Андрей Бубнов - Атенрет

Марпель долго упирался, не желая лететь на работу в правительственном стауте. Анатэ нахмурилась, стараясь выяснить причину столь странного поведения парня. Марпель сослался на то, что коллеги начнут косо поглядывать в его сторону, если он прилетит на работу в компании самой дочери Солнца. Принцесса лишь рассмеялась в ответ, потом взяла парня за руку и повела за собой вглубь пассажирской кабины. Марпель не посмел сопротивляться, да еще на глазах у молчаливых, но ехидно улыбающихся телохранителей. Он и так чувствовал себя не в своей тарелке. Ири молча шла позади. Когда пассажиры, наконец, удобно устроились в креслах, машина медленно оторвалась от земли, затем резво набрав высоту, полетела в сторону центра города, туда, где виднелся огромный храм наполовину засыпанный грунтом. Рукотворная гора.

— Не зазнавайся, — Ири сидела рядом с любимым человеком, шепча ему на ушко. — Мы в этом мире всего лишь гости.

— Ладно, — Марпель согласился и нежно обнял девушку.

Она не стала продолжать разговор, а положила голову на мужское плечо и улыбнулась. Жизнь молодого инженера-энергетика совершила очередной крутой поворот. Уже третий за год. И виной тому война.

С высоты крепостной стены беснующаяся толпа однообразно одетых паломников казалась не более чем сборищем муравьев. Несколько тысяч возмущенных сторонников нового религиозного культа, поклоняющихся дочери Солнца, дружно и без устали скандировали одно и то же хлесткое слово: «Кондырдги», при этом синхронно вскидывая руки вверх. Рано утром они покинули многочисленные шатры, расположенные в полукилометре от города, приблизились к Атенрет-сити, правда вплотную к бетонной стене не подошли. Стояли метрах в пятидесяти. Дальше их не пускала полоса препятствий, состоящая из колючей проволоки и противопехотных мин нелетального действия.

Наземные подразделения подняты по тревоге. Гравилеты с солдатами прибывают один за другим. Крепостная стена ощетинилась хищными стволами автоматического оружия, ранее спрятанного в потайных нишах. Семьи офицеров и гражданский персонал, живущий в Атенрет-сити, с тревогой взирают на военные патрули в одночасье появившиеся на некогда тихих улочках города. На степняков и горожан из приморских городов смотрят с опаской. Но ни одна из сторон не проявила агрессии или пренебрежения. Степняки, по большей части чиновники из администрации Ынталпса, сознательно отмежевались от соплеменников, стоящих лагерем под стенами города. Религиозные фанатики их не интересуют. Чудаки эти чокнутые паломники да и только. А приморским земледельцам и вовсе нет дела до степняков. У них своих забот предостаточно. Жизнь продолжается, словно ничего не произошло. Через запасные ворота любой желающий может покинуть Атенрет-сити. Однако внутрь пускают лишь звездных людей. Введены беспрецедентные меры предосторожности. Если судить визуально, то сторонники нового религиозного течения не вооружены, но мало ли что припрятано под их длиннополыми ритуальными одеяниями. Там и автомат легко спрятать.

Все ждали решения военного командования, но генералы упорно хранили молчание. За гигантскими воротами города, рядом с пикетчиками, по другую сторону крепостной стены, затаилась колонна бронетехники, готовая в любой момент выступить за пределы города и безжалостно разогнать взбесившихся дикарей. Однако прошел час, другой, третий, но приказа так и не последовало.

Паломники уже охрипли, однако продолжали иступлено горланить. Казалось, им не ведома усталость. Страшное зрелище, особенно, если наблюдать за однообразным спектаклем в течение нескольких часов. Перед Атенрет-сити собралась кем-то умело организованная толпа религиозных фанатиков. Вот мальчишки-водоносы начали торопливо разносить воду вдоль стройных рядов. Действо строго придерживается заранее оговоренного сценария. Утолив жажду, фанатики с новой силой, еще громче, дружно и по слогам выкрикивают позорное слово: «Кон-дыр-дги»!

— Как ты думаешь, чего конкретно они хотят? — седовласый полковник ФСКР тоскливо взирал на кочевников с высоты десятого этажа. Он даже высунул голову в бойницу, на свежий ветер, что, впрочем, не мешало ему мусолить сигару во рту.

— Кондырдги, — задумчиво повторил слово его подчиненный в чине капитана, стоя в двух шагах от начальника.

— Что в переводе означает убийцы, — полковник отошел от бойницы.

— Господин полковник, это слово несет как минимум еще три смысловых значения, в том числе и «убью». Верное значение выбирается исходя из контекста разговора. Но в данном случае, невозможно точно интерпретировать, ведь они не произнесли ни одного другого слова.

— Чертовы аборигены, — полковник вынул сигару изо рта. — Гынзутапа видишь?

— Так точно. Как всегда сидит в сторонке.

— Хитрый жук, колючку бы ему в глотку. Не барское это дело лезть в пекло. Жар загребает чужими руками. Не по чину режиссеру прыгать перед видеокамерой, особенно когда в его распоряжении есть такая славная массовка. Снайперскую винтовку бы сюда. С превеликим удовольствием раскроил бы старому лису черепушку.

— Нельзя.

— Да, — полковник тяжело вздохнул. — Иначе взбеленятся все кочевники.

— Не все.

— Вряд ли в этом случае Ынталпс сможет удержать соплеменников. Месть сладка. Закон предков. Ладно, я шучу. Что ты думаешь? Они ведь не зря беснуются. Произошла ужасная трагедия. Не дочь ли Солнца погибла? Гынзутап не дурак. Он не станет зря рисковать. После того как Ынталпс сместил его с поста хранителя Очага Предков, став фактически главой объединенных восточных кочевников, не без нашего участия, конечно, — тут полковник сощурил левый глаз, — старикашка Гынзутап остался без работы и без кормушки. Но не в его правилах сдаваться. Мозги у него еще варят. Это ж надо было догадаться обожествить девчонку! Специалист по PR-компаниям.

— Зато теперь вновь верхом на скакуне, — капитана трудно удивить. — Он уже обеспечил свою безбедную старость. Должность у него пожизненная.

— Что-то вроде главного жреца. Храм возводит. Не далек тот час, когда объявит себя святошей.

— Смерть дочери Солнца ему на руку.

— Конечно. Идол должен закончить жизненный путь мученической смертью. Жестоко убит безжалостными укалагами, вероотступниками. Лишь потом душа мученика вознесется к Солнцу и станет свысока всем неправедным грозить указательным пальцем, может быть даже кулаком. Смотри внимательно. На наших глазах, на руинах старой религии рождается новая. Тебе это ничего не напоминает? Дочь Бога жертвует собою, тем самым искупая вину всего человечества, даря людям новую возможность, шанс очиститься, стать угодными Богу. Словно Гынзутап учился где-нибудь в земной семинарии. От смерти Анатэ он лишь выиграет и укрепит свои позиции, назовется апостолом и патриархом. А мы с тобой чем-то напоминаем библейского Понтия Пилата и римских захватчиков. Гравилет так и не нашли?