Джозеф Финдер - Дьявольская сила

Молли важно кивнула головой и вытащила целую кипу бумаг с необходимыми рекомендациями. Взяв бумаги, он нажал кнопку вызова и передал их появившейся секретарше.

Минут пять мы болтали о всяких пустяках, о «Кунстхаузе» и о других достопримечательностях Цюриха, которые стоит осмотреть, а потом послышалось жужжание зуммера телефона. Эйслер поднял трубку и, уронив «да», несколько секунд слушал, что ему говорят. Положив трубку, он опять деланно улыбнулся.

— Удивительная вещь — телефакс, — заметил он. — Прежде такая процедура обычно отнимала гораздо больше времени. Не могли бы вы…

И с этими словами он протянул Моли шариковую ручку и подставку, обтянутую твердой резиной, на которой лежал чистый фирменный бланк «Банка Цюриха», и попросил ее написать прописью номер счета, а над тонкой серой линией в центре бланка указать номер счета цифрами и поставить свою подпись.

Когда Молли закончила писать номер счета, столь оригинально зашифрованный ее отцом, Эйслер снова вызвал секретаршу, передал ей бланк и опять заговорил о разных пустяках. Беседа несколько затянулась, пока подпись Молли сверялась, как он объяснил, посредством оптических приборов с ее подписью, полученной по факсу из нашего банка в Бостоне.

Снова раздалось жужжание телефона, подняв трубку, он сказал «спасибо». И положил ее. Тут же опять появилась секретарша и принесла серый скоросшиватель под номером 322069. Номер счета мы определили правильно. Таким образом, первый барьер был взят нами чисто.

— Ну а теперь, — сказал Эйслер, — чем конкретно могу быть полезен?

Я заранее намеренно сел в кресло поближе к нему. Теперь я наклонился вперед и сосредоточился.

Нужно прогнать все мысли. Воспользоваться наступившей тишиной. Напрячься и сконцентрироваться. И вот мой дар стал прорезаться. Послышались отдельные слова по-немецки, разумеется, однако фразы понять невозможно.

— Пожалуйста, слушаю вас, — повторил он, глядя, как я вытягиваю шею и сосредоточенно хмурю брови.

Моя дьявольская способность еще не восстановилась полностью. Немецкий язык я изучал, для чего прошел интенсивные языковые курсы еще на «ферме», но он думал как-то непривычно быстро, и я не улавливал ход его мыслей. Не мог я толком расслышать и слова. Пауза затягивалась, и я решился:

— Нам хотелось бы узнать величину вклада.

Я снова вытянул шею, немного наклонился вперед и напрягся, пытаясь выделить из потока мыслей на немецком языке отдельные слова, которые понятны мне, и ухватиться за них.

— Я не уполномочен обсуждать частные вопросы, — нудно процедил Эйслер. — Да все равно так или иначе это мне не известно.

И тут я расслышал слова «стальная камера».

Без всякого сомнения, это слово имело ко мне прямое отношение. Итак, стальная камера, то есть хранилище золота.

Тогда я спросил:

— Вклад, видимо, хранится в специальном хранилище — верно ведь?

— Да, сэр, — подтвердил Эйслер, — хранится там. Вклад, в сущности, довольно объемный.

— Я хотел бы сразу и пройти туда.

— Как пожелаете, — засуетился Эйслер. — Конечно же. Сразу и пойдете. — Он привстал с кресла. Лысая голова его сверкнула в свете маленьких лампочек, скрытно укрепленных на потолке. — Полагаю, вам известна комбинация кода для открытия замка в хранилище.

Молли в растерянности посмотрела на меня и подала знак, что ей эта комбинация не известна.

— Думаю, что та же самая, что и номер счета, — самонадеянно заявил я.

Эйслер коротко хмыкнул и сел обратно в кресло:

— А я ведь и впрямь не знаю кода. По соображениям безопасности мы и своим клиентам не советуем говорить нам его номер. Но как бы там ни было, этот номер не совпадает с номером счета.

— У нас он есть. Уверен, что есть, но где запропастился — не помним. Отец моей супруги оставил после себя целую кучу всяких бумаг и записок. Может, вы поможете нам разобраться. Сколько чисел в этом коде?

Он заглянул в досье и ответил:

— Боюсь, не могу сказать даже этого.

Но я уже подслушал его мысль, да еще несколько раз. Мысленно он произнес число цифр — оно так и вертелось где-то в речевом центре его мозга: «Четыре…»

Стало быть, четыре цифры?

И я как бы нехотя заметил:

— В коде четыре цифры?

Он снова рассмеялся и пожал плечами: такая игра ему явно понравилась, весь его вид говорил об этом; а мы взяли еще один барьер.

— Существует закодированный вклад, который мы обслуживаем, — терпеливо разъяснял он, как разъясняют непонятное тупоумному дитяти. — По закону вам разрешается закрывать свой вклад или переводить его по вашему желанию. А кроме того, имеются также и хранилища. Это, по сути дела, сейфы для хранения ценностей, об охране и безопасности которых взяли на себя заботу мы. Но допуска к этим ценностям у нас нет. И мы никогда не входим в хранилища, за исключением разве уж очень чрезвычайных происшествий. Мистер Синклер предусмотрел условия, согласно которым, чтобы открыть хранилище, нужно назвать код допуска.

— В таком случае сообщите нам его, — попросила Молли, стараясь держаться как можно высокомернее.

— Извините, мадам, но никак не могу.

— Я законная наследница его счета и требую сообщить цифру кода.

— Если бы я мог, то с радостью сообщил бы вам, — отбивался Эйслер. — Но, по условиям, изложенным в этом договоре, никак не могу этого сделать.

— Но ведь…

— Извините, — твердо и окончательно заявил он. — Боюсь, это никак невозможно.

— Но я же законная наследница всего имущества и достояния моего отца, — с возмущением упорствовала Молли.

— Прошу меня извинить, — невозмутимо отвечал Эйслер. — Очень надеюсь, что вы прилетели сюда — из Вашингтона, так ведь? — не ради того, чтобы узнать код. Что вам стоит поднять трубку и позвонить туда — звонок сбережет вам массу времени и предотвратит ненужные расходы.

Я сидел и молчал, не слушая этого обмена любезностями и забыв закрыть молнию на своем кожаном портфеле.

И вдруг я четко услышал слово «четыре», а вслед за ним и другие цифры. «Восемь… семь…» — читал он в досье, а потом назвал мысленно все цифры, не спеша и по порядку: «Четыре… Восемь… семь… девять… девять».

— Видите ли, мисс Синклер, — произнес вслух банкир, — здесь применена система двойных цифр, предназначенная…

— Да, — перебил я Эйслера и, пошарив рукой в портфеле, вытащил какой-то листок и сделал вид, будто внимательно разглядываю цифры. — Вот этот код. Я нашел его.

Эйслер замолчал, кивнул головой и подозрительно посмотрел на меня.

— Великолепно, — отозвался он, когда я назвал цифры кода. — По условиям, предложенным самими вкладчиками, теперь, когда у вас есть доступ к вкладу, он переходит из пассивного состояния в активное…

— Вкладчики? — удивившись, перебил я его. — Разве вкладчик не один?