Андрей Бубнов - Атенрет

— Присаживайся, — хозяин комнаты указал на кресло у окна.

Новиков не преминул воспользоваться предложением, и со свойственной для Мениолы медлительностью прошел к окну, после аккуратно опустился в мягкое кресло, смиренно сложив руки на коленях. Традиции чужой планеты Виктор вызубрил назубок и выполнял их от и до. Гости никогда не торопятся. Торопятся хозяева, принимая гостей, стараясь услужить. Правда, Амматаал гораздо старше этнолога, поэтому ему дозволяется нерасторопность во время приема гостей.

— Дай угадаю, — глядя на озадаченное лицо молодого человека начал разговор мениолец. — Тебя удивили перемены, которые произошли в нашей команде?

— Что-то вроде того, — согласился Новиков.

Амматаал тяжело вздохнул, помедлил секунд двадцать, собираясь с мыслями, затем продолжил:

— Пока ты трудился над видеографией кое-что произошло. Маленькое и с виду неприметное событие. Наша дорогая Кармен, воодушевленная успехом предыдущей экспедиции, решила… улучшить свой имидж в ученом свете. Она выступила с лекциями в нескольких университетах, как на Земле, так и на Мениоле. Все бы ничего, но госпожа Родригес любит приукрашивать нашу скромную работу. Кармен перестаралась ради красивого словца, слишком много пафоса взамен фактов. Ученый народ, почуяв подвох, обратился к мисс Анатэ за разъяснениями. Обычный человек наверняка либо промолчал бы, либо сгладил острые углы, отшутился бы, наконец, но только не наша принцесса. Ей ведь запрещено врать…

Виктор не удержался и расхохотался.

— Думаю, дальше не стоит продолжать, — Амматаал махнул рукой. — Женщины остаются женщинами. До публичных оскорблений не дошли, но…

— Любят друг друга как кошка собаку, — докончил Новиков. — Принцессе приходится терпеть нападки со стороны госпожи Родригес. А в жилах Кармен течет горячая испанская кровь.

— Да, — профессор вновь вздохнул. — Умаалон публично встал на защиту своей возлюбленной, ну, а Билл принял сторону своей возлюбленной. Артур долго пытался остудить страсти, потом махнул рукой.

— Значит ничего страшного, — заключил этнолог. — Но мне почему-то кажется, что мистер Коллинз поддерживает Анатэ.

— В этом нет ничего удивительного. Он всегда отличался здравомыслием. Надо заниматься наукой, а не фантазировать.

— Как же Айко?

Амматаал хмыкнул.

— Она ушла не из-за тебя. Тут случились трения иного характера. Во главе угла опять стоит профессор Родригес. Впрочем, Айко с Кармен всегда недолюбливали друг друга. Они часто конфликтовали в последнее время, и нам с Артуром не удалось уговорить мисс Сайто остаться.

— А я и не знал…

— Мы с Артуром не стали тебя тревожить, ты работал над серьезным проектом, да и всем остальным запретили отвлекать тебя по пустякам. Ведь, собственно, ничего ужасного не случилось. Зато у тебя была возможность спокойно заниматься любимым делом. Мы в тебе не ошиблись. Видеография получилась отменная. Многие тебе завидуют, в хорошем смысле этого слова. Пора подумать о диссертации. Ты уверенно заявил о себе. Научный мир принял молодого ученого Новикова, подающего большие надежды. Так держать!

— Вы преувеличиваете, анаабу.

— Излишняя скромность не к лицу мужчине, — Амматаал рассмеялся.

— Посмотрите что тут!

В отсек ворвались вооруженные до зубов солдаты.

— Здесь человек!

— Господин регуляр, здесь человек лежит.

— Жив?

— Не шевелится.

— Ты свались с такой высоты, тоже перестанешь шевелиться.

— Тихо, тихо, — в отсеке появился офицер с погонами регуляра. — Посмотрите, жив ли парнишка.

— Укалаг, — констатировал факт старый солдат, склонившись над пленником. — Пульс есть.

— Зовите «глазастого», — приказал офицер.

«Глазастыми» в армии называли телепатов. В отсеке подбитого звездолета появился невзрачный молодой человек в военной форме офицерского покроя. Он разительно отличался от остальных солдат, ибо не был наряжен в боевую амуницию. У него не было автомата, несмотря на низшее воинское звание, только бронежилет, а на поясе висела офицерская кобура. Регуляр, заметив телепата, указал на тело молодого человека, лежащее на решетчатом грязном полу. Объяснять не пришлось. Телепат знал свое дело. Он приблизился к страшной окровавленной находке и присел на корточки. Солдаты расступились. Телепатов не боялись, но уважали.

Невзрачный молодой человек долго водил рукой по волосам пленника, слипшимся от спекшейся крови, затем встал на ноги.

— Его зовут Марпель, — громко вещал телепат, закрыв глаза. — Укалаг. Пастух. Родом с острова Борро. Там его и взяли в плен. Он обыкновенный человек и к итроникам не имеет никакого отношения. У парня серьезные повреждения внутренних органов. Требуется срочная медицинская помощь. Иначе не выживет.

Телепат закончил свою работу и с разрешения регуляра удалился. Ему еще с пленными итрониками разбираться. А с Марпелем все просто. Ничего необычного.

— Позовите медиков, пусть доставят парня в больницу, — офицер отдал приказ и тоже покинул отсек. — Я сообщу куда следует.

Всего этого пастух не видел и не слышал. Он очень сильно удивился, когда придя в сознание, вдруг понял, что находится среди людей, в больнице, а не жарится на вертеле, обещая стать вкусненьким яством, ужином плотоядных итроников.

А все могло бы быть иначе.

Закусив Диеном, итроники стартовали, решив оставить до поры до времени бесполезный в стратегическом плане остров. Вот тут-то им не повезло. Звездолет заметили истребители, составная часть среднего звена аэрокосмической обороны Атенрета. Заметили визуально. Шанс один из тысячи. Но этот призрачный шанс был использован. И не смотря на все технические ухищрения, активное противодействие, разведывательный звездолет был сбит в скоротечном бою. Он рухнул на землю с умопомрачительной высоты. Траекторию падения вычислили. Наземные войска, поднятые по тревоге, блокировали место вынужденной посадки вражеского корабля. А потом захватили в плен выживших итроников. Марпелю повезло. Он остался жив. Хитроумный звездолет спас не только экипаж, но и пленника.

И теперь пастуха ожидало длительное лечение в военном госпитале. Он волею судьбы попал в иной мир, в мир, где пока еще правит горбоносый бог Солнца. О жизни на материке Марпель знал только понаслышке. Он бы ни за что на свете не поверил, если бы ему вдруг сообщили, что завтра парень навсегда покинет родной остров, окажется в предместье Актовоткона, причем лежа на больничном ложе. Чего только в жизни не бывает.

— Друзья, — Коллинз окинул взором коллег, собравшихся в библиотеке. — Прошу тишины.

Все участники археологической экспедиции притихли, обратив взор на профессора.