Стивен Джонс - Мистика

— Я бы не сказал "близки". Я лишь ненадолго заинтересовался этими вещами. Невозможно преуспеть в египтологии, не попытавшись понять оккультную практику. Мы с Маунтмейном без конца спорили, и я давным-давно порвал с ним. Для него это все — ради власти , а не ради знания.

— Я полагаю, что прошлой ночью Маунтмейн похитил "Семь Звезд".

Пораженный Трелони сел.

— Он общается со многими мерзавцами. Он мог знать ювелиров и скупщиков краденого, которые согласятся иметь дело с такой добычей, — продолжал Борегард.

Трелони покачал головой:

— Если это был Маунтмейн, то он похитил камень не ради денег. Кажется, я упоминал, что "Семь Звезд" тверд, как алмаз. На самом деле он намного тверже. Сомневаюсь, чтобы его можно было разрезать на более мелкие камни для продажи. Будь это возможно, это было бы просто счастье, хотя, быть может, в результате бедствия просто рассеялись бы по всему свету.

— Если не деньги, то?..

— Магия, Борегард. Маунтмейн верит в эти вещи. И что касается его, похоже, это действует. В Оксфорде у него вышла ужасная ссора с одним из преподавателей, и он наложил на того парня заклятие. Это было что-то страшное.

— Он заболел и умер?

— В конечном итоге. Сначала он лишился своего места, положения в обществе, репутации. Его признали виновным в ужасных вещах, а он утверждал, что его заставили голоса.

— И "Семь Звезд"?

— Был бы неизмеримо важен для Маунтмейна. Есть упоминания в неких книгах, из тех, что мы держим под замком и не указываем в каталогах. Там есть упоминания о Камне Семи Звезд, хотя и потерянном со времен Менептаха. У него зловещая репутация.

— Маунтмейн мог знать об этом?

— Разумеется.

— Мог он захотеть использовать камень в чем-то вроде ритуала?

— Несомненно.

— С какой целью?

Трелони покачал головой:

— Что-нибудь циклопического масштаба, Борегард. Если верить "Аль Азифу" [34] "Аль Азиф" — арабское название древнего магического манускрипта "Некрономикон", предположительно выдуманного Г. Ф. Лавкрафтом. Его создание приписывается некоему Абдулу Аль-Хазреду, жившему, по утверждению Лавкрафта, в VIII в. безумного араба Аль-Хазреда, в последний раз камень был средоточием оккультных сил в разгар казней египетских.

Борегард достал свой портсигар.

— Что вы скажете об этом?

Трелони осмотрел обрывок материи.

— Это что, с места взрыва?

Борегард не ответил.

— Я слышал, что одна из мумий наверху повреждена. Это похоже на погребальные пелены. Ткань, безусловно, древняя. Знаете, вам не стоило бы забирать это в качестве сувенира.

Борегард взял лоскуток у него из рук и снова сложил его.

— Думаю, я еще немного подержу его у себя.

Кейт не выманила у него всю историю, но несколько наименее секретных фактов он ей все-таки подкинул.

Они были на Ковент-Гардене, в кафе. Тент был задрапирован флагами. На самом видном месте горделиво красовался портрет королевы.

— Ты считаешь, что камень у Маунтмейна? В его городском доме? И что там же находится еще и труп?

Борегард отпил маленький глоток чаю и кивнул.

— Если тут замешаны Ирландия и динамит, подобные мелочи, как надлежащие правовые процедуры и ордера на обыск, обычно идут коту под хвост. Так почему на сцене не появился Лестрейд с дюжиной полисменов и не перерыл этот дом снизу доверху?

— Это не так-то просто.

— Именно так просто, Чарльз. И ты это знаешь.

— Должен тебе сказать, что твой соотечественник меня не слишком интересовал.

Кейт едва не рассмеялась:

— "Мой соотечественник"! Я думаю, ты не стал бы возражать, если бы я начала регулярно называть Черную Бороду, Чарли Писа, Джонатана Вайлда [35] Джонатан Вайлд (1683–1725) — признан "самым знаменитым убийцей Англии"; Чарльз Пис (1832–1879) — убийца и взломщик из Шеффил ла; Эдвард Тич (1680 1718) — знаменитый пират, известный под именем Черная Борода. и Бэрка и Хэара "твоими соотечественниками".

— Извини. А Бэрк и Хэар [36] Бэрк и Хэар раскапывали могилы, чтобы продать трупы для анатомирования. Осуждены в 1828 г. были ирландцами.

— Я верю в гомруль для народа Ирландии, и Египта, и Индии, коли на то пошло. Интерес Маунтмейна к своей родной стране состоит в замене бестолкового и несправедливого правления Англии чудовищной и тиранической властью Деклана Маунтмейна. Ты читал его памфлеты? Он возводит свой род к ирландским магам-королям, кем бы они ни были. Если он когда-нибудь доживет до семидесятипятилетия, то отпразднует его, вырывая еще бьющиеся сердца у девственниц Уиклоу. [37] Уиклоу — графство и город в Ирландии. Как бы противен мне ни был Юнион Джек, Вики хотя бы не настаивает, чтобы ее министры резали людям глотки в Букингемском дворце. Во всяком случае, со времен Палмерстона.

— Тебе не случилось сегодня утром проходить мимо городского дома Маунтмейна в костюме, позаимствованном у бродяги?

Глаза Кейт округлились:

— С чего ты это взял?

— Просто заметил кое-что уголком глаза.

— Что ты собираешься делать с этим своим проклятым камнем?

Борегард задумался.

— Я тут подумал, что мог бы попытаться тоже украсть его.

Кейт улыбнулась, прищурив глаза под очками. Она куда привлекательнее, чем принято считать, подумалось ему. Лицо, которое делает красивым характер (и ум), куда лучше того, чья красота — заслуга природы (и косметики).

— Вот это отличная идея! Чарльз, меня всегда восхищали твои редкие попытки заняться воровством. Даже не думай ввязаться в такую авантюру без меня.

— Кейт, ты же знаешь, что это совершенно невозможно.

— Тогда почему ты упомянул об этом? Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы думать, что я просто помашу тебе платочком на прощание и предоставлю храбро заняться своим делом, а сама всю ночь напролет буду дрожать за твою жизнь. Будь уверен, Чарльз, тот юнец, которого ты видел, — не первый труп, который отыщется в непосредственной близости от Деклана Маунтмейна.

Он мог сдаться сейчас или мог проспорить целый день и сдаться к вечернему чаепитию. А мог уступить теперь и сказать Кейт, что ограбление намечено на завтрашнюю ночь, а потом попытаться проделать это сегодня же.

— Кстати говоря, — заметила она, — если ты раздумываешь, не сказать ли мне, что ты не собираешься лезть в тот дом сегодня ночью, так я тебе не поверю.

— Хорошо, Кейт. Ты можешь пойти со мной. Но в дом ты не полезешь. Ты будешь ждать снаружи, чтобы предупредить меня о любой опасности. Свистом.

— Мы обсудим детали, когда до них дойдет дело.

— Нет, теперь. Кейт, обещай мне.

Она сморщила нос и смотрела куда угодно, только не на него.

— Обещаю, — сказала Кейт. — Я буду на стреме.

Он поднял чашку, и она чокнулась с ним своей.

За кражу, — сказала она, — и за погибель мерзавцев всех национальностей!