Максим Дегтярев - Предупреждение

Говард знал, что рано или поздно этот момент настанет. В его кармане лежала кристалоозапись последних передач со "Скаута". Аграбх-Охор стоял с протянутой рукой, и это зрелище радовало мой глаз. Он сказал:

— Мы на расстоянии пятисот миллионов километров от Примы. Пора делать Д-переход. Для этого мне нужны последние координаты "Скаута".

— Да, конечно, — произнес Говард и полез в карман.

Кристаллозапись перешла к Аграбх-Охор, тот передал ее своему астронавигатору.

— Но как вы в ней разберетесь без меня? — удивился Говард, увидев, что астронавигатор удаляется без всяких вопросов.

— Мы справимся. Теперь я вынужден попросить вас вернуться в каюты.

Ну, а мы были вынуждены исполнить эту просьбу.

Наши с Говардом каюты напоминали ту, которою описал Морель в рассказе о своих приключениях. Двенадцать квадратных метров, без иллюминатора, в невесомости пол путался с потолком из-за одинакового белого цвета. Перед стартом нас попросили сдать одежду и приборы, взамен выдали местные комбинезоны и коммуникаторы для связи на корабле. Зная, что "приборы" придется сдавать, я захватил с собой купленный в комиссионке комлог, на который записал хорошо зашифрованный случайный набор символов. Сетевая активность также была сымитирована специальной программой. Эолийцам будет, чем заняться в ближайшие дни. Говард взял лэптоп, на котором не было ничего секретного, но который мог понадобиться, если не удастся взять какой-нибудь интеграл в уме. Эолийцы обещали специально для таких случаев лэптоп возвращать.

Гонг известил о начале Д-перехода. Мы заполнили собой ложементы и зажмурились. Вообще, беспомощность на чужом корабле меня угнетала. Накануне я дошел до того, что припрятал после обеда пластмассовый нож. Аграбх-Охор поклялся, что в каютах не будет камер наблюдения. Если он соврал, мои маневры были замечены, и в следующий раз он явится на встречу со мной в бронежилете из одноразовой посуды.

Снова прозвучал гонг, и в глазах потемнело. Эолийский Д-переход мало отличался от нашего.

Всплыв строго в расчетной точке, корабль начал субсветовой разгон. Это означало, что еще шесть дней придется провести в ложементе при кошмарных пятидесяти "же".

Неделя беспамятства, и вот мы уже делаем семь восьмых от скорости света, постепенно нагоняя безмолвный "Скаут". По соглашению мы с Говардом должны первыми осмотреть зонд. Я предупредил Аграбх-Охора, что сумею отличить недавние разрушения от космической эрозии, поэтому лучше бы ему не предпринимать никаких неосторожных действий.

— Зачем нам разрушать ваш зонд? — спросил он.

— Думаю, есть причина.

Он пожал плечами и отвернулся.

Не знаю, была ли в том моя заслуга, но, по крайней мере, внешне "Скаут" выглядел целым — если не считать ожидаемой эрозии. Зонд был не маленьким — сто метров в длину, то есть треть от гигантского эолийца. Взять его на борт и доставить домой было, естественно, невозможно. Предполагалось, что Говард заберется внутрь и скачает данные. Потом он поделится ими с Аграбх-Охором.

Корабли поравнялись. Эолийский "Мшахт" перебросил к "Скауту" телескопическую арку, внутри которой астронавты будут совершать перемещения между кораблями. Свободный конец арки накрыл входного люк зонда. Судя по тому, что эрозия была небольшой, защитное поле работало, следовательно, энергетические установки зонда были исправны. Это давало надежду войти в корабль штатным путем, открыв люк по специальной, известной Говарду, команде. Команда была в зашифрованном виде записана на той кристаллозаписи с координатами. Ключ к шифру, записанный в свою очередь на клочке бумаги, лежал у Говарда в кармане.

К удивлению Говарда, ключ не понадобился. Когда мы подплывали к люку, он медленно начал открываться. Я спросил партнера, не забыли ли они внутри "Скаута" кого-нибудь из младшего персонала. За него ответил Аграбх-Охор, плывший бок о бок с нами:

— Все в порядке. Мы просто расшифровали команду.

— Профессор, вы зашифровали ее, как я вас просил?

— Да.

— А как именно я просил вас это сделать?

— Придумать произвольный набор цифр и выдать его за код. Это самый непробиваемый шифр на свете.

— Что скажете, брат по разуму?

Аграбх-Охор позеленел сквозь свой легкий загар.

— Я спрошу у наших инженеров, как им удалось добиться этого чудесного результата.

Внутри "Скаута" не было жилых помещений. Узкие тоннели расходились лабиринтом по обширному телу зонда. Говард плыл первым, я — за ним, в любой момент готовый лягнуть следовавшего за мной Аграбх-Охора. У Говарда в руках было устройство для скачивания данных, я тащил ящик с инструментами, которые могли понадобиться, если что-то пойдет не так. План "Скаута" был у Говарда в голове. Неплохо ориентируясь, он завел нас в самое чрево, где располагался бортовой компьютер и модули памяти. За тридцать лет емкость накопителей значительно выросла, и Говард планировал уместить все данные в ящик размером с книгу.

— Вот оно! — обрадовал он нас.

Что это действительно "оно" мы с Аграбх-Охором поверили ему на слово. Лаз здесь был настолько узким, что я, глядя вперед, видел только ботинки Говарда, болтавшиеся непосредственно у меня перед носом. Надеюсь, у эолийца обзор был не лучше. Говард информировал:

— Приготовляюсь вставить!

Через три секунды:

— Почти вставил.

В наушниках раздавалось тяжелое пыхтение.

— Что там, профессор?

— Не идет, почему-то. Может, я перепутал разъемы? Вы, Федор, случайно не знаете, зачем производители плат все время меняю стандарты разъемов? За тридцать лет они сменили их раз десять. Природа делает это в миллионы раз реже.

— Мы можем, конечно, порассуждать и об этом…

— Погодите. Дайте мне пинцет.

Достать пинцет из сумки с инструментами было не сложно. Труднее было передать его Говарду. Он поджал ноги и изо всех сил вытянул правую руку вниз, между ногами. Я испытал несколько неловких секунд, просовывая пинцет рядом с его задницей.

— Что там происходит? — строго спросил Аграбх-Охор.

— Разъем погнулся. Сейчас исправлю. Федор, лупу!

Я передал ему лупу аналогичным образом.

Громко пыхтя, Говард возился примерно с минуту. Потом пыхтение утихло,

и мы слышали только учащенное дыхание.

— Господин Говард! — позвал эолиец.

— Вставляю!

— Поздравляю.

— Все, качается.

Подготовленная заранее программа должна была отсортировывать данные и качать только то, что нас интересовало. Иначе, нам бы пришлось торчать здесь несколько часов.

В итоге вся экскурсия уложилась в полтора часа.

На обратном пути, во время шлюзования и переодевания Говард вел себя удивительно тихо. Когда ему позволили переписать данные на лэптоп для последующего анализа, он воспринял это разрешение без восторга. Он наблюдал за копированием с такой отстраненностью, как будто содержимое файлов больше его не интересовало. Я не спрашивал ни о чем, пока мы не оказались наедине в его каюте.