Андрей Бондаренко - Жаркое лето – 2010

– Не суетись, я в курсе, – невежливо прервал его Глеб. – Читал, знаешь ли, в противоречивом подростковом возрасте Константина Паустовского. Так что, можешь не напрягаться с красноречием. Что же касается лесных пожаров…. Будем надеяться, что жара этим летом будет чередоваться с регулярными дождями и грозовыми ливнями. Глядишь, и пронесёт…. Ну, не на Власти же надеяться, в конце-то концов?! Им, мерзавцам меркантильным, что надо? Выбить – по любому поводу – деньги из Центра, да и разворовать их за милую душу. Ведь, подрядчиками и субподрядчиками – практически при всех видах работ – всегда являются частные фирмы, платящие откаты из расчёта пятидесяти процентов от полученной прибыли. То есть, российские властные структуры кровно заинтересованы, чтобы прибыль частных подрядчиков была как можно больше…. Деньги, естественно, очень быстро заканчиваются, после чего региональные чиновники и депутаты начинают слёзно канючить, мол: – «Добрые и щедрые дяденьки из Кремля белокаменного! Дайте, пожалуйста, ещё денежек! Пропадаем…». И так – строго по кругу…. А, вот, в Белоруссии – всё совсем по-другому. Я в прошлом году туда ездил – в гости к тогдашней симпатии. Ты, братец, её не знаешь. Поссорились мы потом и, понятное дело, расстались навсегда. Девушка абсолютно ничего не понимала в рыбной ловле, а мою фирменную тройную уху обхаяла – последними и очень обидными словами…. Так вот, хоть и ругает – с пузырчатой пеной на губах – наша пресса батьку Лукашенко, мол: – «Диктатор жестокосердный, гадкий душитель демократии и свободы…», а элементарного порядка в Белоруссии раз в десять-двадцать больше, чем в нашей насквозь либеральной России…. Взять, к примеру, то же лесное хозяйство. В Белоруссия создана мощнейшая государственная служба, которая занимается комплексной охраной всех тамошних лесов. То есть, и «чёрных лесорубов» отлавливает безжалостно, и различные просеки поддерживает в надлежащем состоянии, и лесные пожары – в самом зародыше – тушит. Причём, тушит – с применением самой современной и эффективной техники. Так что, как мне кажется, белорусским деревням пожары угрожают на порядок (на два-три порядка?) меньше, чем российским.

– А в России, разве, нет такой службы? – удивился Гарик.

– Была, конечно. Но пару-тройку лет тому назад – после скоропалительного принятия несовершенного «Лесного Кодекса» – её, естественно, разогнали – к нехорошей матери…

– Зачем же – разогнали? Она кому-то очень мешала?

– Ты, братец, как маленький ребёнок! – восхитился-возмутился Петров. – Иногда несёшь такую откровенную чушь и ахинею – хоть стой, хоть падай…. Конечно же, мешала! Да, ещё как…. Ну, ты сам подумай. Кому, спрашивается, нужна государственная структура, осваивающая огромные деньги и не платящая при этом – чиновникам и депутатам – откатов? Правильно, абсолютно никому! Вот, и разогнали…

В середине июля сессия была успешно сдана, но ей на смену, как и полагается, пришла производственная практика. А поскольку Гарик и Глеб учились на философском факультете, то проходить её предстояло (как объявили в самый последний момент), в качестве вожатых – в трудовом летнем лагере для трудновоспитуемых подростков, который располагался где-то на северо-востоке Ленинградской области.

Для обсуждения и лучшего переваривания этой неожиданной и неадекватной новости, приятели – по давно устоявшейся традиции – отправились в пивной бар «Бочонок», заведение очень уважаемое и почитаемое в студенческих кругах Васильевского острова.

Слегка разбавленное пиво, каменные ржаные сухарики, солёная «соломка» и чуть-чуть пованивающая скумбрия. Что ещё надо – с философской точки зрения – для нехитрого студенческого счастья?

Взяв по две пол-литровых кружки «Василеостровского живого брожения» и один стандартный пивной набор на двоих, они разместились за торцевым деревянным столиком – напротив немытого окна, зато с видом на Средний проспект.

– Интересно, какая существует связь – между классической немецкой философией и хулиганистыми российским малолетками? – искренне негодовал Гарик, за пару минут покончив с содержимым первой кружки. – Кто мне объяснит? Не слышу ответа, мать вашу развратную! Что общего – между Гегелем и Макаренко, а?

– Не кипятись ты так, – невозмутимо посоветовал Глеб, громко хрустя ржаными сухариками. – Антон Семёнович Макаренко – с философской точки зрения – тоже является самым натуральным философом. Свою собственную и нестандартную теорию – неважно о чём – создал? Создал! Значит, философ…. Да и трудные подростки имеют к классической философии гораздо большее отношение, чем, например, депутаты Государственной Думы от партии «Единая Россия».

– Почему это? – заинтересовался Гарик.

– Ты, дружище, хронический и беспросветный троечник, и этим всё сказано…. Депутаты, они же ни в чём и никогда не сомневаются. То бишь, голосуют, не рассуждая, так, как им велят авторитетные и непогрешимые вожди. А трудные подростки, наоборот, сомневаются во всём. И, кроме всего прочего, всегда стараются докопаться до самой сути того или иного явления-процесса. Философия же, как всем (кроме наглых троечников!), хорошо известно, и построена на постоянных сомнениях и рутинном поиске глубинной сути, то бишь, изменчивой и непостоянной правды…

– Всё равно, ужасно не хочется ехать в этот дурацкий лагерь! Во-первых, мне не нравятся трудные подростки. Ну, совершенно – не нравятся! Могу – ежели что – и не сдержаться. А рука у меня, как ты знаешь, тяжёлая…. Во-вторых, домой тянет. Пожары-то в Рязанской области так и не прекращаются. Да и аномальная жара никак не спадает…

– Не вижу особых проблем, – хитро усмехнулся Глеб, с видимым удовольствием обсасывая тощий хвост скумбрии. – Не хочешь ехать воспитателем в летний лагерь? Не езжай…. Соскучился по природным красотам родной Мещеры? Взял, да и посетил…

– Ведь, отчислят, суки злые. Придётся срочно обучаться высокому искусству наворачивания холщовых портянок и отправляться – по осеннему промозглому холодку – в российскую армию. Типа – наглым и вальяжным «дедам» морды сытые чистить и острые зубы выбивать. Характер у меня такой. Опять же, гордыня чрезмерная. Вернее, обострённое чувство гордости. Посадят – в конечном итоге – ясный перец…

– Ха-ха-ха! – заразительно заржал Петров. – С тобой, друг, не соскучишься! Росту в тебе, Игорёк, практически два метра, плечи – шире не бывает, а, вот, с умом-интеллектом – как-то напряжённо…

– А в глаз? – недобро прищурившись, поинтересовался Гарик.

– Спасибо, не надо, – Глеб на всякий случай отодвинулся в сторону. – Извини, если что ляпнул невпопад. С кем не бывает? Опять же, будущему философу не пристало – обижаться на сиюминутную правду. Почему – на сиюминутную? Другой, извини, не бывает. То, что сегодня считается чистой правдой, завтра – запросто – может оказаться грязной ложью. Ну, как в знаменитой песенке Владимира Семёновича Высоцкого…. Ладно, проехали. Перехожу непосредственно к делу. Ты, увалень белобрысый, когда-нибудь читаешь всякие бумаги-объявления, которые регулярно вывешивают на доске перед дверью нашего деканата?