Анатолий Жаренов - Парадокс великого Пта

– Ну так как, Бергсон? Возьмете это дело? Двадцать процентов от предприятия.

– А сколько стоит все?

– Много. И вы уже знаете достаточно, чтобы быть опасным для меня. Пусть это вас утешает. А также сознание того, что я доверяю вам.

Бергсон знал старика. Он понял, что больше из него ничего не вытянешь, и решил согласиться.

– Вам надо запомнить один номер телефона в Москве. Письмо с заданием я уже отослал этому человеку с дипломатической почтой. Ответ получен. Кстати, в посольстве, где вы будете числиться, не пытайтесь ничего выяснять. Тот, кто держал связь с моим агентом, уже там не работает. Ваша задача: звонить агенту по телефону. Он скажет, что делать, когда все будет готово. Еще раз напоминаю: ваших новых друзей в это дело мешать не следует. Поэтому я и предпринимаю столь строгие меры. Мой человек не продается. Кроме того, ни вы, ни он не будете знать ничего о вещи, которую привезете мне. Учтите одно: это очень опасная вещь. Неосторожное обращение может привести к нежелательным последствиям.

Старик ухмыльнулся. Бергсон подумал, что хрычу, в сущности, наплевать на безопасность Бергсона. Ему нужна эта штука. А она-то будет в руках у него, Бергсона. Нежелательные последствия? Ну, Бергсона не так-то легко напугать. Важно, что он сможет… Что он сможет, Бергсон не стал додумывать. Он согласился ехать в Россию.

Несколько дней старик провел в своем террариуме. Потом нашел Бергсона в саду. Тот скучал, уныло развалившись в шезлонге под деревом. Слуга-индеец принес коктейли, Хенгенау, потягивая терпкую жидкость, так долго смотрел на Бергсона, что тот поежился и, не выдержав, спросил:

– Есть что-нибудь новое?

Хенгенау промолчал. Бергсон терпеливо ждал. Наконец старик наклонил лошадиное лицо к Бергсону.

– Хотите взглянуть? – вкрадчиво спросил он.

– Благодарю, – поежился Бергсон.

Перспектива увидеть питомцев профессора ему отнюдь не улыбалась. С него вполне хватило одного раза еще тогда, когда все это только начиналось…

– А там есть кое-что, – сказал Хенгенау. – Кое-какие результаты.

Бергсон покачал головой. Он был брезглив. Хенгенау ощерился.

– Человеколюбие гложет, – зло бросил он и встал. – Благородная трусость убийцы! Ну вот что. Пока вы таскались по девкам в Европе, я тут не терял времени. Кое-что вы видели. Теперь, чтобы укрепить вашу веру, я хочу показать вам еще нечто.

Он желчно усмехнулся и сделал знак Бергсону следовать за собой. Тот нехотя поднялся. Старик повел его в ту часть дома, где Бергсон не бывал никогда. Они прошли через анфиладу комнат прямо в спальню старика. Бергсон с любопытством взглянул на узкую девичью кровать, на столик с букетиком незнакомых цветов и ехидно подумал, что в общем-то хрычу не сладко живется в сельве. И что он, Бергсон, доведись ему оказаться в таких условиях, обставил бы свой быт с большим комфортом. И уж он, наверное, вышвырнул бы к чертовой матери и эту кровать, и амазонские фиалки, и книги, которыми хрыч забил всю спальню. В таком логове должна царить шкура ягуара.

Хенгенау словно угадал его мысли. Остановившись возле книжного стеллажа, он хмыкнул и в упор поглядел на Бергсона.

– Примеряетесь? Вам этого не понять никогда.

И замолчал. Отвернулся и сунул руку между стеллажами. Один из них отъехал, открыв маленькую белую дверь. Хенгенау воткнул ключ в замочную скважину, но поворачивать не торопился. Его глаза снова смотрели на Бергсона.

– Вы верите в Случай? – вдруг спросил он. Бергсон молча кивнул.

– Я всегда верил, – сказал Хенгенау, и в его голосе послышались нотки торжественности. – И эта вера привела меня к удивительному открытию. Сейчас я вам это покажу.

Он резко открыл дверь. Щелкнул выключатель, и Бергсон увидел пустую комнату. Белые стены. Посредине стоял небольшой кинопроектор на треноге. Рядом – два кресла. Хенгенау молча указал на одно из них и стал возиться с проектором. Затем погасил свет. Застрекотала лента, на одной из стен вспыхнул белый прямоугольник киноэкрана. Через секунду на нем замелькали тени. Хенгенау поправил фокус, и Бергсон увидел внутренность храма, статую кошкочеловека, жертвенную плиту и толпу индейцев. Через секунду от толпы отделились двое в белых одеждах, один из них лег на плиту, а второй выдернул из руки кошкочеловека жезл и потряс им. Потом откуда-то из складок своего странного одеяния он достал нож и вонзил его в грудь лежащего на плите. Тут же на экране ослепительно сверкнул свет, и декорации сменились. Исчез храм. Глазам Бергсона предстало странное зрелище. Группа кошколюдей стояла в помещении, напоминающем современную лабораторию. Они о чем-то говорили, затем один, видимо главный, отвернулся к пульту и нажал кнопку. И перед изумленным Бергсоном открылся космос. Он ощутил, что летит куда-то с невероятной скоростью, ибо изображение на экране не было неподвижным. Казалось, что звезды сорвались со своих мест и несутся на Бергсона.

Но стрекот ленты оборвался, в комнате вспыхнул свет. На Бергсона глядели глаза Хенгенау. В них сверкали огоньки.

– Что это? – хрипло спросил Бергсон.

– Дар Случая, – сказал Хенгенау. – Вы видели действие той вещи, которую должны привезти. И я еще раз хочу напомнить вам об опасности.

– Но я ничего не понял, – сказал Бергсон.

– Полагаю, этого достаточно, – жестко произнес Хенгенау.

И Бергсон поехал в Россию, где неожиданно попал под наблюдение к Диомидову. Подстерегала его здесь и другая неожиданность. Через океан летел самолет. Дипкурьер вез с почтой письмо для Бергсона. В этом письме была изложена строгая директива полного джентльмена, а также указание, как связаться с Отто Вернером и что ему сказать. Полный джентльмен знал, что делает. Не знал он только того, что Отто обманет его ожидания.

***

Перед тем как попросить шофера остановить машину возле серого четырехэтажного дома на Беговой, Диомидов пересек чуть ли не всю Москву. У Белорусского вокзала красный глаз светофора задержал «Волгу» на полминуты рядом с бежевым такси. Тридцать секунд полковник разглядывал человека, поиски которого начал утром, хотя и не подозревал, что это именно тот человек. Пассажир такси, рослый мужчина с угрюмым лицом, мельком взглянул на Диомидова и лениво отвел глаза. Федор Петрович подумал, что у человека в такси, вероятно, больна печень. Потому что лицо было желтушным, а взгляд серых глаз отсутствующим, или, выражаясь точнее, углубленным в себя. На коленях незнакомец держал большой рыжий портфель.

Полминуты истекли. Толпа машин двинулась. Бежевое такси повернуло в сторону от улицы Горького, диомидовская «Волга» некоторое время ехала прямо. И ни Диомидов, ни человек в такси не думали в этот момент, что их встрече суждено повториться, да еще при исключительных обстоятельствах.