Максим Дегтярев - Предупреждение

— Сколько ему нужно времени, чтобы найти обход? — задумалась Долорес.

Говард, как самый сильный из нас в арифметике, принялся рассуждать:

— В этом месте все обрывы крутые. Ему надо вернуться назад, это примерно километр, потом километра три по берегу, потому подняться сюда. Выходит, часа полтора.

— Пойду на разведку, — сказал я.

Скафандры были уже давно надеты, и я полез в шлюз. По дороге я прихватил бластер, который так и оставался висеть, прикрепленный скотчем над внешним люком.

Я пошел на юг, к океану. Плато было достаточно ровным, и минут через пять я достиг обрыва. Внизу, в метрах тридцати, было нагромождение скал, среди которых ковылял недобитый третий робот — вряд ли тот, шестой, успел за это время сюда добраться.

У меня было несколько секунд, чтобы попытаться прожечь ему окуляры. Видимо, мой успех был не полным, поскольку робот огрызнулся мощным лазерным импульсом. Оказалось, что когда ты стоишь под выстрелом в одном скафандре, импульс выгляди гораздо неприятней. Несколько камней брызнули расплавленной породой. Я бросился на землю, размышляя о том, способны ли эти брызги прожечь обшивку скафандра. Система жизнеобеспечения отметила только ушибы и нервный стресс. Лично я даже этого не заметил.

— Вы чего орете? — спросила Долорес. -Нашли кого-то?

— Убавьте громкость, и не буду орать. Внизу лезет раненый третий. Прицельной стрельбы не получится, но я могу попробовать побить его каменьями.

— Можно подумать, вы сами без греха. Ладно, ждите.

В комплекте боевого скафандра (Долорес прихватила "Фэлкон" с правильной комплектацией) была камера на телескопической штанге — чтобы смотреть из-за угла. Я поднял камеру над собой и посмотрел за обрыв. Робот перебирал тремя ногами, используя подбитую четвертую как опору. Нечего было и мечтать о том, чтобы из ручного бластера сломать ему еще одну конечность. Я дал увеличение и буквально уперся взглядом в окуляр лазера. Появилась вспышка, и штанга камеры превратилась в оплавленный обрубок. СЖО предупредила, что еще один такой ожег, я должен буду искать себе другой скафандр. При этом, учитывая погоду за бортом, я вряд ли успею его найти.

Больше чем выстрел, меня напугало то, что кто-то коснулся моих ног. Я на всякий случай лягнул пришельца, хотя уже понимал, что это ползет Долорес.

— Эй, полегче!

— Извините, я думал это шестой обходит с тыла.

— Где третий?

— Внизу. И я чувствую, что мы чем-то его обидели. Он сжег мне камеру, между прочим. Кстати, что это вы притащили? — я заметил полуметровый кубический контейнер позади нее.

— Это взрывчатка с ДУ. Черт, мне нужны были две камеры. Одной мы бы целились, с помощью другой — отвлекали.

— Я примерно понимаю, где он. Отползите метров на двадцать и помашите ему камерой. Как поймете, что он собрался стрелять, кричите тем криком, который в моем исполнении вам не понравился. Я метну взрывчатку и нажму кнопку, только покажите, какую.

— Хорошо, так и сделаем.

Долорес поползла на запад. Я выбрал валун в пол меня высотой, подтащил к нему контейнер, сел рядом на корточки, взялся за боковые ручки и приготовился к рывку. На этикете я увидел массу — 30 кг — но с учетом, что Прима-2 меньше Земли, это было чуть больше двадцати. Я решил в уме уравнение баллистики и постановил бросать спиной через себя. Для этого пришлось развернуть и себя и взрывчатку. К этому времени Долорес заняла позицию.

— Я готова.

— Я тоже. Поднимай камеру.

Одна секунда, две, три… почему он ее не видит?

— Ой!

Должно быть, это был обусловленный крик. Я начал рывок, и тут понял, что, бросая задом, не вижу цели. Смотреть через плечо в скафандре невозможно. Есть камеры заднего вида, от которых, обычно, мало толку. В этот раз они тоже не помогли, и я бросал по памяти.

Рухнув навзничь, я досчитал до трех и нажал кнопку. От взрыва дрогнула земля, шлем незначительно приглушил грохот.

Я предложил:

— Позовем Говарда, чтобы он посмотрел на результат?

— Не надо, я рискну. Только сменю позицию.

— Он попал в камеру?

— Еще бы! Сгорела как свечка.

Она отползла еще на десять метров и осторожно приподняла голову между двух валунов.

— У него остались две ноги!

Я тоже высунулся. Лежа на боку, робот копошился на краю большой воронки. Он безуспешно пытался орудовать двумя конечностями. Только теперь у нас появилась возможность рассмотреть его внимательно. Робот был устроен чрезвычайно просто. Цилиндрический корпус с выпуклым верхом, четыре двухсуставные ноги. Единственный лазер находился на самой макушке, сейчас он бездействовал.

— У нас есть еще взрывчатка?

— Нет. Это был единственный контейнер.

— Там шестого не видно? — спросил Говард. Мы от души поблагодарили профессора, потому что, едва мы залегли, лазерный резак начал зачищать все неровности вдоль края обрыва. Кажется, робот приспособился к местности и значительно увеличил скорость передвижения.

Мы сдали назад и принялись думать, как быть дальше. Ракеты кончились, взрывчатка тоже. Флаер стоял в углублении, уткнувшись носом в обломки скал, поэтому стрелять из единственного носового лазеры было невозможно. И возможность подзарядить батареи тоже была под вопросом. Ручные бластеры против робота были бесполезны.

— Двигатели, кажется, работают, — бодро оповестил нас Говард.

В наушника было слышно, как щелкают тумблеры, и подвывает генератор. Долорес запротестовала:

— Профессор, умоляю, ничего там не трогайте. У главной тяги остался ресурс на один импульс. Вы сможете подпрыгнуть, но затормозить падение будет уже не чем.

— Далеко можно прыгнуть? — спросил я.

— Если вперед, то метров на триста. Если придется совсем плохо, я попробую перепрыгнуть на другой край каньона. Так мы сможем выиграть еще какое-то время.

— Это если он пойдет за нами, а не прямиком к капсуле. Интересно, сколько весит робот?

— Немного, наверное. Он же сюда летел, значит легкий. Тонн пять — десять, наверное.

— А "Фэлкон"?

— Пятьдесят шесть. А что?

— Вы возьмете Говарда, отойдете метров на двести, и будете сообщать мне расстояние от робота до флаера и соответствующий азимут. Только сделайте так, чтобы он вас не заметил.

— Что вы задумали?

— Скоро увидите.

Я пошел к флаеру. На ходу я попросил Говарда присоединиться к Долорес, которая знает, что делать. На полдороге мы с ним встретились. Профессор вооружился ручным бластером. Я сказал, что все подробности будут позже.

Без моих напарников в кабине было необычно пусто. Долорес догадалась о моем плане и пыталась меня отговаривать. Я спросил Говарда, освоил ли он работу внешней видеокамеры.

— Я ему покажу, — сказала Долорес.

Двигатели действительно готовы были стартануть еще раз. Из маневровых работал только левый. К счастью, нос тоже смотрел немного влево. Но если я переборщу с левым импульсом, обратную коррекцию будет делать нечем. Впрочем, на нее у меня не будет времени.