Luide - Записки практикующего адвоката

Не найдя, что ответить, я молча смотрела на Артема. То, что он назвал меня своей невестой, и явно не в шутку, меня поразило. Мне и в голову не приходило, что Артем так воспринимает наши отношения! Я никогда не скрывала, что он мне дорог, но и не видела в нем своего будущего мужа, так что он меня совершенно ошарашил. Да еще и эти нелепые претензии, как будто я ему изменила. Уж Артем-то должен был знать, что я никогда не сплю с клиентами — это нонсенс. Неужели он так плохо меня знает, что мог вообразить меня с этим смазливым эльфом? И эта почти театральная сцена ревности…

Наконец я смогла собраться с мыслями и спокойно ответить. — Артем, ты мне не муж и не жених, и у тебя нет никакого права предъявлять мне претензии, с кем бы я ни проводила время.

Он вздрогнул, как от удара, и возразил. — Но ведь уже давно решено, что ты станешь моей женой!

Я постаралась ответить по возможности мягко. — Послушай, но ты ведь никогда не предлагал мне выйти за тебя. Ты мой друг, прекрасный друг, но и только.

Что промелькнуло в глазах Артема, я не поняла — он слишком быстро отвернулся, а потом, когда он вновь повернулся ко мне, его лицо уже было спокойным. И только руки Артема, судорожно сжатые в кулаки, выдавали его злость.

Артем посмотрел мне прямо в глаза и решительно сказал. — Что ж, если для тебя так уж важны формальности, пожалуйста. Скажи мне, Анна, ты выйдешь за меня? Только решай сейчас, ты и так думала двадцать лет.

Я задумалась. Многие девушки позавидовали бы мне — Артем успешный, состоявшийся мужчина, привлекательный, с прекрасными перспективами. Но выходить за него замуж я не хотела. По-моему, менять привычную свободу на обязанности замужней женщины мне просто нет смысла. Зачем? У меня есть все, что мне нужно — приличный доход, налаженный быт, друзья и хобби. Ради чего я буду что-то менять? К тому же я слишком много насмотрелась на то, как взаимные претензии в браке уничтожают не только любовь, но и уважение. Мы с Артемом, даже будучи прекрасными друзьями, можем основательно испортить жизнь друг другу, поженившись. Может, я когда-нибудь и сойду с ума настолько, чтобы выйти замуж, но это явно не тот случай. К тому же я просто терпеть не могу, когда на меня давят, вынуждая принимать решение!

Поэтому я тихо, но твердо сказала. — Нет, Артем, я не выйду за тебя, извини.

Артем выслушал мой ответ так же внешне невозмутимо. — Ну что же, желаю тебе счастья. — Наконец сказал он, поднялся, и, кивнув мне на прощание, вышел. Забытая газета с компрометирующими фотографиями осталась лежать на столе.

Я невидяще смотрела ему вслед. Мне было горько. Неужели я только что потеряла лучшего друга? Так плохо мне уже давно не было. Больно все-таки терять людей, которых любишь, невыносимо больно. Как ни смешно, но у меня не было даже сил разрыдаться или устроить полноценную истерику.

Я всегда завидовала непробиваемым стервам, которым все равно — что в лоб, что по лбу. Нет, в случае необходимости я тоже могу быть злой, язвительной и даже безжалостной, но это как прилив — когда волна злости схлынет, я чувствую полнейшее опустошение и иногда даже сожаление. В конце концов, я типичная женщина, умеющая и пореветь над мелодрамой, и дать обидчику по морде… Единственное, что я не умею категорически и, надеюсь, никогда не научусь — это устраивать сцены. Да, я знаю, что настоящая женщина должна уметь из ничего сделать три вещи: салат, прическу и скандал. Значит, я ненастоящая. Салаты делать я не люблю, прическа у меня вполне обычная — волосы до плеч, без какой-либо хитрой укладки, а скандал… Я предпочитаю спокойно обговорить проблему, чем устраивать истерику. Всегда ведь можно найти компромисс, или даже уступить, если вопрос для меня не жизненно важный. Наверное, это все-таки профессия сказывается, хотя скорее все же это черта характера — даже в юности по-настоящему вывести меня из себя было практически невозможно. Хотя, с другой стороны, это не дает мне возможности выплеснуть эмоции и переживания, и они копятся, разъедая душу изнутри.

Отказавшись от ужина, я забралась с ногами на диван, обняла колени руками, да так и просидела вечер и большую часть ночи, размышляя. Мысли мои были сумбурными и невнятными, так что не стоит их пересказывать, но под утро я все-таки заснула прямо на диване, свернувшись клубочком.

Все воскресенье я также провела в мрачных раздумьях и с нарастающей головной болью. Артем на мои звонки не отвечал и не перезванивал, и, в конце концов, я перестала ему звонить…

С утра в понедельник, посмотрев на свое хмурое и помятое лицо с явными следами недосыпания, я вздохнула, но начала приводить себя в порядок. Как хорошо, что есть косметика! В таких случаях она просто незаменима.

В результате более долгих, чем обычно, сборов, я едва успела закончить приготовления к приходу гостей. Но, как оказалось, спешила я зря. Оливия опаздывала уже более чем на тридцать минут, и я все больше раздражалась. Я понимаю, многие считают, что женщина должна опаздывать, но ведь это никоим образом не касается деловых вопросов, тем более что прилично опаздывать максимум на пять-десять минут.

Наконец в дверь позвонили, и Нат отправился открывать. Вскоре после этого дверь в гостиную стремительно распахнулась, и в комнату влетела молодая дриада, взбудораженная и явно запыхавшаяся. Оливия — вероятно, это была она — умудрилась забежать в комнату прямо в верхней одежде, не дав домовому помочь ей раздеться. Она, увидев наши мрачные лица, тут же начала сбивчиво и многословно извиняться. — Ой, извините, понимаете, тут такая история вышла. Астиэль, мой сыночек, не хотел идти в школу! Этот хитрюга решил сделать вид, что он заболел! И вот что он придумал, баловник! Я впопыхах оставила кастрюлю горячего супа на столе. Ах, какая я неловкая, это я во всем виновата! Ну, в общем, этот плутишка засунул градусник прямо в горячий суп, ну, вы понимаете, чтобы градусник показал, что у него высокая температура, и он не может идти в школу. А градусник лопнул — там же кипяток-то был, в кастрюле-то! И вся эта гадость — ртуть, кажется — вылилась в суп. Асти, бедняжка, испугался и ничего мне не сказал. А потом Доги — это наш пес, очень симпатичный, прям как в мультике, бедняжка, съел этот суп, заболел и умер. Я налила из кастрюли этому проглоту, ой, ну вы поняли, я пса имею в виду, супа в его миску. Он съел суп, и ему вскоре стало плохо! Асти, мой сыночек, очень плакал, но ничем не мог ему помочь, как ни старался. Бедный малыш, он же так любил своего песика! Бедняжка, ему так тяжело. Это только я, все я. Я виновата. Я не догадалась сразу вызвать ветеринара, и несчастный песик издох! Ах, бедный мой малыш!

Смысл потока сумбурных извинений и жалобных причитаний я смогла понять лишь потому, что у меня был большой опыт работы с самыми разными людьми, в том числе с детьми и дриадами. И что-то меня в этом рассказе, изобилующем деталями, насторожило. Но что именно?