage (чем быть допущенным в тот дом добровольного заточения; bondage — рабство; кабала ), and to sit and speak with its inscrutable recluse (и сидеть и разговаривать с его загадочным затворником; inscrutable — непроницаемый; загадочный, необъяснимый; сравните: scrutiny — внимательный, испытующийвзгляд; внимательныйосмотр; исследование, наблюдение ).

mortify ['mO:tIfaI] conquer ['kONkq] doubt [daut] disquiet [dIs'kwaIqt] inscrutable [In'skru:tqb(q)l] recluse [rI'klu:s]

It is one thing to mortify curiosity, another to conquer it; and it may be doubted if, from that day forth, Utterson desired the society of his surviving friend with the same eagerness. He thought of him kindly; but his thoughts were disquieted and fearful. He went to call indeed; but he was perhaps relieved to be denied admittance; perhaps, in his heart, he preferred to speak with Poole upon the doorstep, and surrounded by the air and sounds of the open city, rather than to be admitted into that house of voluntary bondage, and to sit and speak with its inscrutable recluse.

Poole had, indeed, no very pleasant news to communicate (на самом деле, Пул не мог сообщить ему ничего приятного: «имел не очень приятные новости, чтобы сообщить»). The doctor, it appeared now more than ever (доктор, это проявлялось теперь чаще, чем когда-либо) confined himself to the cabinet over the laboratory (запирался в кабинете над лабораторией; toconfine— ограничивать; заточать, держать взаперти ), where he would sometimes even sleep (где он даже иногда ночевал); he was out of spirits (он был не в духе), he had grown very silent (он стал очень молчалив), he did not read (он ничего не читал); it seemed as if he had something on his mind (казалось, что он что-то задумал). Utterson became so used to the unvarying character of these reports (Аттерсон настолько привык к неизменному характеру этих сообщений), that he fell off little by little in the frequency of his visits (что постепенно он стал приходить все реже и реже; tofalloff— отпадать; уменьшаться; frequency— частотность; повторяемость; frequent — частый; часто встречающийся, повторяющийся ).