Ширли Мерфи - Кот играет с огнем

— Ладно, — сказал Клайд, — кто бы это ни был, он оказал полиции большую услугу. А там надёжное место для картин?

— Мы повесили новые замки на обе двери и на ворота, огородили эту часть комплекса и поставили там пост. Для нас, конечно, неудобно отрывать от дел своего сотрудника, но он останется там, пока нанятый Сесили охранник не приступит к своим обязанностям; тогда можно будет перевезти полотна к ней. Сорок шесть картин стоимостью…

— …хорошо за миллион, — подхватил Клайд. — Но вы же вроде нашли остатки сгоревших холстов у Джанет в студии?

— Да, их там было множество и все прикреплены к подрамникам кнопками. Но теперь мы знаем, что Джанет пользовалась скобами. Вот как Мэррит провел расследование. Он и предположить не мог, что Мал подменил картины чьими-то чужими. Сесили полагает, что Мал мог воспользоваться студенческими работами, купить их по дешевке на распродаже в художественной школе. — Харпер улыбнулся. — Когда Джанет и Мал поженились, она действительно пользовалась кнопками. Только уйдя от мужа, она перешла на скобы: от кнопок болели пальцы. — Макс повертел в руках меню, затем отложил. — Но есть и кое-что ещё.

Клайд ждал, стараясь сохранять невозмутимость и не выдать нарастающей тревоги.

— Я говорил тебе: мы нашли часы Мала, и это будет ключевой уликой против него, — сказал Харпер.

— Ну да. И тогда ты мне сказал, что нам нужно поговорить.

Я думал… А что насчёт часов?

Харпер крутил в руках бутылку «О'Дулса», оставляя круглые следы на столе,

— Сегодня утром обвинитель изучил новую улику, а также взглянул на картины и поговорил о них с Сесили. Отпечатков Мала на холстах нет, наверняка он пользовался перчатками. Мы отправили его часы в лабораторию, а двое наших ищут фотографии Мала, на которых он был бы в этих часах. — Харпер стянул мокрую этикетку со своей бутылки пива. — А сегодня после обеда судья Уэсли снял обвинения против Лэйка. — Капитан положил этикетку на стол и разгладил её. — Похоже, мы добьемся от Мала признания. С него слетела надменность: за решёткой ему не нравится, и он нервничает, аж трясётся. Если Мал всё же признается, это будет заслугой нашего информатора.

Клайд боялся пошевелиться и пытался сохранить непроницаемое выражение лица.

— Этот-то информатор и беспокоит меня, — сказал Харпер. — Обычно осведомители не звонят нам сами по себе, без предварительной договоренности. Ты же знаешь: чтобы из человека получился хороший осведомитель, требуется время, а эта женщина… Я просто не знаю, что и думать.

Клайд поёрзал в кресле, усаживаясь поудобнее. Ему очень хотелось оказаться сейчас где-нибудь в другом месте.

— У неё тихий голос со странным, едва заметным саркастическим оттенком, — продолжил Харпер, отхлебнув пива. — Такая необычная мягкая манера речи и при этом отчетливые повелительные нотки. Её первые звонки не имели никакого отношения к процессу над Лэйком. Она звонила сказать, что подсунула под дверь участка листок, и дать кое-какие пояснения. Эта бумага как раз лежала у меня на столе, когда она позвонила. — Ногтем большого пальца Макс начал поджимать края прилипшей к столу мокрой пивной этикетки. — Именно благодаря этому списку мы арестовали двух взломщиков на Кипарисовой. Взяли прямо на месте преступления, у них добра краденого целый грузовик оказался: телевизоры, видео, кое-какой антиквариат, ювелирные украшения, лыжное снаряжение, шуба норковая. Список адресов, намеченный для налета, был составлен со всеми подробностями. Там указывалось, в котором часу хозяева уходят на работу, а дети в школу, марки автомобилей, время остановки школьного автобуса, вплоть до того, есть ли в семье собака. Однако там не значилось, в какой день должны были произойти ограбления. Звонившая женщина тоже этого не знала, но предложила выставить посты, причем заявила об этом весьма решительно, почти приказным тоном. Меня это так разозлило, что я едва не порвал список, — вид у Харпера был измученный, будто в помещении стояла жара. — Но позже она позвонила ещё раз, в тот же вечер. Назвала мне дату, добавив, что только что её узнала. — Харпер закурил сигарету и на время оставил в покое этикетку, которая к тому моменту приобрела форму длинного овала с утолщением с одной стороны. — Второй звонок был сделан примерно через час после всей этой суеты в галерее Сесили, когда кошки оказались там заперты.

Клайд усмехнулся:

— В тот вечер, когда там закрыли моего бестолкового кота. Ты говоришь, эта женщина звонила из галереи? Что, кошки забрались туда вместе с ней?

— Нет, этого я не говорю, — огрызнулся Харпер. Он затушил сигарету, покрутил в пальцах полупустую пачку, отложил её в сторону и снова принялся рассеянно ковырять этикетку. — Я вовсе не утверждаю этого, просто констатирую факты. — После небольшой паузы он продолжал: – А в тот же самый день после обеда объявился новый свидетель. Она видела белый фургон возле дома Джанет.

На глазах у Клайда пивная этикетка постепенно обретала новую форму: стараниями Харпера она теперь отдаленно напоминала чью-то неровную голову.

Харпер допил пиво, одним глотком осушив стакан.

— Знаешь, я в совпадения не верю. Однако весьма странно, что свидетельница, которая видела белый фургон, оказалась не кем иным, как мамашей одного из взломщиков.

Клайд нахмурился и покачал головой, словно пытаясь переварить услышанное. Нешуточным усилием воли ему удалось не расхохотаться. Несмотря на очевидное замешательство Харпера, это был лучший розыгрыш, который когда-либо устраивали его приятелю. И Клайд не произнес ни слова.

Однако Харпер ещё не рассказал про часы. Именно они по-настоящему смущали и беспокоили капитана полиции.

— Вчера позвонила эта осведомительница и спросила, удалось ли нам найти картины Джанет, Мне показалось, она была очень довольна, услышав утвердительный ответ. Она сказала: когда мы найдем часы Кендрика Мала, сможем закрыть дело. По её словам, часы находились в дренажной трубе что идет по склону холма, что нам нужно будет её откопать и разрезать, чтобы достать их. Женщина заявила; если мы аккуратно вскроем трубу, то не испортим улику и сможем её сфотографировать, прежде чем забрать. Она объяснила, что там есть знак, указывающий, где надо копать, — небольшая горка из камешков, выше по склону от горловины трубы. — Он сделал паузу и посмотрел на Клайда долгим взглядом. — Оказалось, эта труба находится прямо над ограбленным домом, всего в пятидесяти метрах от того места, где взяли Джеймса Стампса. Он погнался за своим псом вверх по склону. Этот пёс здорово подрал Томпсона. — Харпер усмехнулся. — Томпсон прятался в кустах, чтобы заснять этих двух жуликов, и пёс набросился на него. Мы отправили Томпсона в больницу, а пса – в приют на обследование. Уж не знаю, с кем ещё этот зверь успел поцапаться, но у него вся морда изодрана в кровь. Томпсон сомневается, что это его работа: длинные глубокие царапины на носу и ушах. — Харпер вылепил на бумажной голове два заостренных уха и продолжал мять этикетку, перейдя к лепке хвоста. — Никто, — сказал он, — не мог знать, что находится в этой трубе. В отверстие разглядеть ничего нельзя, даже с фонариком. Часы лежали метрах в пяти от дырки. Однако моя осведомительница знала о них. И где эти часы лежат, и чьи они. Она точно описала отметину – небольшая россыпь камней, вдавленных в землю в виде буквы X, и выдранная трава под ними.