Сьюзан Маклеод - Сладкий запах крови

Малик резко оборвал поцелуй. Я пошатнулась и ахнула, словно от боли, — так это было мучительно. Он сверлил меня глазами, в которых вновь вспыхнули алые огоньки.

— Тебе это тело не достанется. Оно не должно принадлежать кому-то чужому, не должно существовать без ее души.

Эти слова мгновенно отрезвили меня, как ведро ледяной воды, опрокинутое на голову. Малик убьет меня. Прямо сейчас. Не даст ни секунды на размышления. Я не успею никому позвонить. Просто убьет на месте, и точка. Но... он ведь не знает, что я сида! Ни один вампир не позволит себе вот так взять и убить сиду, потому что для них я величайшая драгоценность, им и в голову не пришло бы убивать такое сокровище. Только вот незадача: именно сейчас я не совсем я. Я ношу другое тело. Я просто еще один треклятый кровосос. Ну и дура же ты, Дженни Тейлор! Ведь твоя лучшая, надежнейшая защита — никакие не ведьминские чары, а ты сама. Ну да, конечно, ты сто раз говорила себе, что скорее умрешь, чем станешь деликатесом для вампиров, однако...

Умирать ты не настроена. Ты хочешь жить.

Руки Малика крепко держали меня, не давая даже повернуть голову.

— За тебя, Роза, и за твою любовь.

Шепот его окутал меня прочной сетью. Вампир уже склонился к моей шее, готовясь укусить.

Я не дамся! Не позволю убить себя!

Клыки Малика вонзились в мою кожу.

Но боли я не ощутила, лишь легчайший укол, — он впрыснул яд, поэтому боль мгновенно затопило блаженство, и мне тотчас захотелось, чтобы он не отпускал меня как можно дольше, захотелось чувствовать его укус, от которого по всему телу расходились волны экстаза. Губы впились сильнее, хватка стала властной, будто он брал то, что принадлежит ему по праву, и я знала, что с каждой волной блаженства из меня уходят жизнь и силы. Вокруг заклубились тени, темнота замерцала сотнями оттенков, неразличимых для человеческого глаза... Я вдыхала терпкий аромат пряностей так, словно это был кислород в безвоздушном пространстве. Вампир убивал меня, но я таяла от наслаждения, такой сладкой была эта смерть.

И все-таки, Дженни, ты хочешь выжить.

Я неимоверным усилием разомкнула объятия — оказывается, все это время я страстно обнимала вампира, — закинула руки за голову, прижалась к стене. Потом выгнулась, позволяя его губам прильнуть к моей шее еще теснее, заставляя Малика принять на себя всю тяжесть моего тела, а сама потихоньку нащупала нож, спрятанный за воротом куртки.

Смогу ли я сделать это?

Я помедлила, оттягивая страшный миг, когда мне придется грубо оборвать наслаждение, но потом все-таки решилась и, всхлипнув, сунула нож между нами, направив Малику в грудь. Почувствовала, как губы его дернулись на моей шее, и вонзила нож со всей силы. Малик отшатнулся, глаза его сверкнули от боли и потрясения, алый окровавленный рот мучительно оскалился.

Я тоже отшатнулась, зажимая ранку на шее и не сводя глаз с вампира.

И тогда он рухнул на колени, распростер руки и позвал меня беззвучно, и даже не мысленно, но всей кровью, бежавшей по его жилам.

«Кровь от крови моей», — призывал он.

Меня вновь потянуло к нему, против моей воли потянуло, хотя по пальцам у меня струилась кровь. Но я решительно сжала кулак и отступила. Споткнулась обо что-то и полетела наземь, стараясь сгруппироваться, чтобы не слишком ушибиться. Упала я на колени и на руки и очутилась лицом к лицу с Газзой.

Который распахнул глаза, испуганные, недоумевающие, и придушенно вскрикнул от неожиданности и ужаса.

— Роза, — проскрипел у меня за спиной Малик, будто камнем по стеклу провел.

Усилием воли я подавила страх и желание немедленно дать деру. Газзу бросать нельзя, тем более в двух шагах от раненого разъяренного вампира.

Я протянула Газзе руку, но он отдернулся и попытался отползти, запутавшись в брюках, которые так и не успел натянуть.

Стон, раздавшийся у меня за спиной, едва не разорвал мне сердце. Зов раненого Малика вместе с шумом крови глухо гудел в ушах и тянул повернуться, поспешить на помощь...

Не дождется.

Я поползла к Газзе, а он от меня. Я к нему, а он от меня. Застонал и попробовал отмахнуться кулаками. К счастью, я успела пригнуться, и он промазал. Зато мне удалось перехватить его за кисть.

— Тихо, ты! — прошипела я и, пользуясь тем, что мне удалось до него дотронуться, послала в его сознание заряд месмы — команду «лежать смирно». И он покорно замер, только дрожал крупной дрожью от ужаса.

— Ловко ты меня провела, цветик мой. — Горячее дыхание Малика обожгло мне щеку, и я дернулась. — Ты всегда была мастерица на разные трюки...

Месма, напомнила я себе, всего-навсего месма. Он не рядом, он в нескольких шагах от меня.

— Беги домой! — велела я Газзе, подкрепив свои слова гипнотическим толчком.

Стоило мне отпустить его, как он, шатаясь, поднялся на ноги и, покачиваясь как пьяный, двинулся прочь из проулка, туда, где светились вывеска паба и редкие уличные фонари.

Теперь можно и повернуться. Ме-е-едленно, заранее заняв оборонительную позу... Сердце у меня от волнения колотилось где-то в горле.

Малик стоял, обессиленно прислонившись к кирпичной стене, и перламутровая рукоятка ножа выделялась на черном шелке его рубашки, словно восклицательный знак.

— С-с-серебро, Роза, — прошипел он, обвиняя, и каждое слово жгло меня, как клеймо.

Мгновение я в отчаянии не сводила с него глаз, но все-таки скомандовала себе: «Беги!» — и ринулась прочь.

Я мчалась так, как под силу мчаться только вампиру, да к тому же подгоняемому предрассветными сумерками, когда темнота постепенно отступает и неумолимо надвигается утро. Невидимо и неслышно для встречных, я неслась, легко преодолевая любые препятствия, перемахивала через ограды, летели мимо размытые дома и неясные фигуры ранних прохожих, и ветер свистел у меня в ушах, мешаясь с шумом утреннего транспорта.

Как и Газза, я спешила домой.

Насмерть ли я ранила Малика? Да, я ударила его серебряным ножом и метила в сердце, но попала ли в цель? Судя по всему, я уже почти добралась до дому. Лоу-Кортс справа, Сомерсет-Хаус слева... Быстрее, еще быстрее... Убила ли я Малика? Я ведь не почувствовала, чтобы жизнь покинула его тело... Поворот со Стренда... теперь к Ковент-Гарден... В прошлый раз, когда я убила вампира, ощущение было совсем иное. Так, теперь вот сюда, между церковью Святого Павла и Эппл-маркет, быстрее, быстрее... Я летела, окрыленная надеждой, но старалась не думать о том, на что же именно надеюсь.

Вот и знакомая лестница в дальнем конце церковного садика. Скорее, скорее вскарабкаться наверх и спрятаться в квартире. Нужно успеть, пока солнце не поднялось над горизонтом, пока чары не обернулись против меня и я не упала замертво, убитая первым же утренним лучом.