Сьюзан Маклеод - Сладкий запах крови

— Я не сержусь, не сержусь, понятно? — Я улыбнулась плотно сжатыми губами. — Так что Холли просила передать?

— Дитятко сказала, чтобы я тебя к ней привела. — Она наморщила носик-пуговку. — Ейный ухажер у тебя что-то вроде как разузнать хочет.

Я помотала головой:

— Прости, Агги, но мне сейчас некогда. Я знаю, сегодня воскресенье, но все равно на то, чтобы добраться до ресторана, уйдет час и еще час на обратную дорогу.

— Так это же всего минутка-другая! — Агата протянула ко мне ручку. — Мы же в Промежутке пройдем-то, ты только тихохонько, ладно? — Она нетерпеливо потрясла ручкой, и в глазах мелькнула хитринка. — Если ты придешь, то уж леди Мериэль так порадуется, уж так порадуется...

Мериэль из озера Серпантин — владычица местных наяд, водяных фей, и ссориться с такими, как она, уж точно не с руки, хотя знакомы мы пока не были.

— Чем это я порадую леди Мериэль?

Агги лукаво улыбнулась:

— Леди-то — Холлина мамаша, вот что!

Холли — дочка Мериэль?! Тут мне стало понятно, почему Холли отхватила себе такую опекуншу и почему, кажется, все-таки стоит пойти и разобраться, что ей нужно. Я не могла себе позволить портить отношения ни с кем из местных сородичей — по мере сил.

— Подожди две секунды, Агги.

Я направилась к компьютеру, нацарапала записку Хью и прилепила к экрану. Глянув через плечо, я обнаружила, что Агги подсматривает в шкафчик. Она развернулась с недовольным видом — даже юбка взметнулась.

— Серденько мое, у тебя и еды-то шаром покати, только соль да банка конфет! — Клочковатые волосы у нее встали дыбом. — Не годится так хозяйство вести!

— Ну так помоги мне, — отозвалась я, мне в голову пришла одна мысль. — У меня сохранились все заклятия, которые я позаимствовала у тебя в кухне, Агата, но меня они что-то не слушаются.

Агата несколько смягчилась:

— Ладно, ладно, я ж говорю, домовые всегда приходят к кому надобно. И волшебство уходит только тогда, когда оно тебе уже и ни к чему. — Она похлопала себя по груди. — Из-за горестей, которые сидят у тебя вот туточки, серденько мое.

«Ага, тогда, в общем-то, все ясно...»

— Спасибо тебе, Агата. — Я наклонила голову. — Хорошо, что ты мне это сказала.

— Хм! — Она накрепко захлопнула дверцу шкафчика. — Ну как, готова? — спросила она и протянула мне ручку.

Я помедлила всего лишь секунду, а потом дала Агате руку.

— Только мне надо будет вернуться как можно скорее, — напомнила я.

— Ой, не тревожься, верну я тебя, куда пожелается! А теперь держись покрепче, сударыня, да помалкивай!

Агата затаила дыхание, подняла ногу и...

В ушах у меня отдался оглушительный хлопок. Агатины пальчики больно сжали мне руку. Квартира окрасилась размытой акварелью. Ветер дул со всех сторон, меня едва не сплющило. Мелькнуло и исчезло жутковатое изображение чьей-то чужой кухни. Потом еще одной чужой кухни, где сидела призрачная фигура мальчика, склонившегося над раскраской. Две пустые комнаты — и неразборчивая картинка: старик, положив на табурет ноги в носках, подносит ко рту фарфоровую чашечку. Ветер надавил на меня еще сильнее, стало трудно дышать. Запущенная, необитаемая комната с большой разбитой мойкой. Грудь стянуло стальной лентой. Затуманенная краснолицая женщина тыльной стороной кисти вытирает муку со лба. Давление становилось невыносимым, но тут вокруг нас проступили более четкие очертания следующей кухни: стальные столешницы, промышленные плиты, пирамиды белого фарфора...

...Агги поставила ногу, выпустила мою руку:

— Ну вот, мы на месте, целые и невредимые.

Я споткнулась, голова у меня кружилась, в животе бурлило, словно в кухонном комбайне.

Агата снова схватила меня за руку и похлопала по ней:

— Ладно тебе, ладно.

От внезапного тепла в голове у меня прояснилось.

— Наверное, кое для кого быстровато бегать, как домовые...

Я огляделась. Мы были в Аггиной кухне в ресторане.

— Да уж. — Я поглядела на нее с уважением. — Отменно быстрый способ попасть на другой конец Лондона.

— А и, ну тебя, — отмахнулась она, приподняв в улыбке морщинистые щечки. — А теперь иди к моему дитятку с ухажером. — Она пихнула меня ладошкой в спину. — Вон туда.

В ресторане было темно из-за опущенных жалюзи. Я постояла, дожидаясь, когда глаза привыкнут к сумраку.

Из самого темного угла мне махнула Холли.

Я прошла с полдюжины шагов — и тут ноги у меня подкосились. Ее «ухажером» оказался Луи, Чокнутый Французик, вампир из полицейского участка.

Что он тут делает, Чокнутый Луи? Точнее, как он тут оказался? На улице по-прежнему ярко светило предзакатное солнце, а я-то рассчитывала, что вампиры до темноты по гостям не шляются.

— Дженни! — Холли снова помахала мне. — Как здорово, что ты смогла к нам зайти, правда, Луи?

Когда я подошла к столику, Луи привстал и наклонил голову:

— Mademoiselle, enchante.

Он утомленно опустился обратно на стул. Кружева у горла и на запястьях сверкали белизной по контрасту с темно-зеленым бархатом сюртука, темно-золотые волосы были небрежно стянуты на затылке бархатной ленточкой в тон. Однако на лбу все еще выделялся синеватый ожог от полицейского заколдованного серебряного обруча, — вероятно, Даром исцеления Луи не обладал.

Холли вцепилась ему в руку. Она переплела водопад черных кудряшек зелеными атласными лентами и приспустила крестьянскую рубаху со сливочно-белых плеч. «Дитятко» широко улыбнулась мне, острые треугольные зубки блеснули, словно подсвеченные, и мне вдруг подумалось, что Луи, пожалуй, отхватил себе кус, который ему не проглотить.

— Луи хочет у тебя кое-что спросить. — Она взволнованно повернулась к нему. — Только он по-английски не говорит, правда, Луи?

— Non, mon coeur.

Холли хихикнула:

— Он меня называет «мое сердце», правда, шикарно? После того как ты тут побывала, мы с Агатой крепко поругались, и папа заставил нас...

— Папа? — перебила я.

— Это папин ресторан. Я тут теперь полный день работаю, я же школу закончила. А папу ты видела.

Да-да, мистер Управляющий в сверкающих ботинках.

— В общем... — Холли придвинулась к Луи еще на несуществующий миллиметр. — В общем, папа заставил нас пойти поговорить с мамой.

— С леди Мериэль.

— Да. Мама сказала, что мне можно встречаться с Луи, раз он первым делом пришел к ней и попросил разрешения. — Она притянула его руку к себе, словно ребенок новую игрушку. — Правда, замечательно?

Луи покивал. Хоть он и не говорил по-английски, но понимал, похоже, все до последнего слова, а может быть, просто верно толковал Холлин восторг. Это было нетрудно.

Он разразился бурным потоком слов, а потом со страшным акцентом добавил:

— Прошю, mon coeur...

Холли кивнула:

— Луи просит извинить его за недоразумение в полицейском участке. Сейчас он понимает, что в нашей стране жить гораздо приятнее, чем ему говорили. Я думаю, другие вампиры просто хотели его разыграть, сказали, в полиции таких, как он, так и норовят колом проткнуть...